Казалось бы, вирус остался в прошлом. Мы сняли маски, вычеркнули локдауны из памяти, снова путешествуем. Но почему же по всему миру вдруг стали побеждать правые популисты? Почему рушатся привычные политические расклады, а Евросоюз трещит по швам? Ответ прост: это тоже последствие пандемии. Просто отсроченное.
Любая эпидемия — это не только про медицину. Это про власть. Про запреты. Про принудительные меры. Про раздражённых людей. А там, где есть раздражение — рано или поздно появляются политики, которые говорят: «Мы за свободу! Против диктата властей!» И вот они уже в парламенте. Или у власти.
Чрезвычайное положение
Когда началась пандемия COVID-19, правительства многих стран ввели чрезвычайное положение (ЧП). Формально — чтобы защитить людей. А на деле — чтобы усилить свой контроль.
Исследования показывают: ЧП вводили не столько там, где вирус бушевал сильнее всего, сколько там, где это было выгодно политикам. При ЧП можно:
- закрыть парламент,
- ограничить свободу слова,
- запретить митинги и собрания,
- вводить цензуру,
- изымать имущество без суда.
Во многих странах именно так и поступили. В Египте гражданские дела передали военным судьям. В Бангладеш и Нигерии закрыли суды. В Иране, Малайзии и Дании на улицы вывели армию. СМИ по всему миру подверглись цензуре.
Что интересно: чем больше прав себе забирало правительство, тем выше была смертность. Почему? Потому что при абсолютной власти проще заниматься репрессиями и контролем информации, чем спасением людей.
Некоторые страны даже не вводили официальное ЧП — просто стали управлять указами. Например, Индия и Аргентина. Парламенты там тихо отошли на второй план.
Венгерский рецепт автократии
Венгрия — лучший пример того, как можно использовать ковид для укрепления личной власти. В марте 2020 года премьер-министр Виктор Орбан объявил «состояние опасности». Парламент, где большинство у его партии, быстро дал правительству право издавать указы, равные законам — без ограничений по времени.
В результате:
- меняли налоговые ставки,
- переносили (а фактически отменяли) выборы,
- забирали под контроль предприятия.
Например, в городе Гёд у оппозиционного мэра забрали налоговые поступления. А компанию по производству медицинской упаковки перевели под контроль государства. Формально — ради борьбы с пандемией. По факту — ради своих интересов.
Политологи ещё в 2020 году предупреждали: если демократии не выдержат этот стресс-тест, вырастет авторитаризм и популизм. Так и вышло. В 2024 году правящие партии проиграли выборы в 40 из 54 западных демократий. Пандемия разрушила прежние политические устои.
Самый массовый всплеск ЧП в истории
С января по май 2020 года почти половина стран мира ввели ЧП. Автократии особенно охотно воспользовались этой ситуацией.
Вспомним старый пример: на Филиппинах в 1972 году под предлогом «коммунистической угрозы» закрыли парламент, независимые СМИ, легализовали пытки и внесудебные казни.
В более свежем примере — Турция. После попытки переворота в 2016 году президент Эрдоган ввёл ЧП, которое длилось два года. За это время десятки тысяч людей были арестованы, сотни тысяч уволены. Позже во время пандемии власти Турции запретили публиковать данные о заболевших и умерших. Выборы отменили. Армия зашла в больницы.
Венгрия шла по той же дорожке. В итоге страна фактически стала «электоральной автократией», где голосовать можно, но результат почти предопределён.
Швеция — другой путь
Но были и страны, которые пошли другим путём. Самый известный пример — Швеция. В начале пандемии шведские власти отказались от жёстких локдаунов. Магазины не закрывались, комендантского часа не было. Школы работали. Основной акцент был на личной ответственности граждан.
Что важно: стратегию разрабатывало не министерство, а независимое Агентство общественного здравоохранения. Политики туда не вмешивались.
Конечно, были ошибки. В домах престарелых — высокая смертность. Комиссия признала: нужно было раньше закрыть границы и усилить тестирование. В целом уровень смертности в Швеции был выше, чем в Норвегии или Дании, но экономические потери — гораздо ниже. При этом доверие к государству сохранилось. Людям объясняли решения, а не навязывали силой.
И результат: на выборах в 2022 и 2024 годах в Швеции правые популисты не усилились. А вот в других странах недовольство ковидными ограничениями стало отличной почвой для ультраправых. Например, в Австрии ультраправые до сих пор требуют компенсаций за штрафы за ковидные нарушения.
В США за время пандемии доверие к науке упало с 73% до 57% — в основном среди сторонников республиканцев, выступавших против ограничений.
Уроки на будущее
Пандемия стала стресс-тестом для политических систем. Она показала:
- как легко даже демократические режимы прибегают к чрезмерным мерам,
- как автократии используют кризис для укрепления личной власти,
- как недовольство людей потом подпитывает правых популистов.
В древнем Риме после временной диктатуры полномочия возвращались парламенту. Современные рекомендации тоже просты:
- указывать чёткие сроки ЧП,
- автоматически отменять все законы ЧП после его завершения,
- давать судам право контролировать решения власти.
Шведский опыт показал: любой выбор — компромисс. Главное — доверие и честный диалог с обществом. Там, где людям объясняют решения, а не давят силой, ультраправые не набирают популярность.
Но если общественное раздражение загонять под ковёр — рано или поздно этим воспользуются политики, которые выпустят наружу все накопленные обиды. И тогда в парламенте окажется не тот, кто строит, а тот, кто кричит.
