Обрусевший немецкий барон Антон Антонович Дельвиг (1798-1831) — поэт, переводчик, издатель альманахов «Северные цветы» и «Подснежник», «Литературной газеты». Редакцией нынешней «Литературной газеты» учреждена в честь основателя премия «За верность Слову и Отечеству», называемая «Золотой Дельвиг».
Продолжение. Начало в № 8(230)
У Пушкина в Михайловском
Лучший лицейский друг Дельвига Пушкин с 1820 года находился в ссылке на юге России. Друзья были разлучены большими расстояниями. В 1824 году Пушкин был переведён на жительство в Михайловское, псковское имение матери. Появилась надежда на встречу, и он с нетерпением ждал друга. В письмах к брату Левушке читаем: «Дельвига с нетерпением ожидаю», «Мочи нет, хочется Дельвига», «Торопи Дельвига». А приятеля задерживали то выпуск альманаха, то родственники, то болезни. Он пишет в Михайловское: «Милый Пушкин, вообрази себе, как меня судьба отделяет от Михайловского. Я уже готов был отправиться… к тебе, вдруг приезжает ко мне отец и берёт с собою в Витебск. На четвёртый день приезда моего к своим попадаюсь в руки… горячки… Я теперь выздоравливаю и собираюсь выехать из Витебска в четверг на святой неделе, следовательно, в субботу у тебя буду».
Так, наконец, в середине апреля 1825 года Дельвиг оказался у Пушкина к великой радости затворника: «О Дельвиг мой: твой голос пробудил,/ Сердечный жар, так долго усыпленный,/ И бодро я судьбу благословил». Радость общения, посещения соседнего Тригорского, хозяйка которого Прасковья Александровна Осипова и её дочери любили и знали литературу. Пушкин делится с братом: «Как я был рад баронову приезду. Он очень мил! Наши барышни все в него влюбились,… а он любит лежать на постели, восхищаясь Чигиринским старостою», то есть читая новую поэму Рылеева, опубликованную в недавно вышедшем номере «Полярной звезды», который Дельвиг привёз Пушкину. Друзья провели вместе около недели, и для обоих это были счастливые дни.
Женитьба
В 1825 году произошёл важный поворот в личной жизни А. Дельвига — его женитьба. Весной поэт и критик П.А. Плетнёв познакомил его со своей ученицей из женского Благородного пансиона. Ученицу эту звали Софья Михайловна Салтыкова, она была дочерью сенатора М.А. Салтыкова, любителя литературы, члена известного литературного объединения «Арзамас». От отца Софья переняла любовь к литературе, к русской поэзии. Она знала наизусть чуть ли не всего Пушкина, знала и его современников — Дельвига, Кюхельбекера, Баратынского и др. Мать девочки была швейцарской француженкой, от которой дочь унаследовала кокетство, желание нравиться. Молодые люди с первого взгляда понравились друг другу, и уже через две недели знакомства Дельвиг сделал предложение своей избраннице, которое она приняла.
Софья пишет подруге о своих чувствах к Дельвигу: «Как я люблю его, Саша! Это не та пылкая страсть, которую я чувствовала к Каховскому, что привязывает меня к Дельвигу, — это чистая привязанность, спокойная, восхитительная… и любовь моя увеличивается с каждым днём благодаря добрым качествам и добродетелям, которые я открываю в нём… Свадьба наша будет, я думаю,… в сентябре… Баратынский… и Жуковский будут шаферами у моего Антоши». И в следующем письме: «…общество, которое я буду посещать, будет состоять из писателей; это восхищает меня: это именно тот круг, который я всегда желала иметь у себя…».
В то же время Антон пишет родителям: «Любезнейшие родители. Благословите вашего сына на величайшую перемену его жизни. Я люблю и любим девушкою, достойною называться вашей дочерью… Отец её Михайла Александрович говорит обо мне с похвалою… Он принял предложения мои и вчера позволил поцеловать у ней ручку и просить вашего благословения… Он даёт за нею 80 тысяч чистыми деньгами и завещает 130 душ. Вы, конечно, заключите, что богатство её небольшое, зато она богата душою и образованием… Между тем я ищу себе места, которое бы могло приносить мне столько, чтобы мы ни в чём не нуждались. Признаюсь вам, я так занят ею, что не знаю, что писать вам, как не об ней, об моём счастье…».
Свадьба состоялась 30 октября 1825 года.
Литературный салон Дельвигов
Молодые супруги создали литературный салон. Два раза в неделю — в среду и воскресенье — у них собирались друзья-лицеисты первого и второго выпусков, поэты Жуковский, Вяземский, Мицкевич, Плетнёв, Одоевский, музыканты Глинка, Алябьев, художники Брюллов, Кипренский. В 1827 году Пушкин вернулся из Михайловского и, активно включившись в литературную жизнь столицы, стал посещать литературные салоны города, может быть, в первую очередь салон Дельвига.
Вот как вспоминают очевидцы встречи в доме Дельвигов. Одна из участниц — Анна Петровна Керн, которую все мы знаем, прежде всего, как музу Пушкина, к которой обращено его стихотворение «Я помню чудное мгновенье…». Анна Петровна с удовольствием рассказывает о том времени, «которое ознаменовалось поэтической деятельностью Пушкина и отметилось в жизни общества страстью к чтению, литературным занятиям… Я вижу весёлый, беспечный кружок поэтов той эпохи, живший грёзами о счастье… В этом молодом кружке преобладала любезность и игривая весёлость, блистало неистощимое остроумие, высшим образцом которого был Пушкин. Но душой этой счастливой семьи поэтов был Дельвиг, у которого в доме чаще всего они и собирались… Как веселы бывали эти беседы!..»
Собравшиеся даже хором распевали шуточные песни, сочинённые участниками собраний. А.П. Керн рассказывает о хозяине дома: «Дельвиг соединял в себе все качества, из которых слагается симпатичная личность. Любезный, радушный хозяин, он умел осчастливить всех, имевших к нему доступ… Он шутил всегда остроумно, не оскорбляя никого… Мы никогда не видели Дельвига скучным или неприязненным к кому-либо… Дельвиг любил доставлять другим удовольствия и мастер был их устраивать и изобретать… Он любил загородные поездки, катанья экспромтом или же ужин дома с хорошим вином…У них собирались не с одной только целью беседовать, но и читать что-нибудь новое, написанное посетителями, и услышать мнение Дельвига, пользовавшего репутацией проницательного и беспристрастного ценителя. Во всём кружке была родственная простота и симпатия; дружба, шутки и забавные эпитеты, которые придавались чуть ли не каждому члену маленькой республики, могут служить характеристикою этой по-детски весёлой семьи».
И о поэзии Дельвига: «В его поэтической душе была какая-то детская ясность, сообщавшая собеседникам безмятежное чувство счастия, которым проникнут был сам поэт. Этой особенностью Дельвига восхищался Пушкин. Прочитав в Одессе романс Дельвига «Прекрасный день, счастливый день, и солнце и любовь…» (1823 г.), он сказал, что «прочувствовал вполне это младенческое излияние поэтической души Дельвига». Однако таким «младенчески» беззаботным был Дельвиг не всегда, и к концу жизни появились у него серьёзные, даже трагические проблемы личного и общественного плана, которые, как полагают современники, и свели его в могилу. Но об этом позже.
А пока обратимся к воспоминаниям барона Андрея Дельвига, двоюродного брата поэта: «Эти вечера были чисто литературные. На них из литераторов чаще всего бывали Пушкин, Плетнёв, князь Одоевский,… Илличевский… На этих вечерах говорили по-русски, а не по-французски, как тогда было принято в обществе… Обработка нашего языка много обязана этим литературным собраниям. Суждения о произведениях русской и иногда иностранной литературы и о писателях меня очень занимали… На этих вечерах часто играли на фортепьяно. Жена Дельвига была хорошей музыкантшею, и некоторые из гостей занимались серьёзною музыкой. Песни и романсы певались непременно каждый вечер». Об Антоне Дельвиге: «Дельвиг был очень добрый человек весьма мягкого характера, чрезвычайно обходительный со всеми… Во время моего приезда в Петербург (1826 год, Е.К.) ему было 28 лет от роду. Большая часть его стихотворений была уже написана, и он по некоторым из его песен и романсов считался лучшим в этом роде стихотворцем. Музыка ко всем его песням и романсам была написана лучшими тогдашними композиторами. Песня: «Соловей, мой соловей…» (музыка А.А. Алябьева, Е.К.) была распеваема везде не только русскими, но и… приезжающими к нам знаменитостями». О Софье Дельвиг: «Она была очень добрая женщина, очень миловидная,… прекрасно образованная. Она много оживляла общество, у них собиравшееся». Салон Дельвигов с успехом существовал до самой смерти поэта, до 1832 года.
После восстания
Выступления в декабре 1825 года на Сенатской площади имели тяжёлые последствия для русского литературного мира. Некоторые ведущие литературные деятели, такие как Рылеев, были казнены, другие, как Кюхельбекер, отправлены в ссылку. Центральный альманах «Полярная звезда», основной конкурент «Северных цветов», закрыли. Теперь все ведущие поэты и писатели сосредоточились преимущественно в альманахе Дельвига. Украшением его были, естественно, произведения Пушкина. Составитель придавал настолько важное значение участию Пушкина в альманахе, что выпуск 1827 года он открыл хорошо нам известным портретом поэта, который специально для этого заказал Кипренскому. Художник выполнил заказ и в том же году выставил его в Академии художеств.
Удивительно гражданское мужество Дельвига. Он решился опубликовать отрывок из неоконченной поэмы казнённого Рылеева, хотя, естественно, без подписи. Конечно, в отрывке, названном в альманахе «Партизаны», не было ничего противоцензурного, об авторстве его было известно лишь узкому кругу Дельвига, но всё-таки речь шла о произведении государственного преступника. Кроме того, позднее в «Северных цветах» будут печатать стихи ссыльных декабристов.
Продолжение следует.
Елена Кутузова, журнал „Neue Zeiten“ №09 (231) 2020
