Приглашенный военный оркестр играл венские вальсы вперемешку с бравурными военными маршами. На перроне поезд встречали офицеры, одетые в парадные мундиры с золотыми позументами, аксельбантами, многие с орденами за три победоносные последние войны. Все это военное великолепие увенчивали островерхие прусские шлемы с парящим на них имперским орлом. Среди встречающих были отцы города рядом с уважаемыми представителями зажиточного франкфуртского купечества и денежной знати, с женами и взрослыми дочерьми. Благородные девицы смирно стояли под зонтиками позади упитанных маменек и бородатых папенек, украдкой бросая взоры на «душек» военных, публика попроще просто глазела на необычное мероприятие.
Так в торжественной обстановке было открыто движение поездов в новом здании Центрального вокзала (ныне главный вокзал) г. Франкфурт-на-Майне. Прусская Глория гордо утверждалась в присоединенном в 1866 году к монархии бывшем вольном городе Франкфурте, построив в центре города роскошный новый вокзал из стали и стекла, фасад которого стерегли два Атланта с земным шаром на плечах.
В Берлине вот уже два месяца царствовал многообещающий император новой индустриальной эпохи, 29-и летний Вильгельм II. Поданные империи гордо взирали на буйство красок, мундиров, значков, блестящих медных труб, приветственных транспарантов и на чудо современной техники – могучий паровоз германского производства, похожий на сказочное чудовище. Да, решительно, все предвещало стране нескончаемое процветание и благополучие под сенью молодого, прогрессивного императора юной Второй Германской Империи.
На Kaiserstrasse
Длительный промышленный бум, начавшийся после образования империи в 1871 году за счет многомиллиардных французских репараций, не обошел стороной и Франкфурт. В одном из лучших районов города вокруг Центрального вокзала стали возникать роскошные дома в новомодном архитектурном стиле „Jugendstil“ с любимыми горожанами «Бельведерчиками» – небольшими, озелененными балконами. К самому зданию вокзала вела широкая, красивая улица дорогих магазинов, банков, и ресторанов, которая, естественно звалась Kaiserstrasse (коих в Германии не меньше, чем у нас в свое время улиц Ленина). По ней с тросточками фланировали модники образца 1911 года в гамашах и накрахмаленных воротничках, с резкими гудками клаксонов проезжали новомодные самодвижущиеся моторные коляски, а принципом гуляющей чистой публики было «других посмотреть и себя показать».
Вся чопорная роскошь аристократической кайзеровской империи закончилась в 1918 году вместе с падением монархии. После Первой мировой войны лицо привокзального района изменилось. Чистая публика исчезла, кто погиб на войне, кто разорился, а бывший «душка» гусар вместо командования несуществующим полком предпочел открыть магазин по продаже вин или прачечную. Район очень быстро заселился небольшими кабаре, где артистки после представления предлагали посетителям прочие услуги, а так же дешевыми питейными заведениями, отелями, игорными домами и притонами для одетых по последней американской моде франтов с бандитскими замашками, и их подруг с короткими стрижками под знаменитую американскую киноактрису Полу Негри.
Времена национал-социализма, казалось, навели порядок среди этой пестрой публики. Мужская часть завсегдатаев квартала красных фонарей, как стали называть этот район во времена Веймарской республики, отправилась на трудовой фронт, в армию или в тюрьму, девицы легкого поведения — в лагерь для перевоспитания в добропорядочных немецких жен и матерей новых арийцев. Бордели закрылись, питейные заведения тоже, да и пить стало нечего, во времена тотальной войны — не до веселья. Так же пришлось красить здание вокзала и Атлантов в тусклый маскировочный цвет, а самым важным событием стал почти ежедневный звук воздушной сирены, извещающий об очередном налете англо-американской авиации. Маскировочная краска от ковровых бомбардировок не спасала. Привокзальный район пострадал не так сильно от воздушных налетов, как старый город, но в непосредственной близости от здания вокзала было разрушено много домов.
Наконец, в апреле 1945 года в город был занят американскими войсками. Ах, эти «амис». У американских солдат были горы шоколада, блоки сигарет, вкуснейшая говяжьи тушенка, нейлоновые чулки и неизвестные доселе кетчуп и тостер. Невиданная роскошь в полностью разваленной, деморализованной после проигранной войны стране с отсутствующим снабжением населения, где большинство мужчин или погибли или сидели в русском, английском и американском плену. Американцы охотно делились с местным населением своим богатством. Конечно, не задаром, но женщина всегда найдет способ отблагодарить своего радетеля. А что делать? Детей то надо кормить. Тут не до пустого морализирования.
В и вокруг Франкфурта было расквартировано много американских войск, для специфического обслуживания военнослужащих в районе вокзала, как грибы после дождя стали возникать этаблисменты для любителей ночной жизни. Сначала они ориентировались исключительно на американских военнослужащих, но постепенно туда стали заглядывать и немцы. Экономика ФРГ набирала обороты, и у людей вновь появились деньги. Экономические последствия войны удалось преодолеть на удивление быстро, и в стране стала ощущаться нехватка рабочих рук. Так в городе появились первые гастарбайтеры из Греции, Испании. Италии, Португалии. В конце рабочей недели, оторванные от дома и семьи иностранные рабочие, искали утешения и развлечения в объятиях дам из баров и салонов привокзального района. На обслуживании этой пестрой публики работали сотни больших и маленьких заведений. Один старый полицейский, начавший службу во Франкфурте в конце 60-ых годов прошлого века, сказал мне, что в настоящее время число борделей и баров с интимными услугами составляет не более 10 процентов оттого, что он застал в начале своей службы.
Отвергнутые мира сего...
Вместе с американизацией и интернационализацией в город пришли и наркотики. Международный аэропорт стал не только важным экономическим фактором, но и каналом поставки дурмана из Азии и Латинской Америки. С 60-х годов прошлого века в квартале существовала почти неприкрытая сцена наркодилеров и наркоманов, часто в одном лице. Облюбовали район красных фонарей и наперсточники, предлагавшие публике испытать свое счастье. Период сотен баров и борделей с сексуальными услугами, куда стекалась публика со всей Западной Германии, многочисленных иностранных гостей, задиристых и крепких американских солдат, затевающих потасовку по любому пустяк, наркоманов и уличной проституции принес Франкфурту славу самого криминального города страны. В это гнездо разврата житель деревенской глубинки из-под Фульды отправлялся втайне от соседей, что бы хоть разок оттянуться в большом городе. А чего, очень удобно. Сошел с поезда, провел пару часов в центре страшного, но привлекательного греха, вскочил на поезд и обратно, к жене и детям с покупками, никто и не заметит короткой отлучки.
С тех уже далеких времен многое изменилось. Большая часть американских гарнизонов закрылись. Жизнь квартала красных фонарей регулируется городскими властями, которые предписывают часы работы, пауз, условий труда работниц «горизонтальной» сферы, игорных и прочих заведений. Улицы патрулируются униформированными полицейскими и агентами в штатском, в домах терпимости ведомство правопорядка совместно с полицией часто проводит внезапные проверки. Некогда насчитывающая многие сотни человек толпа наркоманов рассеяна. Страдающие наркозависимостью теперь могут собираться в облюбованных ими местах, но торговля наркотиками строго преследуется полицией. Почти исчезли наперсточники, которые ранее на каждом углу облегчали карманы легковерных прохожих.
Современное лицо квартала красных фонарей во многом определяют многочисленные небольшие национальные лавки и магазинчики, торгующие продуктами питания, видео и аудио продукцией из стран происхождения иностранных жителей Франкфурта – Индии, Пакистана, арабских стран, Турции, Африки. Тут же вы можете заглянуть к турецкому брадобрею, с ловкостью факира стригущего своих клиентов, навязчиво предлагая при этом массаж ушей и паление щетины, недорого пообедать в азиатском или турецком ресторанчике, зайти в дешевую сувенирную лавку или магазин готовой одежды. В турецких и греческих кафе собираются земляки, чтобы поиграть в нарды, домино или карты, попить заваренный по национальному рецепту кофе или чай, обсудить футбол, вести из дома и последние политические новости. Район так же облюбовали культурные объединения выходцев из разных стран мира и несколько „заднедворовых“ мечетей. Теперь вместо щеголеватых франтов в гамашах и нафабренных светлых усиках на привокзальных улицах к часу молитвы правоверных мусульман раскланиваются друг другу бородачи восточного вида в белых шапочках и национальных одеждах.
В многочисленных залах игровых автоматов публика толпится с самого утра. Небритые, тревожные лица, трясущиеся от азарта руки, деланно спокойный голос, картинная затяжка сигаретой и внимательно-напряженный взгляд игрока, наблюдающего за колесом Фортуны. Чай и кофе постелям подаются бесплатно, лишь бы не уходили, продолжали играть до последнего. В этих заведениях немало людей оставили целое состояние, но продолжают играть дальше. На выигрыш, они, пожалуй, уже не надеются. Им главное не денежный куш, а нервная щекотка от ощущения игры.
Страждущие и отвергнутые мира сего могут найти утешение в Weissfrauen Diakonikirche. В помещениях церкви социальные и церковные работники опекают бездомных, алкоголиков, наркоманов и проституток. На территории церкви расположены общежитие, ночлежка, бесплатная столовая, консультационный центр. Сотрудники благотворительной организации, не спрашивая паспорта, помогают всем, вне зависимости от гражданства, легальности, национальной и религиозной принадлежности. Неподалеку расположены несколько кафе для наркоманов, где можно обогреться, обсушиться, поменять шприц, получить дешевый сытный обед, посетить врача и социального работника. При кафе обычно работают пункты раздачи наркотиков для участников программы реабилитации с приемом препарата метадона. Вид наркоманов улицы не украшает, но город заботится и о них, так что нет откровенной нужды, как еще несколько лет назад.
Главной достопримечательностью района, как и прежде, остаются заведения сексуальной отрасли. Когда ночь зажигает свои огни, меняется и лицо квартала. Исчезают дневные прохожие, и на улицах появляются фланеры. Загорается яркая неоновая реклама стриптиз-баров и пиип-шоу. Возле входа в заведение появляются крикливые зазывалы, в буквальном смысле, затягивающие „уважаемых господ зайти и приятно удивиться“. На углу стоит уличная дама с густо замазанным пудрой и кремом синяком под глазом и просто подмигивает всем прохожим мужчинам. Ей меньше повезло в жизни, чем ее подругам из бара, и поэтому проходится стоять на продуваемой всеми ветрами улице. Но на нее то же находится желающий. Вот скрипнули тормоза, дама вскочила в приоткрытую дверь остановившейся на миг автомашины и пропала, как будто ее и не было.
В больших домах терпимости зажигаются красные фонари, и на балконы выносятся большие, в человеческий рост женские манекены. Они должны привлекать гуляк в дом жриц продажной любви. Синтетические, легко одетые женщины неподвижно застыли в призывной позе с неестественными улыбками и красными губами, заметными даже с расстояния в несколько десятков метров. Манекены, не меняя выражения лица, молча смотрят на расстилающийся у них под ногами человеческий муравейник страстей и на окружающие квартал здания солидных банков. Утром их опять унесут в кладовку, но ночь принадлежит им, франкфуртским манекенам.
