42-часовая рабочая неделя или 4-дневка
Несколько дней тому назад мне позвонил один хороший знакомый и дрожащим от волнения голосом сообщил о том, что «нормальная» рабочая неделя в Германии будет продлена до 42-х часов.
Поначалу я пытался убедить его в том, что такого рода идея с юридической точки зрения вряд ли реализуема, поскольку трудовые договоры почти половины работающих по найму в ФРГ составлены в соответствии с тарифными договорами, регулирующими продолжительность рабочего времени. Стало быть, удлинение рабочей недели, считал я, возможно только при согласии профсоюзов. Кроме того, не совсем понятно, каким образом можно будет продлить рабочую неделю до 42-х часов для тех, кто в соответствии со своим договором трудится сейчас 38 или 36 часов в неделю, считаясь при этом работающим в режиме полной занятости (Vollzeit). Не говоря уже о тех руководящих работниках (leitende Angestellte), в договорах которых имеется запись о ненормированной рабочей неделе. Например, в моём трудовом договоре чёрным по белому прописана 39-часовая рабочая неделя с возможностью дополнительных неоплачиваемых 15-ти часов (15 Stunden Mehrarbeit pro Monat mit dem normalen Gehalt abgegolten).
Однако мой знакомый, упорно настаивая на своём, предложил мне «прошерстить» немецкие СМИ и внести ясность в этот вопрос.
Что записано в законе
Согласно немецкому законодательству, продолжительность рабочего времени в Германии составляет 8 часов в день (§3 ArbZG). В исключительных случаях допускается работать дольше, но не более 10-ти часов. Дополнительное рабочее время должно быть компенсировано работнику в течение максимум шести месяцев (или последующих 24 недель). При этом закон подчёркивает, что продолжительность рабочей недели не должна превышать 48 часов. Например, сантехник Мюллер с марта по май работал по распоряжению шефа с понедельника до четверга по 10 часов в день и ещё 8 часов в пятницу (всего 48 часов). Значит, его шеф не позднее 30 ноября должен предоставить ему такую временнУю компенсацию (Ausgleich von Mehrarbeit), — в виде отпуска или сокращённого рабочего дня, — чтобы среднестатистическая продолжительность рабочего времени Мюллера за этот период не превысила 8 часов в день. Разумеется, речь идёт о легальных отношениях между работником и работодателем.
В то же самое время, отмечают юристы, формулировки в трудовом законодательстве Германии настолько расплывчаты, что работодатель при заключении новых трудовых договоров, оказывается, имеет право предлагать 42-часовую рабочую неделю. Что же касается действующих трудовых отношений, то переход с 40 на 42 часа в неделю возможен только при согласии работника и за дополнительную оплату. Тут, правда, имеются некоторые обходные манёвры со стороны работодателя, но это уже тема иной публикации.
С чего начались дебаты о 42-часовой рабочей неделе
Одним из первых об удлинении рабочей недели до 42-х часов заговорил в начале июня шеф Немецкого института экономики IW Михаэль Хютер (Michael Hüther). Этот «выход из положения» он противопоставил идее о повышении пенсионного возраста до 70 лет, что могло бы компенсировать ускоряющееся из года в года сокращение отчислений в систему государственного пенсионного страхования. Что же касается более позднего выхода на пенсию, то его пропагандируют такие ведущие экономисты, как, например, руководитель Лейпцигского экономического института профессор Гюнтер Шнабл (Gunther Schnabl). Он подчёркивает, что «речь ни в коем случае не идёт о сокращении зарплат». Дополнительные 2 часа в неделю «должны быть непременно оплачены», благодаря чему возрастут взносы в пенсионный фонд.
Разумеется, что профсоюз IG Metall классифицировал предложение руководителя IW как «хищническое нападение на состояние здоровья работающего населения». «Удлинение рабочей недели, — подчеркнул глава профсоюза Ганс-Юрген Урбан (Hans-Jürgen Urban), — только отпугнёт квалифицированных работников», недостаток которых в Германии обостряется изо дня в день.
Пару недель спустя в дебаты о 42-часовой рабочей неделе включился президент Федерации немецких промышленников BDI Зигфрид Руссвурм (Siegfried Russwurm). «Лично я с большой симпатией отношусь к увеличению недельного рабочего времени до 42 часов, но только при условии полной компенсации заработной платы, — заявил он во второй половине июня в интервью медиахолдингу Funke Mediengruppe. — Когда поколение беби-бумеров (родившиеся с 1946-го по 1964 год) в полном составе отправится на пенсию, страна потеряет такое огромное количество рабочей силы, которое должно быть непременно компенсировано, чтобы экономика не пришла в упадок, — подчеркнул г-н Руссвурм. — Противопоставить этому процессу можно лишь два инструмента: либо пенсия с 70-ти лет, либо 42-часовая рабочая неделя». При этом он отметил, что удлинённую рабочую неделю с законодательной точки зрения будет внедрить гораздо легче, чем поднять возрастной барьер для выхода на пенсию.
А в середине июля о 42-часовой рабочей неделе заговорил также бывший федеральный министр экономики Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel). Впрочем, ему, как председателю Наблюдательного совета концерна Thyssenkrupp Steel Europe, как никому иному хорошо известно, что продолжительность рабочей недели в металлургической и электротехнической промышленности Германии в настоящее время составляет 35 часов в старых и 38 часов в новых землях, а в текстильной и швейной нормой являются 37 рабочих часов. И хотя некоторые тарифные договоры допускают удлинение полной рабочей недели (verlängerte Vollzeit) при условии согласия работников и компенсации зарплаты, «продавливание» этой идеи столкнётся с отчаянным сопротивлением профсоюзов. Особенно во времена, когда нехватка рабочей силы ощутима уже повсеместно.
Если прокатиться по Германии в любом направлении, то повсюду можно увидеть объявления о поиске сотрудников, будь то сегмент общественного питания (Gastronomie), торговля, ремесленные предприятия (Handwerk), строительный сектор или индустрия. В июне сего года немецкие компании зарегистрировали в Федеральном агентстве по труду 877 тысяч вакансий, что на 184 тысячи превышает их число в июне 2021-го и почти на 300 тысяч больше, чем в июне 2020 года.
Некоторые эксперты считают: вместо того, чтобы призывать к введению обязательной 42-часовой рабочей недели, гораздо разумнее и эффективнее было бы стимулировать работающих по найму добровольно удлинить своё рабочее время. И не только за счёт повышения заработной платы. Более гибкое рабочее время, предоставление возможностей по уходу за детьми и другие мероприятия, которые помогут сбалансировать работу и досуг (Work-Life-Balance), принесли бы гораздо больше пользы. Вдобавок ситуацию на рынке труда можно было бы разрядить за счёт тех пенсионеров, которые хотели бы работать. Ведь сегодня многие из них сидят дома, потому что государство лишает их пенсии, если они получают зарплату. Кроме того, имеет смысл задействовать на рынке труда всех тех безработных, кто хочет и может работать, — подчёркивает еженедельник Die Zeit.
Вместо того чтобы распихивать людей по бесполезным курсам повышения квалификации, сотрудники бирж труда должны более эффективно искать для них рабочие места. И наконец, стоит напомнить немецким предприятиям о том, что они «значительно отстают от других стран в вопросах дигитализации производственных процессов, пытаясь экономить средства на инновациях». Ведь ту деятельность, для которой сегодня необходима удлинённая рабочая неделя, могли бы выполнять роботы и машины. И тогда вместо того, чтобы дебатировать о введении 42-часовой рабочей недели, можно будет заняться вопросом о переходе на 4-дневку.
4-дневная рабочая неделя
Тут стоит непременно отметить, что идея о сокращении полноценной рабочей недели с 5-ти до 4-х дней при сохранении зарплаты давно уже обсуждается в других европейских странах. C 2015 по 2019 годы в Исландии был проведен соответствующий эксперимент. Переведя 2.500 работников различных профессий на 4-дневную рабочую неделю, эксперты пришли к выводу, что 4-дневка приводит к значительному повышению производительности труда.
А в начале текущего года в Бельгии было принято решение о возможности перехода на 4-дневную рабочую неделю при сохранении количества рабочих часов. В некоторых случаях, правда, это может привести к увеличению продолжительности рабочего дня. Например, при 40-часовой рабочей неделе работнику придётся трудиться в рабочие дни по 10 часов, что, в общем, вполне приемлемо для подавляющего большинства. Бельгийский премьер-министр Александр Де Кро (Alexander De Croo) считает, что такая модель работы благоприятно скажется на совместимости трудовой и личной жизни, — сообщает Немецкое информационное агентство dpa.
Аналогичные эксперименты проводятся сегодня также в Испании и Великобритании. И более того, с 1 сентября сего года начинается экспериментальный проект (Pilottarifversuch) «Рабочая неделя продолжительностью 4,5 дня» на одном из предприятий в Нижней Саксонии, — сообщил в конце июля телеканал ZDF.
О целесообразности введения 4-дневки для решения проблемы нехватки квалифицированных работников обстоятельно рассказал в недавнем выпуске передачи ZDFheute один из ведущих немецких экспертов рынка труда профессор Александр Шперманн (Alexander Spermann). «На самом деле, — считает он, — в Германии достаточно квалифицированных кадров. Просто они не хотят работать на предлагаемых работодателями условиях. Если бы им предложили 4-дневную рабочую неделю с зарплатой 5-дневки, то желающих было бы предостаточно».
В заключение надо сказать, что дебаты о необходимости введения 42-часовой рабочей недели нарастают изо дня в день, вовлекая новых участников и всё большее и большее число СМИ. В начале августа об этом заговорил также и президент Союза работодателей металлургической и электротехнической промышленности Штефан Вольф (Stefan Wolf), подчеркнувший, что демографическая ситуация в Федеративной республике и финансовое состояние пенсионного фонда требуют немедленных действий: либо более поздний выход на пенсию, либо удлинение рабочей недели. Поскольку федеральный министр труда Хубертус Хайль (Hubertus Heil) высказался категорически против повышения пенсионного барьера, можно предположить, что введение 42-часовой рабочей недели, с точки зрения правительства, может быть весьма приемлемо. Даже несмотря на то, что, согласно проведенному недавно опросу, 75% бюргеров решительно отвергают эту идею.
