Слишком твердый евро вреден для здоровья экономики
Самым модным термином в международных финансовых и политических кругах стало нынешней осенью словосочетание „валютная война“. Его охотно подхватили средства массовой информации, очень любящие хлесткие выражения. Это вновь привлекло внимание общественности к проблематике обменных курсов, интерес к которой за лето заметно поостыл.
Весеннее падение
Вспомним: сколько разговоров было нынешней весной о падающем на фоне „греческого кризиса“ курсе евро! Нашлось немало комментаторов, которые даже начали предрекать скорый крах единой европейской валюты. Еврозона в тот момент, действительно, переживала тяжелейший за свою недолгую пока историю кризис, однако он был связан с фактическим банкротством Греции и огромными бюджетными дефицитами в большинстве стран Европейского валютного союза, а вовсе не с самим евро как платежным средством. Евро как раз полностью сохранял свою внутреннюю стабильность, т.е. не был подвержен кризисному обесцениванию.
Что же касается внешней стабильности евро, то его обменный курс к доллару США в апреле-мае, на самом деле, пугающе быстро падал. Однако достаточно было спокойно взглянуть на график этого курса за последние десять лет, чтобы понять: речь идет не о болезненном похудании ослабленного организма, а всего лишь о сбрасывании излишнего веса.
В 2006-2008 годах подъем в еврозоне и проседание доллара из-за кризиса в Америке взвинтили курс евро до невиданных прежде высот: он довольно долго колебался в диапазоне 1,40-1,60. Так возникло совершенно ошибочное ощущение, будто это и есть обычный для европейской денежной единицы уровень. Поэтому снижение курса в первой половине 2010 года примерно до отметки 1,19 воспринималось чуть ли не как катастрофа, хотя на самом деле на валютном рынке происходила всего лишь нормализация ситуации (мы подробно писали об этом в статье «Евро упал. Ну и что?» в «Neue Zeiten» №7/2010).
Экспортная арифметика
Таким развитием событий были весьма довольны многочисленные работающие на экспорт немецкие компании, страдавшие от слишком твердого евро. Тот особенно мощный рывок, который выходящая из кризиса экономика Германии сделала как раз во втором квартале, т.е. с апреля по июнь, отчасти объясняется именно снижением валютного курса.
Любой экспортер заинтересован в том, чтобы его национальная валюта была относительно слабой, а денежная единица той страны, в которую он поставляет свой товар, наоборот, как можно более твердой. Ведь это повышает конкурентоспособность экспортера: он имеет возможность предлагать свою продукцию по более низкой цене, чем производители из данной страны, поскольку после конвертации валютной выручки у него все равно оказывается достаточно родных банкнот, чтобы покрыть производственные расходы и получить прибыль.
Летне-осенний подъем
Период относительно низкого курса евро длился, однако, не долго. Еще в июне курс начал расти, в конце июля вновь преодолел отметку 1,30, в августе немного снизился, после чего в сентябре стремительно пошел вверх, так что в октябре впервые с февраля этого года оказался на рубеже 1,40. Тем самым евро фактически вернулся на тот уровень, с которого начал падать из-за «греческого кризиса».
Но это вовсе не означает, что Греция уже справилась со своими чудовищными бюджетными проблемами. Курс евро вырос столь существенно не потому, что погрязшие в долгах страны еврозоны как-то особо успешно приводят в порядок свои финансы (хотя повсюду в ЕС правительства весьма решительно взялись сейчас за дело).
Укрепление евро нынешней осенью вызвано, прежде всего, ослаблением доллара. А доллар падает, потому что этого целенаправленно добивается Вашингтон.
И тут мы вплотную подошли к теме валютной войны. Одним из ее участников являются Соединенные Штаты. А их основной противник в этом конфликте – Китай.
Китайское наступление
В отличие от доллара и евро китайская денежная единица юань не является свободно конвертируемой валютой. Ее курс не колеблется в зависимости от спроса и предложения, а жестко регулируется властями КНР. При этом Пекин вот уже целый ряд лет проводит политику искусственного занижения курса юаня, чтобы тем самым поддержать отечественных экспортеров, в значительной мере обеспечивающих невероятные темпы роста китайской экономики.
Для США, куда Китай направляет огромную часть своего экспорта, такая политика имеет фатальные последствия. Мало того, что китайские рабочие намного дешевле американских. Конкурентоспособность производимой в КНР продукции дополнительно повышается еще и благодаря неестественно слабому юаню. В результате в американской промышленности теряются миллионы рабочих мест, которые очень нужны вашингтонской администрации, чтобы наконец-то вывести страну из кризиса.
Вот Вашингтон и начал отбиваться от китайского наступления путем девальвации доллара, что достигается путем его усиленного закачивания в экономику. К этому соревнованию по снижению курсов национальных денежных единиц уже подключились и Япония, и Бразилия, и Южная Корея. Поэтому и появилось выражение «валютная война».
Еврозона и, в частности, Германия в ней не участвуют, пусть даже это и ведет к укреплению евро. Конечно, при курсе, скажем, 1,25 немецким экспортерам жилось бы легче, чем при 1,40 и уже тем более при 1,45. Однако, в конечном счете, столь высокий курс евро к доллару – это хоть и проблема, но не катастрофа, тем более, что у твердой денежной единицы имеется и масса преимуществ.
Опасность нынешней ситуации заключается в том, что валютная война очень быстро может привести к войне торговой, к появлению в различных странах всевозможных импортных пошлин и прочих протекционистских барьеров. Вот тогда ориентированная на экспорт немецкая экономика реально пострадает.
