Кто из нас в пылу спора не применял крылатые выражения, подчас не только не осознавая до конца смысл сказанного, но даже не зная источник происхождения. Приведем лишь немногие и самые расхожие:
- Закон суров, но это Закон.
- Незнание закона не освобождает от ответственности.
- Пусть будет выслушана и другая сторона.
- Человеку свойственно ошибаться.
- Сделал тот, кому выгодно.
- Что не запрещено, то разрешено.
- Признание вины не является доказательством.
В действительности эти и многие другие выражения являются основополагающими принципами римского права как фундамента правоведения, существовавшего в Древнем Риме вплоть до середины VI века н.э. Римское право, впервые отделившее гражданские права и обязанности от религиозных догм, не только сформировало современную юридическую практику, но и оказало влияние на юридическое мышление Западной Европы, послужив импульсом для создания сильного класса юристов, руководителей и деятелей в области законодательства.
Лозунгом современной юриспруденции является знаменитое изречение немецкого правоведа Э.Иеринга: «Durch das romische Recht, aber über dasselbe hinaus» («Через римское право, но вперед, дальше его»), ибо правовые проблемы таковы, что они не могут быть решены раз и навсегда. Эволюция общественного сознания влечет за собой развитие личных, общественных и производственных отношений, а значит — возникновение новых правовых конфликтов, и соответственно — способов их регулирования. Но двумя самыми главными из всех постулатов римского права, стоящих в центре всего монолита и даже закрепленных в Европейской Конвенции по защите прав человека и основных свобод, являются статья 2: презумпция невиновности: «Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, пока его виновность не будет установлена законным порядком» и статья 6: «Право на справедливое судебное разбирательство».
Захватывающую беседу на эту тему я провела с председателем уголовного суда Земельного суда Франкфурта Вернером Грёшелем (Vorsitzender Richter am Landgericht Werner Gröschel).
От подозрения до обвинения не один шаг
Для более точного представления о процессе обвинения и вынесения приговора, начиная с факта установления правонарушения и до его разбирательства в суде, мы начнем с исходной точки: как дело в принципе попадает в правоохранительные органы и какой путь должно пройти, прежде чем окажется на столе у судьи.
Речь пойдет об уголовном процессе, которому предшествует совершение преступления. Потерпевший или его доверенное лицо подает заявление в полицию, и при наличии состава преступления заявление после предварительной обработки передается для дальнейшего расследования в соответствующий комиссариат в главном городском управлении полиции. При подтвержденном следователем составе преступления и вероятном обнаружении дополнительных подробностей дело переходит для составления обвинительного акта в прокуратуру по месту жительства подозреваемого. Пока не составлен акт обвинения, главный участник преступления остается лишь подозреваемым.
Прокурор в Германии является независимым процессуальным лицом и имеет право в зависимости от обстоятельств к принятию собственного решения (Opportunitätsprinzip). Я лично неоднократно сталкивалась с решением прокурора о прекращении следствия в связи с «отсутствием состава преступления», обнаруженного и установленного, тем не менее, следователями полиции и уголовного комиссариата. Выносимое определение зависит от степени ответственности уполномоченного лица.
Прибыв по вызову, полиция открывает дело по факту имеющихся в наличии следов преступления, осмотра места происшествия и теоретических показаний свидетелей, а может и потерпевших, затем присваивает предполагаемую статью УК и передает дело в прокуратуру на доследование. На прокуроре лежит совсем иная ответственность: тщательно изучив уголовное дело, в первую очередь перепроверить правомерность уголовного иска и, собрав все возможные улики и доказательства причастности подозреваемого к преступлению и, вероятно, допросив свидетелей, указать на человека, подозреваемого в совершении преступления. Именно он предстанет позже перед судом в качестве обвиняемого и подсудимого. По сути, прокурор отвечает перед лицом общественности, судом, Богом и своей совестью за судьбу того, кто, по его мнению, должен занять место на скамье подсудимых. Именно эта ответственность и продиктована статьями 2 и 6 Конвенции о защите прав человека, принятой Европейским Судом по правам человека и вступившей в силу 3 сентября 1953 года. Далее дело передается в суд, являющимся независимым и высшим государственным органом юстиции, уполномоченным к проведению судебного разбирательства и вынесению определения, решения или приговора на основании предварительно проведенного расследования и следствия, включая все оперативные мероприятия.
Не пойман — не вор
Бытовая кража — сегодня одно из самых распространенных правонарушений. Недавно в супермаркете одной из известных торговых сетей на моих глазах произошел очень неприятный инцидент. Расплатившись на кассе, женщина средних лет отошла на метр в сторону, везя перед собой закупочную тележку с покупками, в которой лежала ее сумка. Подняв ее, покупательница внезапно обернулась к кассиру, желая что-то сказать. И в этот момент на женщину всей своей внушительной массой обрушилась администратор торгового зала, потребовав тоном базарной торговки немедленно предъявить сумку к осмотру. Женщина не успела рта раскрыть, как вырвав у нее из рук сумку, администратор принялась рьяно обыскивать. Очередь на кассе притихла. Кассирша сохраняла нейтралитет. Женщина не оказывала сопротивления и покорно ждала в стороне своей участи. Подняв над собой как манифест две маленькие упаковочки с дроблеными орехами стоимостью по 99 центов каждая, тяжеловесная администратор превратилась в следователя и обвинителя в одном лице и с перекошенным от ярости лицом визжала на весь магазин: «Вор! Вор!», указывая всем присутствующим на женщину пальцем. С подошедшим заместителем оба перевернули сумку вверх дном и вытрясли все содержимое на пол. Этот акт уже был подзаконным. Вызвать полицию и с помощью секьюрити задержать подозреваемого в краже покупателя — да, возможно. Но обыскивать личные вещи и на глазах у остальных покупателей выносить судебный вердикт «Вор» относилось уже к разряду злоупотребления служебным положением и нарушением прав и свобод человека. Пока факт кражи не доказан, вердикт оглашаться не может.
Полиция прибыла минут через 20. Все это время из служебного помещения, куда препроводили под руки женщину, доносились истеричные крики администратора зала, носившие в отношении покупательницы явно оскорбительный характер. Я решила пожертвовать временем и оказать женщине поддержку. Ибо я все видела и могла дать свидетельские показания, что женщина не совершала попыток к бегству, не оправдывалась, не оказывала сопротивления, а покорно ждала своей участи, надеясь на объективное решение полиции.
Передо мной развернулось действо, подпадающее под статью 2 (презумпция невиновности), гласящую: «Каждое обвинение должно быть доказано, а каждое подозрение — обосновано». Случается, кассиры забывают деактивировать электронную защиту на товаре и на турникетах при выходе покупателя из магазина включается охранная сигнализация. Человек точно знает, что оплатил покупки, но на глазах у всего торгового зала в растерянности пытается оправдываться, отрицая возможное хищение. Очень неприятно чувствовать себя в роли потенциального преступника, но тут в качестве оправдания действий забывчивого кассира на щит выносится аргумент всех времен и народов «человеческий фактор».
Но описываемая ситуация являлась как раз беспрецедентным нарушением персоналом границ приватной сферы покупателей: «А вдруг он посягнул на святое и стащил товар». Поведение неприветливого администратора меньше всего соответствовало пункту служебной инструкции при возникновении инцидента: «При попытке покупателя к бегству, нежелании открыть сумку и предъявить удостоверение личности, секьюрити облечен правом (§ 127 StPO) к применению силы и задержанию оказывающего сопротивление».
Рассеянность, как показывает практика, свойственна, к сожалению, не только сотрудникам за кассой, о маленькой шоколадке или тюбике крема для чистки обуви действительно можно запамятовать. Но это еще не кража — забывчивый покупатель находится в кассовой зоне. А поведение этой женщины указывало на то, что она собиралась оплатить два маленьких пакетика, из-за которых агрессивная администратор, защитница капиталистической собственности, намеревалась привлечь ее к уголовной ответственности.
Я дала полиции свидетельские показания и женщину отпустили, не признав выдвинутые администратором обвинения.
По мотивам этой истории мой собеседник сообщил, что у администратора торгового зала был повод подать заявление в полицию за совершенную по ее представлениям кражу (1,98 евро), но полиция опровергла обвинение за недостаточностью улик и отсутствием прямых доказательств в злонамеренных действиях женщины.
Обыск жилища еще не обвинение
Прокуратура вышла на след мошенника, подозреваемого в отмывании крупных денежных сумм и совершении нелегальных финансовых операций. У одного из клерков финансовой компании может оказаться дома важная информация, подтверждающая нечистоплотность менеджера. Сам клерк, не имея никакого отношения к махинациям, даже не подозревает о важности для следствия содержащейся в документах информации. По решению судьи полиция приходит к фигуранту с обыском. Не впустить оперативную группу в квартиру подозреваемый не имеет права: его глазам представлено за собственноручной подписью судьи постановление о проведении обыска с указанием причины. Обязан подозреваемый оправдываться или доказывать непричастность? Нет. Он даже может сохранять молчание, что является одной из форм обороны при предъявлении упреков. Но обыск проводят независимо от желания гипотетического соучастника, иначе последний из опасения оказаться замешанным может уничтожить документы, нанеся тем самым непоправимый вред следственной работе.
И мы опять говорим о презумпции невиновности. Информация в документах или на электронных носителях может содержать неоспоримые доказательства совершенного преступления менеджером из управляющего звена. Но если клерк лишь обрабатывал документы, не подозревая о противозаконных сделках, его вероятное соучастие в преступлении нужно еще доказать. Пока доказательств против него нет, он считается невиновным, но проходит по делу как свидетель.
Как разрушается доказательная база
Свести к нулю все доказательства противной стороны о причастности подзащитного к преступлению является делом чести любого адвоката. Профессиональный адвокат не занимается бессмысленным отрицанием вины своего подзащитного или опровержением собранных против него улик: «Не был, не состоял, не участвовал». В его задачу входит разрушить всю систему доказательств, заявив, например, что экспертиза была проведена с нарушением требований уголовно-процессуального закона, несоблюдением процессуальных норм, а также потребовать у суда не признавать результаты экспертизы в связи с выражением эксперту недоверия. Или при сопоставлении свидетельских показаний адвокат выявил несоответствие между первым и последним показанием одного и того же человека, установил его личную связь с другим свидетелем или истцом, указав суду на предвзятость. Нередко адвокат по ряду существенных причин отводит одного из главных свидетелей — из-за состояния здоровья и сомнений в адекватности или же при обнаружении в крови алкоголя, что вызывает опасение по части искренности и правдивости. Но принять контраргументы адвоката или нет — уже прерогатива суда.
И если система доказательств разрушена, адвокат истца имеет право попросить у суда о проведении дополнительного расследования. Но до тех пор обвиняемый не может быть признан виновным и остается по-прежнему подозреваемым.
Невиновен, пока не доказано обратное
С целью избежания упреков в нечестном правосудии и в соответствии с § 169 Высшего Конституционного суда ФРГ каждое судебное заседание проводится при «открытых дверях» с допуском любого желающего. Исключение составляют лишь судебные процессы при особо тяжких сексуальных преступлениях, а также над несовершеннолетними, не имеющими в силу возраста и отсутствия опыта навыков к самообороне и защите своих чести и достоинства. Но существует один нюанс, при котором прессе, несмотря на статью 5 Конституции ФРГ «Свобода прессы», нужно быть очень осторожной. При отражении громкого судебного процесса в печати, СМИ, стремясь привлечь к себе интерес публикацией сенсации, могут выйти за рамки дозволенного и вынести свой собственный вердикт, обвинив подозреваемого еще до вынесения окончательного приговора суда. Сенсация может закончиться для СМИ гражданским процессом с предъявлением иска на возмещение ущерба деловой репутации обвиняемого, а в исключительных случаях и отзывом лицензии.
Презумпция невиновности состоит из четырех основополагающих правил и является одним из демократических принципов уголовного права, на котором строится все производство по уголовному делу: построение доказательной базы, принятие судебных и следственных решений.
- Никто не может быть осужден лишь на предположениях о виновности в совершении преступления.
- Бремя доказательства виновности лежит на обвинителе, а не на обвиняемом — бремя оправдания.
- Все сомнения, возникшие по поводу виновности и объема обвинения, толкуются в пользу обвиняемого.
- Недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности.
Ирина Навара, журнал „Neue Zeiten“ №09 (231) 2020
