Германия — одна из немногих стран в мире, уделяющих большее внимание и придающих громадное значение интеграции граждан и жителей в социальную формацию.
Интеграционный процесс в том смысле, какой придают ему федеральное, земельные и городские ведомства, означает не только интеграцию иностранных иммигрантов на уровне обучения немецкому языку и адаптации в государственных инфраструктурах. А прежде всего — процесс социального развития отдельно взятой личности в соответствии с нормами и ценностями цивилизованного общества независимо от происхождения и индивидуальных особенностей.
Содействие в этом направлении всем, живущим в Германии, стало возможным на основании закрепленной в Конституции ФРГ 3 статьи: «Все равны перед законом». Параграф 130 УК ФРГ предусматривает наказание до пяти лет лишения свободы за дискриминацию любого из жителей или граждан на основании какого-либо личностного фактора — от происхождения и вероисповедания до сексуальной ориентации. Собственно, это и есть азы той самой интеграции, о которой мы ведем нашу беседу.
В этой статье мы затронем явление, о котором мало кто из вас имеет реальное представление. Вам когда-нибудь приходилось слышать о несовершеннолетних детях-беглецах, прибывающих в Германию мыслимыми и немыслимыми путями, да еще без сопровождения взрослых? Речь идет не о беспризорных детях, как таковых – в Германии нет и быть не может детей, выброшенных на улицу и предоставленных самих себе. Мы коснемся сложной темы: попытка отверженных и выброшенных за борт детей из стран с тоталитарным режимом правления найти для себя новую Родину и отвоевать положенное фактом рождения место под солнцем не должна встречать у местного населения отторжения или неприятия.
Вы спросите: причем здесь интеграция? При том, что многие из живущих в Германии относятся к детям-беглецам с большим предубеждением или предвзятостью, иной раз — страхом, не желая задуматься – что же заставило их пойти на такой рискованный шаг. Единственная и первая мысль, возникающая в большинстве голов: воры, попрошайки, бездельники, мошенники. Более того, нередко местные родители внушают своим детям мысль: не вступать в контакт ни под каким предлогом и пресекать любую попытку общения. Люди не задумываются, что умение войти в чужое положение, выслушать человека, даже если ему 12 лет от роду, протянуть руку помощи, не оттолкнуть и свидетельствует о наличии азов социализации.
Моим собеседником на столь непростую и неоднозначную тему стала управляющая отделом интеграции при магистрате Франкфурта Др. Наргесс Эскандари-Грюндберг (Dr. Nargess Eskandari-Gründberg). 27 лет назад 19-летней девушкой она сама прибыла из Ирана, и как никто другой знает и понимает, какие усилия нужно приложить, чтобы добиться к себе объективного отношения, завоевать адекватное положение, быть принятым равноценным членом общества и полноправным гражданином немецкого государства. Почему мы обсуждаем эту проблему в контексте Франкфурта — спросите вы. Потому что Франкфурт-на-Майне — самый интернациональный и демократичный город Германии, самый открытый и самый дружелюбный к иностранцам. Гордиться своим коренным происхождением во Франкфурте нелепо — каждый его житель в конечном итоге принадлежит к какому-либо национальному меньшинству.
Интеграция — азбука жизни
Начнем мы, казалось бы, с азбучной истины, которая, тем не менее, нуждается в постоянном подтверждении. Значение ребенка, его личная и общественная значимость находятся в Германии на самой верхней ступени шкалы социальных ценностей. И не имеет значения: какой национальности ребенок, какого вероисповедания и какого гражданства. Этот постулат позволит нам еще раз взглянуть на наших детей не как на собственность, а как на человека, обладающего с первой секунды появления на свет такими же, как и мы, правами. Если ребенок оказался на территории Германии — он может быть спокоен: его уже никто не выдворит, не бросит на произвол судьбы и не оставит в беде.
Недавно в школах Франкфурта прошла большая акция, при которой учащихся вызывали на откровенный разговор: «Как они, местные школьники от 11 до 17 лет, относятся к детям-беглецам и что думают по этому поводу». Признание равным себе того, кто, на первый взгляд, отличается от большинства внешне и, возможно, внутренне, — и есть свидетельство реальных — не отчетных – интеграции, толерантности и мудрости. Дети, в силу отсутствия жизненного опыта и присущего возрасту стремления в любой ситуации сохранить индивидуальность и выделиться на фоне ровесников, часто бывают жестокими и несправедливыми. «Чуткость, внимание, взаимопомощь, поддержка» – главные аспекты акции, на которых постаралась заострить внимание учащихся Др. Эскандари-Грюндберг.
Дети, которые рано становятся взрослыми
Что же это за явление — дети-беглецы, в связи с чем возникло и с чем связано? Эти и подобные им вопросы возникли у меня в начале нашей беседы. Эта целевая группа несовершеннолетних состоит из отчаявшихся детей, прибывающих в Германию без сопровождения обладающих родительскими или опекунскими правами взрослых и поэтому нуждающихся в защите. Дети устремляются в бегство одни — вообще одни полагаются только на собственную инициативу, смекалку и могут надеяться только на помощь со стороны. Некоторые спасаются бегством от безысходности, которая ожидает их в восточных странах с жесткой диктатурой, например, в Афганистане, Марокко, Алжире, Сирии. Родители прилагают усилия, чтобы хоть кто-то из членов их семей попал в страну с демократическим режимом правления, мог дышать воздухом свободы и чувствовал себя в безопасности и под защитой. В других случаях, когда семье удается бежать в полном составе, младших сознательно отделяют и отправляют дальше в одиночестве — в надежде, что кому-нибудь удастся спастись. Третий вариант — самый печальный: при бегстве погибают родители, и детям не остается ничего иного, как рассчитывать исключительно на свои силы.
Экстраординарные ситуации заставляют малолетних в одно мгновение стать взрослыми, взваливая на свои плечи непосильную ношу. Что происходит со многими из них в пути — лучше не говорить. Мы, взрослые люди, многие из которых прошли через тяжелейшие испытания, и представить себе не можем – как бы повели себя в подобных обстоятельствах. Малолетние беглецы прибывают в Германию самыми изощренными на наш взгляд и нереальными способами: их собирают в аэропортах, снимают с поездов, привозят водители-дальнобойщики. Полиция сразу же предпринимает меры к их спасению и передает беглецов под опеку ведомства по делам детей и юношества. У некоторых имеются с собой документы, что облегчает установление их личности, страну исхода и место рождения.
Детское ведомство финансирует не только запросы на Родину, пытаясь выяснить хоть какую-то информацию о ребенке, но и дальнейшее содержание. Но часто документы отсутствуют, что во многом усложняет процедуру идентификации личности малолетних беженцев. Тогда остается лишь строить догадки или верить им на слово, тем более, большинство из них, прибывающих из горячих точек и зон военных действий, не владеет ни немецким, ни английским, а чаще всего – вообще безграмотны. Задумайтесь теперь: с какими искалеченными душами и разбитыми судьбами попадают дети-беженцы на новую землю, ожидая взаимопонимания ровесников.
К сожалению, но статистика демонстрирует неутешительные результаты. По сводным данным федерального ведомства по делам детей и юношества, решающего насущные проблемы всего современного поколения несовершеннолетних, на момент 2013 года более 42 тыс. малолетних детей Германии нуждались в срочной опеке и безотлагательном участии в их дальнейшей судьбе. В 2012 году детей, попавших в критическое положение, было на 2000 меньше. Среди них количество беженцев выросло с 4767 до 6854. Преимущественное число составляют несовершеннолетние мальчики — 89 процентов.
Правительство государств, ведущих перманентные «освободительные» войны, не беспокоится о будущем своей страны, над которой получило власть. Пополнение рядов воинов происходит по принципу конвейера: на многолетней, идущей без перерыва гражданкой войне, от непосильного труда или тяжелой болезни — уровень здравоохранения в том же Афганистане оставляет желать лучшего, погибает или уходит из жизни глава семьи. Его место в строю должен занять следующий по возрасту член семьи – старший сын. Нередко им является несовершеннолетний мальчик, будущее которого уже предопределено безжалостной государственной политикой. В действительности же у него нет будущего. Погибнет он — его место займет следующий. Перспектива девочек выглядит не настолько удручающей, но также не имеет альтернативы — традиционное, связанное с религиозными обрядами обрезание девочек, необратимо калечащее их здоровье, или принудительное по решению клана бракосочетание из соображений выгодной финансовой сделки, уходящее корнями в древние национальные обычаи.
Кроме них в Германии за последний год появилась новая категория детей-беженцев — с Украины. Тоже очень острая проблема…
Кто, если не ты сам?
Главным из факторов, вынужденно заставляющим превращаться детей в ранних взрослых, является финансовый. Так или иначе, но беглецы нуждаются в материальных средствах. Не могут же они постоянно воровать в пути или прибегать к мошенничеству — многих сподвигло на мысль о бегстве не желание приобщиться к преступному миру с легким способом приобретения достатка и получения дешевой наживы, а действительный страх перед безысходностью. Только единицы из беглецов располагают достаточными для передвижения финансовыми средствами. Остальные, которых большинство, должны самостоятельно решать столь насущные проблемы.
В Германии, где эксплуатация любого труда, не говоря о детском, трактуется как серьезное преступление против личности и карается по соответствующим статьям УК ФРГ, многим даже в голову не придет как дети зарабатывают себе на жизнь. Непосильная и подчас рабская подработка на стройках с высоким процентом травматизма, на скотных дворах, в сезонных сельскохозяйственных работах, в богатых семьях в качестве слуг и, как это ни прискорбно, принуждение к проституции малолетних — вот весьма ограниченный список возможностей к скудному заработку. Если же подростки попадают в поле зрения сутенеров, их путешествие в новую жизнь может на этом закончиться. Дельцы на детском теле не выпустят лакомый кусочек из цепких рук.
Единственное, что может понизить риск для жизни и отчасти спасти юных беглецов — сплачивание в возрастные группы с предпринимаемой тут же на бегу заботе о младших. Такие дети уже с малых лет знают, что значит надеяться только на себя и отвечать словом и делом за младших и беспомощных. Поэтому детьми их можно назвать весьма условно — в юных телах давно уже поселились взрослые души. ФРГ — государство с одной из самых надежных систем социального обеспечения в Европе, где забота о детях занимает ведущее место в социальных приоритетах, выделяет на поддержку юного поколения громадную часть государственного бюджета. Подростки, так или иначе, получают информацию, поэтому конечной целью побега является Германия.
Полиция располагает ориентировками по поиску прибывающих детей — франкфуртский аэропорт, как его называют «Drehscheibe» – узловой пересадочный пункт, имеющий в Германии самый высокий процент стыковочных рейсов, франкфуртский центральный вокзал, который можно сравнить по количеству маршрутов и связи между городами лишь с гамбургским. Учитывая направление государственной политики по участию в жизни детей, полиция Германии ориентирована ко всему прочему на принятие безотлагательного решения в отношении оказавших без присмотра несовершеннолетних. Многие дети сами обращаются в полицию, некоторые, уже по привычке, боясь любого представителя власти, стараются сначала войти в контакт с местными жителями, принадлежащими по внешним признакам к исходной национальной диаспоре.
К слову, Франкфурт известен как город с самой высокой концентрацией беженцев из Афганистана. Свои своим всегда помогут. Кроме того, мы бы хотели обратить внимание читателей на следующее обстоятельство: согласно приданию собственной юридической силы решению гаагской конвенции о неприкосновенности и защите малолетних, оказавшихся в кризисной ситуации, в Германии действует соответствующий закон от 17 сентября 2010 года: «Каждый ребенок, оказавшийся в ситуации, угрожающей его здоровью и благополучию, имеет право на защиту, оказание мгновенной и длительной помощи и представление его интересов перед административными органами». И речь идет не только о беженцах, а о любом ребенке, находящемся в силу жизненных обстоятельств в критическом положении.
Понятие интеграции уже давно вошло в наш словесный обиход. И, тем не менее, многие ли задумываются об истинном значении этого слова? А это ничто иное, как умение оперировать нормами цивилизованного общества, осознание естественных опций человеческой души, как добродетель, милосердие, любовь к ближнему, наличие образа мышления разумного человека, не пытающегося увидеть в каждом, не таком как он, врага или угрозу собственному благополучию. Это прописные истины, не зависящие от происхождения, вероисповедания, цвета кожи, родного языка, социального статуса. Или мы помогаем своим ближним, протягивая руку помощи. Или отворачиваемся. Третьего не дано.
