Я долго думал, какую информацию дать для декабрьского номера нашего журнала. Хотелось в преддверии Рождества и Ханукки вырваться из своего имиджа «всезнайки немецких законов», и, как все нормальные люди, просто порадоваться жизни. «Хватит, не параграфом единым! – решительно сказал я себе. – Мне, как и водяному из мультфильма «Летучий корабль», тоже летать охота!» И стал искать нестандартную рождественскую историю, имеющую светлый и радостный финал, в котором добро с помощью чуда или счастливой случайности неизменно торжествует. И, как говорят в моей Одессе, таки да нашёл! И нашёл её на святой земле, которая дала миру Моисея, Иисуса Христа, и всеми любимые праздники Рождества и Ханукки.
О роли женщин в нашей жизни
То, что «Без женщин жить нельзя на свете, нет!» и что «В них солнце мая, в них любви расцвет!» знали задолго до оперетты Кальмана. Тов. Бони только почти дословно повторил то, что было известно ещё самому Гёте. Сравните сами. Вот строки из написанной 72-летним Гёте и посвящённой его последней любви – 17-летней (!) Ульрике фон Леветцов «Мариенбадской элегии»: «В дыханье милой — теплый ветер мая, во взоре милой — солнца луч полдневный».
Вспомним и отечественную классику: Пушкин и Анна Керн («Я помню чудное мгновенье»), Тютчев и Амалия Крюденер («Я встретил вас – и всё былое в отжившем сердце ожило»). Даже в советское время, под «недрёманным оком» Политбюро всякое случалось.
Вот актриса Валентина Серова, красавица, имевшая, как полагается красавице, достаточно поклонников и романов. Даже лучший друг всех прогрессивных женщин тов. Сталин, узнав о её бурном романе с маршалом Рокоссовским, смог только развёсти руками: «Что делать будем? Завидовать будем!». А ещё она была женой писателя и поэта Константина Симонова, и ей посвящено самое знаменитое его стихотворение «Жди меня, и я вернусь», написанное в страшном 1941 и опубликованное 14 января 1942 г. в «Правде».
Судьба стихотворения «Жди меня»
«Жди меня» потрясло не только русскоязычную публику. Стихотворение Симонова очень скоро перебралось даже через линию фронта. Переведенное на немецкий язык безвестным солдатом вермахта, оно уже в 1942 г. пошло гулять в списках среди германских солдат и офицеров, и было даже напечатано в геббельсовском пропагандистском журнале «Signal», разумеется, без ссылки на автора, как пример немецкого фронтового фольклора.
Переводами «Жди меня» на свой язык скоро обзавелись и многие другие воюющие страны: на венгерский его перевел фронтовой офицер граф Дьюла Караи, на английский и иврит – поэт и служащий британской армии Авраам Шленский (он же перевёл на иврит и «Тихий дон» Шолохова), на польский – известная писательница Ванда Василевская. Во время американо-вьетнамской войны его перевели и на вьетнамский.
Ведь солдат ждут всегда и везде. Особенно в Израиле, который недавно после пяти лет плена обменял более тысячи заключённых террористов на одного единственного капрала Шалита. Для его мамы теперь слова Константина Симонова: «Ожиданием своим ты спасла меня» стали явью.
Вот это бессмертное стихотворение Симонова, стоящее, на мой взгляд, в одном ряду с любовной лирикой Гёте, Пушкина и Тютчева, если учесть обстоятельства и время его создания, и есть герой той рождественской истории, о которой пойдёт речь.
Соломон Дойчер из Вены
В 1938 г. после Anschluss`a Гитлером Австрии 17-летнему Дойчеру удалось перебраться в подмандатную тогда Палестину. Во Второй мировой войне он воевал с фашистами в составе еврейской бригады британской армии (Jewish Infantry Brigade Group), которая впоследствии составила костяк будущей армии Израиля. День Победы он встретил в Италии, и, поскольку Дойчер был от природы очень музыкален, его даже приглашали в миланскую оперу La Scala.
Стихотворение «Жди меня» в переводе на иврит Авраама Шлёнского солдат Дойчер прочитал в Хайфе, во время ночного дежурства в 1943 г. Уже первые слова «Жди меня, и я вернусь, только очень жди» так потрясли солдата, у которого в оккупированной нацистами Вене остались родители, что он тут же сочинил к ним мелодию. Впервые в своей жизни. И напевал её всю ночь, чтобы не забыть. А другой солдат, профессиональный музыкант, написал утром к этой мелодии ноты. Песню полюбили, она стала гимном еврейской бригады, а когда текст был переведен и на английский язык, песню запели и солдаты американских и английских частей. Для них это была песня о солдате, который скучает по девушке и надеется, что она его ждет.
А Соломон и сам после этого влюбился. И у него тоже появилась та, которая его ждала. Как никто другой. Как у Симонова.
А дальше начинается сказка. В 1944 г. офицер американской армии Джордж, еврей по национальности, будучи в Риме, решил помолиться и встретил у входа в синагогу женщину, которая оказалась Броней Дойчер, его родной тёткой и матерью Соломона. Джордж знал и самого Соломона, и его песню, но не был уверен, что это тот самый Дойчер, его двоюродный брат. Дело в том, что Дойчер к тому времени уже сменил немецкую фамилию на ивритскую – Дрори (свободный), а имя – на библейское Шломо.
Встреча разбросанных войной родственников произошла на концерте солдатской самодеятельности, на котором Шломо должен был исполнять на аккордеоне свою песню. После объятий и слез радости Шломо всё же поднялся на сцену и запел «Жди меня» на иврите (фото 1). Солдат, переводивший Броне Дойчер с иврита на идиш, сказал ей: «Эту песню он написал для тебя, он знал, что ты его ждёшь!»
Судьба песни «Жди меня»
По словам сына писателя Алексея Симонова на слова отца было написано около 25 мелодий, в том числе такими известными композиторами, как М. Блантер, В. Соловьёв-Седой и К. Молчанов. Но ни одна из них не была адекватна стихам и не стала в России популярной. В Израиле всё было иначе, песню Шломо Дрори исполняют самые знаменитые артисты, её поют у костра и, конечно же, в День Победы. Она встречала в аэропорту Бен Гурион новых репатриантов, на вопрос которых: «Что это за песня?» – служащие аэропорта отвечали: «Это наша израильская песня «Ат хаки ли – Жди меня».
Шломо после войны работал директором химкомбината Мёртвого моря, а после выхода на пенсию – смотрителем музея Мёртвого моря. Однажды его пригласили на радио «Голос Израиля» и представили одной женщине, муж которой, лётчик, был сбит над Сирией в 1973 г. во время войны Судного дня и в течение нескольких месяцев считался без вести пропавшим. Песня Шломо и Симонова «Жди меня» на протяжении всего этого трудного периода поддерживала эту женщину и вселяла в неё силы и надежду.
«Я ежедневно слушала её, – рассказала она, – перечитывала текст и выучила его наизусть. Это невероятно, как там написано: «Жди, когда из дальних мест писем не придёт, жди, когда уж надоест тем, кто вместе ждёт… Жди меня, и я вернусь, не желай добра всем, кто знает наизусть, что забыть пора. Жди меня, и я вернусь всем смертям назло. Кто не ждал меня, тот пусть скажет: — Повезло. Не понять не ждавшим им, как среди огня ожиданием своим ты спасла меня. Как я выжил, будем знать только мы с тобой, – просто ты умела ждать, как никто другой». И её муж вернулся через 8 месяцев. А сына своего она назвала Дрори, в знак благодарности Шломо за надежду.
На 60-летнем юбилее Алексея Симонова песня Шломо прозвучала на иврите в исполнении израильского певца Арика Лави. Сам юбиляр сказал: «Я счастлив: сегодня стихи моего отца, написанные им по-русски, звучат на древнем языке моей мамы…»
Алексей Кириллович побывал в Израиле, в родном городе Шломо – Араде, и они вместе исполнили эту песню, Симонов – на русском, Шломо – на иврите (фото 2). Желающие послушать эту песню в исполнении Шломо и сравнить с исполнением Л. Утёсова и мелодией М. Блантера могут найти её на интернет-сайтах http://www.boti.ru/node/70626 и http://sovmusic.ru/forum/c_read.php?fname=zhdi.
Вот и вся история. О превратностях судьбы, о любви и надежде, о верности и о магической силе искусства. У неё счастливый конец, как и полагается рождественской сказке.
Всего вам доброго, уважаемые читатели. Радостного Рождества, весёлой Ханукки и удачного Нового года! И пусть вас всегда ждут, несмотря ни на что.
