Среди сидельцев некоторых немецких тюрем доля наших соотечественников доходит до 15-20%. А ведь вековая народная мудрость предупреждает: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». Поэтому автор счёл целесообразным просветить читателей (в основном пожилых) на сей предмет. Так, на всякий случай! Не дай Бог, конечно, но всё же…
В отличие от одноимённой комедии Эльдара Рязанова немецкие «старики-разбойники» сидят в тюрьме не «понарошку», а вполне реально. Но с комфортом, который далеко не всем нашим пенсионерам в странах бывшего СССР, строго соблюдающим закон, доступен. Наш рассказ о пенитенциарных учреждениях Германии, которые привычным нам словом «тюрьма» и назвать-то нельзя. Кстати, о терминах. «Пенитенциарный» – исполнительный, от лат. poenitentia – раскаяние, а «тюрьма» – это немецкое слово Turm – башня. Автор позволил себе заменить термин «заключённый» на более привычное нашему слуху сокращение «зэк».
Кто в тереме живёт
В Германии сегодня насчитывается примерно 80 зэков (в т.ч. с иностранным гражданством) на каждые 100 тысяч населения. В немецких тюрьмах сидят также и 450 наших соотечественников. Больше, чем в любой другой стране мира. Причём количество зэков с иностранным гражданством неуклонно растёт. В Берлине и Гамбурге – каждый второй, а в самой населенной федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия – каждый третий. По сравнению с 2015 г. их доля возросла с 33 до 36%. А в Гамбурге – с 55 до 61%, в Берлине – с 43 до 51%, в Баварии – с 31 до 45%, в Нижней Саксонии – с 29 до 33%, в земле Райнланд-Пфальц – с 26 до 30%, в Баден-Вюртемберге – с 44 до 48%, в Бремене – с 35 до 41%, в Шлезвиг-Гольштейне – с 28 до 34%, в Сааре – с 24 до 27%, в Гессене – с 44,1 до 44,6 %.
Как перевоспитывают малолетних преступников
Преступников младше 18 лет за решётку вообще не отправляют, их перевоспитывают на воле. Вот один показательный пример. Управление по делам молодежи нашей земли Гессен послало 16-летнего бандита, на счету которого разбой, кражи, побои (в т.ч. собственной матери), на 9-месячное перевоспитание по методике нашего педагога А. Макаренко в сибирскую деревню, где нет ни интернета, ни телевизора, ни телефона и даже водопровода. Его сопровождал опекун, немец-переселенец со знанием немецкого и русского языков.
Там подросток должен был сам о себе заботиться: рубить дрова, носить воду, готовить еду, ходить в туалет, типа сортир, во дворе. Каждое утро – поход в школу за 2,5 км при 40-градусном морозе.
Стоимость «ссылки» в Сибирь (150 евро в день) втрое дешевле аналогичной меры в Германии, а эффективность даже не поддаётся сравнению.
Парня, вернувшегося из сибирской «ссылки», было просто не узнать. Практичные немцы продолжают этот эксперимент уже много лет.
Как перевоспитывают взрослых преступников
Их ждёт тюрьма. Немцы стараются сделать тюрьмы привлекательными для сидельцев. Девиз немцев: «Исправить, а не уничтожить!».
Например, в тюрьме г. Вальдхайм оборудован большой «социальный ареал» со спортивным залом, помещениями для игр и т.д. Телевизор и компьютер разрешены, если осужденный может приобрести их на свои деньги. Но доступ в интернет есть только в исключительных случаях.
В Германии – 179 пенитенциарных учреждений. Официальное название: Justizvollzugsanstalt (JVA) – «учреждения исполнения наказания». В них на ноябрь 2018 года находились 63.643 человека, из них – 4.397 женщин и… 2.500 пенсионеров(!).
В большинстве немецких тюрем работа является обязанностью заключенных. В соответствии с Законом об исполнении наказаний за выполненную работу зэки получают от 9,87 до 16,44 евро в день. Но Общегерманский союз заключенных (есть и такая организация, интересно, кто её члены?) считает, что оплата труда зэков слишком низкая, а выполняемые ими задачи стали более сложными. И поэтому Союз требует установить на законодательном уровне минимальную заработную плату в размере 8,84 евро в час (около 50 евро в день).
И зэки имеют права
Зэки берлинской тюрьмы, на время ремонта помещенные в двухместную камеру без отдельного туалета, подали жалобу в суд и выиграли дело. Суд признал условия их содержания унижающими человеческое достоинство зэка и, тем самым, нарушающими Конституцию страны. А ландтаг земли Гессен отклонил проект закона, предусматривавший ликвидацию бассейнов для зэков в тюрьмах земли из-за экономических трудностей. Депутаты посчитали, что они и так ограничены в правах, и лишать их еще и права поплавать в бассейне просто негуманно.
Немецкие Паниковские
Тюрьме, как и любви, все возрасты покорны. Около 4 процентов (2.500 человек) немецких зэков старше 60 лет. Полтора десятилетия назад их было всего два процента. Чаще нарушать закон немецкие старики и старушки стали просто потому, что их больше: общество стареет и соответственно повышается возрастной уровень зэков. Сидят, в основном, мошенники, жулики, мелкие воришки и изготовители поддельных документов. В общем, немецкие Паниковские.
Из уважения к их возрасту для них в тюрьмах созданы щадящие условия содержания. По меньшей мере, в двух-трех тюрьмах в каждой федеральной земле есть специальные отделения для пожилых зэков. Больше всего (87) таких специальных «посадочных мест» – в JVA в Билефельде-Зенне (федеральная земля Северный Рейн-Вестфалия). Один из тех, кто здесь сидит, 64-летний Зигфрид Л. Он рецидивист со стажем, сидит не первый раз. В общей сложности, по его собственному признанию, он провел за решеткой 12 лет. Последний срок получил за подделку документов. Он подделал врачебный диплом и справки с прежних мест работы, для того чтобы устроиться доктором в клинику реабилитации наркоманов.
Сидит он в отдельной камере (или, лучше сказать, комнате) – кстати, по собственному желанию, так как здесь есть и камеры на двоих. В отделении для пожилых в Билефельде – открытый надзор, то есть в шесть утра, после подъема, двери камер открывают и закрывают только в девять вечера, после вечерней проверки. Целый день зэки могут свободно гулять по коридорам, заходить к соседям, выходить в сад, посещать библиотеку или так называемую «социальную комнату», где собираются любители поиграть в карты и шахматы, посмотреть вместе телевизор или просто обсудить (как пикейные жилеты в г. Черноморске из «12 стульев» Ильфа и Петрова) международное положение. И поспорить, кто голова и кому нельзя положить палец в рот.
У отделения – свой врач. Работы у него хватает: понятно, что люди в таком возрасте, особенно, если они всегда вели, мягко говоря, не очень здоровый образ жизни, чаще болеют. Зигфрид Л., например, перенес уже три инфаркта. У многих проблемы с сердечно-сосудистой системой, диабет. Отделение специально приспособлено для пожилых и не слишком здоровых людей: в душевых и туалетах дополнительные ручки, кровати чуть выше стандартных, чтобы удобнее было на них садиться, персонал обучен ухаживать за стариками.
И все-таки это тюрьма, а не дом престарелых. На окнах в большинстве камер – решетки, заключенные, если позволяет здоровье, до 65 лет обязаны работать в столярной и слесарной мастерских или в оранжерее. «Те, кто здесь находятся, совершили преступления, и закон наказал их лишением свободы», – подчеркивает в интервью информационному агентству DPA директор JVA в Билефельде-Зенне г-жа Керстин Хёльткемайер-Швик (Kerstin Höltkemeyer-Schwick).
По ее словам, большинство сидит здесь за мошенничество, а некоторые рецидивисты провели даже 30-40 лет своей жизни в тюрьме. Но, конечно, здесь спокойнее, чем в других подобных местах, где сидят молодые заключенные. Почти не бывает драк, не так остро ощущается этническое и социальное различие. Важную роль играют при этом психологи и духовники – католический и протестантский священники.
Как рассказала порталу Spiegel Online психолог Даниела Брёкль (Daniela Bröckl), работающая с пожилыми осужденными, самые большие тревоги ее подопечных связаны с тем, что с ними будет, когда они выйдут на свободу: работать они не смогут, да и не возьмет их никто в этом возрасте, семьи нет или она давно уже стала чужой… Ресоциализировать таких людей очень сложно.
«Достойная старость» в тюрьме
В городе Зингене (федеральная земля Баден-Вюртемберг) расположено единственное в Германии «учреждение исполнения наказания», созданное специально для пожилых зэков. Их здесь 50 человек. Младшему – 62 года, старшему – 86. Охраняются они не так строго, как молодые зэки. Потому что вряд ли они полезут через тюремную стену или попытаются напасть на охрану.
В Зингене – тоже открытый надзор, то есть от подъема до отбоя заключенные могут свободно передвигаться по территории тюрьмы. А большинство «малосрочников» вообще только ночуют здесь, а днем могут выходить за ворота тюрьмы. Коридоры, как и во всех специальных отделениях для пожилых, – широкие, чтобы можно было свободно пройти с ходунком. Телевизор и даже компьютер разрешены – но осужденный должен приобрести их сам. В JVA в Зингене – собственный, прекрасно оснащенный медпункт. Как рассказал корреспонденту газеты Stuttgarter Zeitung старший надзора Томас Маус (Thomas Maus), каждую неделю дежурный врач раздает зэкам около 1.700 (!) таблеток.
Все это, конечно, не очень дешево. Содержание «рядового» зэка обходится в немецких «учреждениях исполнения наказания» примерно в 100 евро в день. Для сравнения: в Швеции (слабонервных просьба пропустить!) – 620 евро. Сюда входят и расходы на охрану, строительство тюрьмы, сигнализацию и т.д., содержание осужденных и стоимость их терапии. Поэтому пожилые зэки, независимо от тяжести совершенного ими преступления, обходятся лишь немногим дешевле, чем особо опасные преступники. Но немцы считают, что это нормально: ведь старикам, даже если они нарушили закон и наказаны за это, всё равно надо обеспечить и в тюрьме достойную старость. По возможности, конечно.
P.S. И в заключение «вишенка к торту». Обман социальных служб может быть расценен как преступление или как административное нарушение. О преступлении говорят, когда нарушение носило умышленный характер. В таком случае виновного могут приговорить к лишению свободы на срок до пяти лет или обязать его выплатить штраф.
Если нарушение было совершено ненамеренно, например, из-за халатности, тогда речь идет об административном нарушении. В таком случае виновного могут обязать выплатить штраф на сумму до 5.000 евро.
Храни вас Бог от этих печалей, уважаемые читатели!
