Евгений Геппер создаёт здания из света, памяти и картона. Его скульптуры несут в себе ДНК современной архитектуры, но дышат, как хрупкие существа из параллельной реальности.
Евгений Геппер — художник и архитектор из Франкфурта-на-Майне. Родился в сибирском городе Ачинске, с детства соприкасался с творчеством, получил архитектурное образование в Техническом университете Дармштадта. Более 15 лет он проработал на крупных строительных объектах — проектировал, рассчитывал, руководил фасадными работами. Его инструменты — стекло, бетон, сметы и графики. Но за этим всегда скрывалось желание художественно оформить обычный чертеж.
Artgep — архитектурные скульптуры
Геппер стремился не просто строить, а думать через форму. Искать в архитектуре не столько функцию, сколько след. Память. Смысл. Так родился проект Artgep — архитектурные скульптуры, сначала созданные виртуально, а затем вырезанные из картона и собранные вручную из сотен деталей. Это абстракции зданий, которых никогда не существовало, но которые будто хранятся в коллективной памяти.
Работы создаются медленно и точно. Путь от первого эскиза до готовой скульптуры может занимать до года. Это кропотливый процесс: сначала цифровая модель, потом — векторная графика, ручная и лазерная резка, подбор материалов, тестовая сборка, финальная ручная компоновка. Всё должно быть выверено — одна ошибка на раннем этапе может испортить весь объект.
Вдохновением служат утраченные здания, те, что исчезли, но остались в ощущении. Или — существующие, но переосмысленные. Каждый его объект — это как будто «раскопка» в голове архитектора: макет, который стал артефактом. Это формы, которые могли бы быть, но по какой-то причине не стали реальностью. Их существование — акт сопротивления забвению.
Евгений Геппер отбрасывает всё лишнее, добавляет художественные элементы и создаёт новую архитектурную сущность, очищенную до ритма, света и тишины.
«Я хотел понять, что останется от архитектуры, если убрать у неё функцию, жильцов и адрес. Только свет. Только тень. Только форма», — приоткрывает секреты своего творчества Евгений Геппер.
В Строителе живет художник
Все его работы — монохромные. Без цвета. Только структура. Повтор. Пауза. Одни напоминают заброшенные храмы, другие — сказочные дворцы, третьи — забытые фасады. Но это не про стиль. Это про состояние — внутреннее, ментальное, иногда почти молитвенное.
Для самого художника это поиск дома — не географического, а внутреннего. Потому что вопрос «где я дома?» в жизни архитектора, родителя, эмигранта — это не адрес, а биография. Он всегда актуален.
«Наверное, мои объекты — это попытка построить себе замену дома. Для себя. И, может быть, для других», — размышляет Евгений.
В детстве он часто играл в шахматы в Доме пионеров в сибирском Ачинске. Однажды заметил на полу старую мозаику — шестиконечную звезду. Позже узнал: много лет назад в этом здании была синагога. Пространство полностью изменилось, назначение исчезло, но форма осталась — след, который никуда не делся.
Тогда он ещё не думал об архитектуре. Но это первое столкновение с тем, что здание может хранить память даже после того, как его смысл исчез, оказалось важным. Годы спустя именно этот мотив — формы, в которых осталось что-то от прошлого — стал основой его искусства.
Сегодня Евгений работает над тем, чтобы его скульптуры стали частью диалога, в том числе музейного. Его цель — не просто показать, что он делает, а задать вопросы. Что мы помним? Что теряем? И может ли искусство и архитектура помочь это сохранить?
Невозможно рассказать об этих идеях словами — их нужно увидеть. Ниже представлены три скульптуры, каждая из которых раскрывает свой аспект архитектурной памяти.
Эхо города Ани. 2013
Кто раскроет премудрости жанра, в котором творит, лучше самого Автора? Да, именно так, автора с большой буквы.
— Эта работа появилась одной из первых в проекте Artgep, — начинает знакомить нас со своим творчеством Евгений Геппер. — Тогда я размышлял, как можно передать через форму не конкретное здание, а ощущение утраченного города. Отправной точкой послужили руины древнего армянского города Ани — когда-то крупного культурного центра, сегодня — практически исчезнувшего.
Я не ставил цель воспроизвести что-то достоверно. Скорее, это попытка уловить ощущение от утраченного города, то, как он отпечатывается в памяти, когда смотришь на него сквозь века. Мне было важно сохранить обрывочность, фрагмент, который говорит не меньше, чем целое.
Сначала я создал цифровую модель, потом перевёл её в векторный формат. Подготовил выкройки для ручной резки. Детали вырезаны из картона, всё собиралось вручную — точно, аккуратно, по слоям.
Композиция тянется вверх — как напоминание о сакральной архитектуре. В центре — шестиконечная звезда. Она здесь не как религиозный знак, а скорее как символ пересечения культур и смыслов. Что-то, что объединяет разные воспоминания.
Слева и справа — как бы два объёма, похожие на башни. Они создают ощущение границы или портала. В некоторых оконных формах можно разглядеть контуры лица — мужского и женского. Это не специально встроенные элементы, но они возникли сами — как намёк на чьё-то присутствие.
Работа сделана в монохромной палитре. Мне важно было убрать всё лишнее: цвет, декор, эффект. Оставить только то, что действительно работает — форма, свет, тень и ритм.
Луизин дом. 2018
— Эта работа — особенная. Я сделал её для своей дочери Луизы, — продолжает рассказ Евгений. — Хотелось создать что-то тёплое, почти сказочное — как архитектурный сон глазами ребёнка.
Вдохновением послужил знаменитый дом Хундертвассера в Вене, но я не копировал стиль, а пробовал сочинить свою фантазию на тему «живого дома». Фасады в этом объекте немного выпуклые, окна — «с характером», ничего не симметрично, но всё сбалансировано. В деталях можно разглядеть то ли деревья, то ли странных зверей, которые живут прямо в стенах.
Работа началась с эскизов, потом я собрал цифровую модель, упростил её до конструктивных слоёв, сделал резку и вручную собрал из более чем сотни деталей. Это не просто фасад — это форма, наполненная движением, как если бы она дышала.
При этом «Луизин дом» — это не просто игра в архитектуру. Это ещё и жест — подарок отца дочке. Мне хотелось передать ей ощущение, что дом — это не обязательно строгое здание с углами и окнами по оси. Дом может быть тёплым, странным, живым.
Во время работы мне почему-то всё время вспоминалось одно детское стихотворение Ирины Токмаковой «Сонный слон». В нём появляется огромный серый слон, который закрывает окно, то ли на самом деле, то ли во сне. Вот примерно такое же ощущение я хотел передать: чудо, которое не требует объяснений.
Сокол
— «Сокол» — это про красоту и свободу, — продолжает Евгений знакомить нас со своими работами. — Объект как будто висит в воздухе: лёгкий, открытый, независимый. Его можно рассматривать с любого ракурса — и каждый раз он работает по-новому. Он парит, как птица или идея, у которой нет веса, но есть сила.
Но этот полёт — не случайность. Визуально структура опирается на два изогнутых элемента — они напоминают мостовые арки. Этот «мост» — не про переход. Это про удержание. Он символизирует связь с чем-то внешним, невидимым, что не даёт объекту упасть. Он парит, потому что есть силы, которые его держат, даже если мы их не видим.
Из-за большого количества мелких элементов использовалась лазерная резка. Я, как обычно, проектировал объект в цифре и собирал вручную, слой за слоем. Внутри — ажурные, почти графические структуры, напоминающие готические решётки или архитектурные оболочки. Все элементы подогнаны точно, форма держится сама собой без лишней опоры или усилия.
«Сокол» — не знак и не здание. Это форма, которая держится за счёт невидимых связей и внутренней гармонии. Она говорит о том, что красота может быть свободной, если её правильно собрать.
Образы, ритмы, чувства
Искусство Евгения Геппера — это не про стиль, а про память. Его скульптуры не копируют архитектуру, а переосмысливают её как личный и культурный опыт. Это способ сохранить то, что уходит: образы, ритмы, чувства.
Сегодня, когда идеи дома, идентичности и памяти становятся всё более зыбкими, такие формы — не просто визуальные объекты, а пространства для размышлений. О том, что остаётся с нами, даже когда всё остальное меняется.
