– Скажите, господа комиссары, правда ли, что ваша служба и опасна, и трудна?
– Может, Вам покажется странным, но профессия полицейского в Германии не относится к самым трудным и опасным. Специфика своя, конечно, имеется, но не до такой степени, чтобы считать себя героями.
– А как насчет огнестрельных и ножевых ран?
– Бог миловал (Дитмар стучит по дереву). За двадцать пять лет работы в полиции у меня было только две травмы: один разбушевавшийся преступник умудрился ударить меня по голове каменной плитой, другой оказал сопротивление при задержании и выбил мне ползуба. С ножом тоже бросались, но безуспешно. Мы ведь владеем приемами борьбы, используем газовые баллончики. А вот оружие применить мне довелось только раз в жизни.
– Знаете, основная опасность подстерегает полицейского совсем не там, где ожидаешь, – продолжает мысль коллеги Оливер. – Два года назад наш товарищ, обыскивая наркомана, укололся иглой его шприца и получил гепатит С. В связи с этим над нами висит ежедневная угроза заражения СПИДом. И что интересно, если нашему коренному жителю задаешь вопрос: «Что у тебя в карманах?», тот сразу же заявляет: «В правом заднем у меня – шприц». Ваши же земляки никогда не признаются, клянутся, что нет у них ничегошеньки до тех пор, пока не найдешь и не поднесешь найденное к его носу.
– Знаю, что в приличном обществе вопрос о зарплате считается одним из самых некорректных. И все же не могу обойти его стороной. Сколько вы зарабатываете?
– Богатыми людьми нас назвать нельзя, но в сравнении с нашими польскими и российскими коллегами, мы получаем прилично. Зарплата начинающего полицейского – две тысячи евро при отсутствии налоговых вычетов. Лично я, – говорит Дитмар, – имею три тысячи чистыми.
– Не густо для отца троих детей при такой напряженной работе…
– Вот номер моего банковского счета, – шутит комиссар Науман, – опубликуйте его в своем журнале. Может подаст кто на бедность.
– Хорошая мысль. Кстати, как у вас со взятками? Берете?
– Не берем.
– Странно. Еще Отто фон Бисмарк говорил, что власть без злоупотребления ею, теряет свою привлекательность…
-Дело в том, что взятки не окупаются. Это ж какую сумму надо предложить, чтобы полицейский рискнул своим рабочим местом. Стоит этому прискорбному факту выйти наружу и все: прощай пенсия, льготы, все остальное.
– О каких льготах вы говорите?
– Полицейские Германии имеют статус государственных служащих. Это работа на всю жизнь, при высокой оплате и пенсии. Согласно законодательству, уволить нерадивого госчиновника очень сложно. А совершивший должностное преступление вылетает с работы легче майского пуха.
– Легко ли стать полицейским?
-Претендовать на работу в полиции могут совершеннолетние лица, имеющие постоянный вид на жительство, абитур, годные по состоянию здоровья и сдавшие вступительные экзамены. В высшей школе полиции обучаются три года, получая стипендию в размере 850 евро в месяц.
– А что это вы сегодня оба не в форме? Жара замучила?
-Вовсе нет. Форму носят только служащие среднего звена, задействованные в системе охраны общественного порядка и дорожного движения. Сотрудникам же уголовного розыска ношение формы не рекомендовано.
– Имеются ли в ольденбургском Kripo русскоязычные сотрудники?
-Пока нет. При необходимости обращаемся к услугам переводчика. Но несколько русских выражений, благодаря вашей молодежи, мы уже усвоили.
– Какие?
(Смеются)
-«Менты поганые», «Елы-палы», «Мусорня, блин!», «Не мочи понты!».
– Приобщение к русскому народному словотворчеству является элементом культурного обмена…
-Лучше бы они по-немецки ругались…
– Немецкий, господа комиссары, в этом отношении слаб и немощен, как впрочем, и любой другой язык мира. Но вернемся к нашей молодежи. Какие преступления, по вашим наблюдениям, типичны для моих юных земляков?
-В основном, это- воровство, приобретение наркотических средств и торговля ими (замечено, что молодежь, прибывшая с Кавказа и Средней Азии, уже достаточно приобщена к этой дряни), т.е. нарушение Betaeubungsmittelgesetz, разбойные нападения, тяжелые телесные повреждения. Однако все эти виды преступлений, как правило, тесно связаны с употреблением и торговлей наркотиками.
– Вы считаете нашу молодежь экстремально криминальной?
-Нет. Опускаться до таких обобщений мы бы не стали. Мы знакомы со многими вашими ребятами, получающими образование, дорожащими своим рабочим местом, занимающимися спортом, и видим, что часть русскоязычной молодежи благополучно интегрировалась в немецкое общество. Однако, ни для кого не секрет, что приезд в Германию трех миллионов новых русскоговорящих жителей привел к появлению ряда дополнительных трудностей в сфере общественного порядка. Анализ возрастного состава преступников свидетельствует о том, что люди старше 35 лет, чья жизнь и мировоззрение уже сложились, совершают преступления относительно редко. В основном, возиться приходится с молодежью.
– В чем, по-вашему, причина молодежной преступности?
-Причин много. Одна из них – кучное селение переселенцев, так называемые гетто, т. е. сознательная самоизоляция. Другая состоит в том, что родители, занятые поиском своего места под солнцем Германии, не уделяют своим детям достаточного внимания. Важную роль играет и то, что здесь, в сравнении с бывшей родиной, все доступно и социальная помощь на первых порах бывает достаточной для сытой жизни. Молодежь быстро привыкает к новым условиям и перестает заботиться о завтрашнем дне. Стресс проблем иммиграции: брошенные друзья, прерванное образование, связанная с этим бесперспективность и неудовлетворенность жизнью делает молодых людей агрессивными и пассивными. Они не стремятся овладеть языком, получить образование, обучиться ремеслу. Итог – безработица, избыток свободного времени, постоянная нехватка денег. А дальше – прямая дорожка в криминал.
К тому же, ваши земляки, родившиеся и выросшие в обществе, где не доверяют органам государственной власти, в том числе и милиции, и здесь стараются всячески избежать контактов с работниками правоохранительных органов даже в самых экстремальных ситуациях. Для них обычная беседа с сотрудником полиции является наказанием господним, а то и, как выразился один приглашенный нами в свидетели паренек, позором.
– Работа у вас, конечно, не сахар. Чем же она держит вас столько лет?
– Знаете, я в полиции уже шестнадцать лет и должен отметить, что работа сыскаря – это и не служба вовсе, а образ жизни, – говорит Оливер. – Кроме того, что работа у нас очень интересная (каждый день происходит что-то новое), я получаю удовольствие от того, что реально могу помогать людям. У меня четверо детей, и я хотел бы быть уверенным в том, что они будут спокойно ходить по улицам родного города, чего очень желаю всем читателям вашей газеты.
Мою просьбу сфотографироваться для журнала сотрудники Kripo вежливо отклонили. Они, мол, не голливудские звезды, а бойцы невидимого фронта, и знать их в лицо совсем не обязательно. Главное, чтоб читатели всегда помнили об их существовании.
Что ж, вслед за ольденбургскими сыщиками, порекомендуем нашим ребятам прислушаться к совету Александра Сергеевича Пушкина: «Склонитесь первые главой под сень надежную закона!».
