Поговорим еще об одном русском немце, известном нам со школьной скамьи — лицейском друге Пушкина. Это Вильгельм Кюхельбекер (1797-1846), прославившийся не только дружбой с нашим величайшим поэтом, но и участием в восстании декабристов, и, правда, в меньшей степени, литературным творчеством.
Продолжение. Начало в № 6 (228)
На Кавказе
По возвращении в Петербург Вильгельм убедился, что здесь уже наслышаны о парижских лекциях, их конспект читали нарасхват. Но нужно было на что-то существовать, и он безуспешно подыскивал место. Наконец, друзья помогли. 19 сентября 1821 г. коллежский асессор Вильгельм Карлович Кюхельбекер зачислен на службу чиновником по особым поручениям при канцелярии Алексея Петровича Ермолова, командира отдельного Грузинского корпуса, и немедленно выехал в Тифлис. Здесь встретил давнего петербургского знакомого А.С. Грибоедова, создававшего тогда свою бессмертную комедию. Кюхельбекер вспоминал: «Грибоедов писал «Горе от ума» почти при мне… Мне первому читал каждое отдельное явление непосредственно после того, как оно было написано». Знакомство двух поэтов переросло в горячую дружбу, сохранившуюся на всю жизнь. Кюхельбекер посвятил другу множество поэтических посланий, стихотворений, комедию «Шекспировы духи». А для Грибоедова, как считают некоторые литературоведы, Кюхельбекер стал прототипом Чацкого.
Пробыл на Кавказе Вильгельм недолго. После ссоры с сослуживцем Н.Н. Похвисневым, родственником Ермолова, и последовавшей дуэли он был отправлен в отставку в апреле 1822 г. «по причине болезненных припадков».
Издание альманаха «Мнемозина»
После возвращения с Кавказа и до середины следующего года Кюхельбекер находился у сестры в имении Закуп Смоленской губернии. Позднее на допросе декабристов в Следственном комитете он заявлял, что об «угнетении истинно ужасном» крестьян он судит «не по слухам, а как очевидец, ибо живал в деревне не мимоездом». Во время пребывания у сестры он много пишет, создает трагедию «Аргивяне», где главные действующие лица борются с тираном.
В июле 1823 года Вильгельм приезжает в Москву и принимается за издание альманаха «Мнемозина» вместе с В.Ф.Одоевским при поддержке П.А.Вяземского и А.С.Грибоедова. Первый выпуск расходится успешно. Новоиспеченный издатель сообщает родным: «Подписка идет в Москве хорошо… Я собираюсь отпечатать еще до 600 экземпляров первой части». Альманах существовал два года. К сожалению, следующие выпуски не имели того успеха, что первый. Соответственно, материальное положение издателя ухудшилось.
В апреле 1825 года он переезжает в Петербург. Живет теперь в одной квартире со своим новым другом поэтом А.И. Одоевским, вступившим в тайное общество в мае 1825 года. Подружился он и с К.Ф. Рылеевым, который был в восторге от нового друга. «Что за прелестный человек этот Кюхельбекер», — писал он Пушкину. Рылеев принял Вильгельма в Северное общество буквально перед самым восстанием. Кюхельбекер был готов к этому шагу: республиканские убеждения, протест против существующих порядков, да и вообще его пылкая натура жаждала справедливости и лучшего устройства правления. Его революционные настроения звучат в стихотворении 1825 года «На смерть Чернова»: «Клянемся честью и Черновым:/ Вражда и смерть временщикам,/ Царей трепещущих рабам,/ Тиранам, нас угнесть готовым!»
Восстание 14 декабря
Наступил решительный день — 14 декабря, вошедший в историю как день восстания декабристов. Экзальтированный Вильгельм носился в этот день по Петербургу, осуществляя связь между рылеевским штабом, гвардейцами, Московским полком. Его активное участие в восстании отмечено в протоколах «высочайше утвержденного Следственного комитета»: «вы так много суетились и такое деятельное принимали участие в предприятии тайного общества, что успевали быть в разных полках, сзывать членов общества и действовать на Петровской площади». Он так спешил на площадь, так торопил кучера, что опрокинулись сани, пистолет выпал, в дуло набился снег. Видимо, поэтому трижды произошла осечка, когда Вильгельм пытался стрелять в Великого князя Михаила, брата Николая, и генерала Воинова.
Восстание потерпело крах, начались аресты участников, те пытались скрыться от преследований. Пытался и Кюхельбекер. Он бежал к родным в Закуп, оттуда к знакомым в Варшаву. Преследование продолжалось до января 1826 г. В газетах появилось объявление: «По распоряжению полиции отыскивается коллежский асессор Кюхельбекер, который приметами: росту высокого, сухощав, глаза навыкате, волосы коричневые, рот при разговоре кривится,… сутуловат, ходит немного искривившись, говорит протяжно… Признавшим господина с такими приметами надлежит его «тотчас представить в полицию»».
Арестовали Кюхельбекера под Варшавой 19 января 1826 г. На следствии с присущей ему прямотой он перечислил причины, побудившие его к участию в восстании: «1. Злоупотребления и взятки государственных служащих. 2. Угнетение крепостных крестьян. 3. Упадок торговли и промышленности. 4. Развращение нравов в простом народе. 5. Недостатки воспитания и образования дворянства. 6. Невежество простого народа. 7. Притеснения цензуры. 8. Республиканские убеждения».
Тюремное заключение
Приговором суда от 10 июля 1826 г. Кюхельбекер был осужден на казнь «отсечением головы». Но, по ходатайству Великого князя Михаила Павловича (в которого он стрелял!), приговор был смягчен и заменен на 20 лет каторги и пожизненное поселение в Сибири. Позднее вместо каторги он получил 10-летнее одиночное тюремное заключение.
Кюхельбекер был отправлен в Кексгольмскую крепость, затем переведен в Шлиссельбургскую, далее — в арестантские роты при Динабургской крепости, затем — в Ревель и, наконец, 14 октября 1831 г. в Свеаборг, где оставался до декабря 1835 г. Многие источники рассказывают о неожиданной последней встрече Кюхельбекера и Пушкина, состоявшейся в октябре 1827 г. Поэт ехал из Михайловского в Петербург, а его лицейского друга под конвоем перевозили из Шлиссельбурга в Динабург. Пути их пересеклись на станции Залазы. Удивительную встречу коротко описал Пушкин позднее в своем дневнике. Внимание его привлек арестант «с черной бородою, в фризовой шинели… Мы пристально смотрим друг на друга, и я узнаю Кюхельбекера. Мы кинулись друг другу в объятия. Жандармы нас растащили… Кюхельбекеру сделалось дурно. Жандармы дали ему воды, посадили в тележку и ускакали». Об этой встрече, как о чуде, вспоминал Вильгельм Карлович всю оставшуюся жизнь.
В Сибири
14 декабря 1835 г. закончился срок тюремного заключения. Кюхельбекер был переведен на вечное поселение в Сибирь. По ходатайству родственников он был отправлен в город Баргузин Иркутской области, где находился брат Михаил, также сосланный за участие в декабрьском восстании. Вильгельм Карлович мечтал, что теперь, наконец, сможет зарабатывать литературным трудом, но жандармерия не пропускала в печать его работы. Брат Михаил обзавелся хозяйством, но помощником ему Вильгельм стать не мог: в тюрьме здоровье его окончательно расстроилось.
Хотел он создать семью, женился на 19-летней дочери местного почтмейстера Дросиде Ивановне Артеневой. Сообщает об этом событии, как и обо всем на свете, Пушкину: «Я собираюсь жениться… Для тебя, Поэта, по крайней мере, важно хоть одно, что она в своем роде очень хороша, черные глаза жгут душу, в лице что-то младенческое и вместе с тем, что-то страстное…». Но семейная жизнь счастья не принесла: слишком велика была разница между ним и женой — в возрасте, образовании, «восприятии жизненных ценностей». Только появившиеся дети — сын Михаил и дочь Юстина — были истиной радостью, ими полны дневниковые записи отца.
Жена ворчала: он корпит над стихами вместо того, чтобы зарабатывать на содержание семьи. Кюхельбекер пытался обосноваться в пограничной крепости Акша, куда его пригласил учителем к своим подрастающим дочерям капитан крепости. Но капитан вскоре получил другое назначение, и Кюхельбекер лишился работы. Здоровье ухудшалось: развивалась чахотка, начиналась слепота. Хлопоты родственников привели к возможности перевода в Курган. При переезде он заехал к лицейскому товарищу Ивану Пущину и оставил ему литературное завещание. В Кургане семья прожила около года, и снова переезд — в Тобольск, где была надежда получить лучшую медицинскую помощь и поддержку товарищей декабристов, многие из которых оказались в этом городе.
Через пять месяцев после прибытия в Тобольск 23 августа 1846 года Вильгельм Карлович Кюхельбекер скончался от туберкулеза в возрасте 49 лет.
После смерти
Дети его воспитывались в Петербурге у сестры. В казенные учебные заведения они смогли поступить под вымышленным именем Васильевы. Только в 1856 году им было возвращено право носить фамилию отца.
Литературное наследие — стихи, поэмы, пьесы, критические статьи, рецензии, а также письма и дневники хранились в доме Кюхельбекеров в специальном сундуке. Умирая, Вильгельм Карлович сказал жене, указывая на сундук: «Здесь богатства на 50 тысяч». Малограмотная вдова, конечно, не могла заниматься разбором и публикацией произведений мужа. После смерти Кюхельбекера сундук этот забрал, по его последней просьбе, лицейский друг И.И. Пущин, но напечатать труды товарища ему не удалось. Сундук с содержимым долго переходил из рук в руки, пока не попал почти через столетие к литературоведу и писателю Ю.Н. Тынянову, для которого изучение творчества и жизненного пути поэта стало делом жизни. Он написал биографическую книгу «Кюхля», еще несколько исследовательских работ о Кюхельбекере и его друзьях, поэтах и лицеистах. Важной заслугой Тынянова стала публикация произведений Кюхельбекера.
Елена Кутузова, журнал „Neue Zeiten“ №07 (229) 2020
