Германия богата всемирно известными курортами, на которых отдыхали и лечились царствующие особы, выдающиеся государственные деятели, писатели, художники и знать из России. Российский след виден в Баден-Бадене, Бад Эмсе, Бад Хомбурге, Бад Наухайме, Бад Киссингене, Висбадене. Менее известно о «русских сезонах» середины ХIХ века в Бад Зодене, когда по количеству отдыхающих россияне уступали только немцам. Для них даже был построен отель «Russischer Hof» на Obere Koenigsteiner Strasse.
Продолжение. Начало в №8 (146)
Пётр Чайковский в Зодене
70-е годы в творчестве Чайковского – период творческих исканий и неудач в личной жизни: холодный приём публикой его первых сочинений, неудачная попытка брака с французской певицей, ученицей Полины Виардо Дезире Арто, переживания от своих сексуальных наклонностей и бесперспективной борьбы с ними, материальная нужда (престижная должность профессора Московской консерватории приносила ему всего 50 руб. в месяц). Он пишет весной 1870 г. в письме одному из друзей: «Болезнь. Я стал чрезмерно толстым. Мои нервы на пределе. Моё финансовое положение совершенно хаотично. Я разочарован консерваторией. Я всё больше и больше убеждаюсь в том, что я не подхожу для преподавания композиции».
Он принимает предложение своего состоятельного ученика и друга Владимира Шиловского о совместном путешествии в Европу. Они едут в Париж, а оттуда в июне 1870 г. – в Зоден, где Шиловский надеялся подлечить свой туберкулёз, а Чайковский – привести в порядок свою истощённую нервную систему. Живут они в расположенном в старом парке Kurhaus-e (сегодня на этом месте отель Ramada). На восприимчивого музыканта Зоден произвёл двоякое впечатление: «Зоден – маленькая чистая деревня у подножия Таунуса. Природа здесь прекрасна, а воздух исключительный. Однако масса больных туберкулёзом придаёт Зодену мрачноватый вид, так что я впал в меланхолию и с трудом подавил приступ истерии».
К своим многочисленным соотечественникам, отдыхавшим в Зодене, Чайковский настроен скептически: «В Зодене масса русских. Я избегаю знакомства с ними и благодарю Бога, что не встретил ни одного московского и петербургского знакомого. Нет ничего более непереносимого, чем русские за границей. Их можно тотчас же распознать по чрезмерно громким голосам, выделяющейся одежде и, главным образом, по вызывающему поведению». Мнение Чайковского разделяли и Тургенев, и Лев Толстой, когда описывали в своих романах «Дым» и «Анна Каренина» поведение отдыхающих из России в Баден-Бадене и Зодене.
Лечение больных велось с немецкой педантичностью. Утром и вечером в строго определённые часы больные собирались в саду перед Kurhaus-ом, чтобы на свежем воздухе, вдыхая аромат цветов, выпивать свою дозу свежего козьего молока предписанного качества. С этой целью в близлежащей деревне Фалькенштайн (Falkenstein, сегодня район г. Koenigstein-a) содержали 50 альпийских швейцарских коз. Пётр Ильич так описывает распорядок дня: «Мы просыпаемся в 6 утра. Володя пьёт минеральную воду из источника, а я принимаю горячие минеральные ванны. До 8 час. гуляем по парку. Затем пьём кофе, а в 13 час. обедаем. Затем прогулки или поездки. В 16 час. слушаем хороший оркестр в парке. Затем – прогулки, а в 20 час. пьём чай и в 21 час ложимся спать».
Для загородных прогулок возле вокзала и Kurhaus-a были стоянки гужевого транспорта: лошадей и ослов (!). Ослы обходились дешевле: поездка в близлежащую деревню Neuenhain (сегодня это район Бад Зодена) стоила 6 грошей на осле, и 8 – на лошади. С местными ослами отношения не сложились. Чайковский вспоминает: «Я был не особенно доволен. Эти животные следуют только внутреннему зову. Они так тупы и ленивы, что не двинутся с места, пока их зад не обработать палкой».
Поэтому друзья совершают прогулки в соседний (5 км) Кёнигштайн (Koenigstein) пешком, поскольку ослы были не только ленивы, но и дороги: поездка до Кёнигштайна обошлась бы в 17 грошей. Сам Чайковский предпочитает пешие прогулки в соседний Neuenhain, чтобы полакомиться там свежим молоком с блинчиками и посидеть у «Трёх лип» – одной из достопримечательностей Зодена.
Эти три липы (Drei Linden) были посажены ещё в 1640 г. С холма открывалась великолепная панорама с видом на замки Кёнигштайна, Кронберга, вдали угадывался Франкфуртский собор и контуры горных массивов Рёна, Шпессарта, Гарца, Фогельсберга и Оденвальда. Чайковский любил там читать и работать над своей увертюрой «Ромео и Джульетта». Но не один Чайковский находил вдохновение у «Трёх лип». Там же в 1844/45 гг. компонировал и Мендельсон-Бартольди.
Не забывают друзья и музыкальную жизнь. Они бывают во Франкфуртской опере и посещают Бетховенский музыкальный фестиваль в Маннгайме. Встречается Чайковский в Висбаденском отеле «Nassauer Hof» и со своим другом, пианистом и дирижёром Николаем Рубинштейном, слабостью которого были женщины, игра в рулетку и алкоголь. Хотя Чайковский застал его вдрызг проигравшимся в казино, это не помешало им провести вместе весьма приятный день.
Надвигающаяся франко-прусская война, спровоцированная Бисмарком и использованная им для объединения Германии, заставила обоих друзей срочно попрощаться с гостеприимным Зоденом. 16 июля 1870 г. они выехали кружным путём через Штутгарт и Бодензее в нейтральную Швейцарию.
Мария Башкирцева в Зодене
Маше Башкирцевой бог отпустил всего 25 лет жизни, но она прожила их настолько ярко и бескомпромиссно, что вошла в историю не только как выдающаяся художница и автор не имеющего себе равных по откровенности дневника, но и как основоположница феминистского движения в Европе. Маша родилась в 1858 г. в поместье под Полтавой, в богатой родовитой дворянской семье. В десятилетнем возрасте Маша с семьёй переезжает во Францию, сначала в Ниццу, а затем в Париж. В 1872 г. она заканчивает известную изостудию Ф. Жюлиана с золотой медалью. Начинающую художницу изнутри сжигает огонь одержимости. Она работает непрерывно, не давая своему слабому организму ни минуты отдыха, боясь потерять даже минуту своей драгоценной жизни, словно предчувствуя раннюю гибель. Играет на рояле, арфе, гитаре, занимается пением, изучает языки. Кроме французского она овладела также английским, немецким, итальянским, древнегреческим и латинским. Переписывается с Ги де Мопассаном. Её девиз: «Ничего – прежде меня, ничего – после меня, ничего, кроме меня». А ещё работает художником и скульптором.
В Ницце двенадцатилетняя Мария начала вести проникнутый романтической «жаждой славы» и, вместе с тем, трагическим чувством обречённости дневник (105 тетрадей). Вот что пишет в своём дневнике эта девочка: «Мне уже 13 лет! Я теряю время. Кем я стану?» Её творческое наследие – более 150 картин, 200 рисунков, акварели, скульптуры. И это – всего за неполных 12 лет! Судьба была к ней безжалостна. Сначала она потеряла свой уникальный голос и музыкальный слух из-за хронического ларингита, а затем неумолимая чахотка свела её в могилу, когда её было всего 25 лет. И не только к ней самой, а и к её картинам. Почти все её картины погибли во время Второй мировой войны. Несколько её полотен можно сегодня увидеть во французских музеях – Люксембургском, Лувре, музее Ниццы.
Туберкулёз настиг Марию ещё в 16-летнем возрасте. В надежде на излечение она приезжает в Зоден. С 7 июля по 17 августа 1878 г. она живёт в Kurhaus-e . Её впечатления от Зодена: «Прекрасная Германия! Деревья здесь чудесны, воздух чист. В Париже я только красива, здесь я выгляжу нежной и поэтичной, мои глаза стали ещё больше, а щёки – меньше. Мои прогулки очень полезны, я много читаю и не теряю зря время». Она много гуляет, но не проторенными дорогами, избегает Променаду и парк. В лесу она находит успокоение: «Здесь я такова, какой хочу быть!».
Её консультируют лучшие врачи: зоденский доктор Тилениус и врач Петербургской оперы Томашевский. Она, как и Николай Толстой, пьёт воду из источников и козье молоко швейцарских альпийских коз. Но болезнь неумолима. В отчаянии Мария возвращается в Париж, где и умирает в страшных муках. Похоронена она в фамильном склепе на кладбище Пасси, в котором хранятся некоторые её картины, её мольберт, мебель, скульптура.
Настоящая слава пришла к Марии уже после смерти после публикации её дневника сначала на французском, а затем и на почти всех европейских языках, включая и русский. Ею восхищались Эмиль Золя, Анатоль Франс. Марина Цветаева посвятила памяти Марии свой первый сборник стихов «Вечерний альбом». Сегодня Мария Башкирцева включёна в международный рейтинг художников XVIII-XXI веков, формирующих мировое художественное наследие, и в число 50 всемирно известных личностей, родившихся в Украине.
Мопассан сказал о ней: «Это была единственная роза в моей жизни, чей путь я усыпал бы розами, зная, что он будет так ярок и так короток».
Послесловие автора
При работе над этим материалом мне пришлось контактировать со многими немцами и нашими соотечественниками, и меня приятно удивило их бережное отношение к нашей совместной истории. Отмечу кропотливую работу местного общества «Arbeitskreis fuer Bad Sodener Geschichte», которое регулярно издаёт материалы по истории города и его курорта. И хорошо бы, чтобы не только немцы, но и Россия, и Украина также бережно хранили и передавали потомкам память о «русском Бад Зодене» и о своих великих сыновьях и дочерях. Льщу себя надеждой, что генконсулы РФ и Украины Руслан Казбекович Карсанов и Альберт Владимирович Черниюк прочтут эту статью и договорятся установить на здании исторического Badehaus-a в старом парке совместную памятную доску с этими великими именами, чтобы учащиеся русских школ Франкфурта, поклонники русской истории и культуры, жители и многочисленные гости Бад Зодена смогли открыть для себя эту малоизвестную страницу истории России, Украины и Германии.
Работая в городской библиотеке и городском музее Бад Зодена, я всегда встречал благожелательный приём и готовность помочь. Моя благодарность – работникам библиотеки и музея Бад Зодена, без помощи которых появление этих заметок было бы невозможно. Моя особая признательность – нашим соотечественникам: Игорю Райфу – за материалы о молодом Льве Толстом и жительнице Бад Зодена Раисе Быковой – за помощь и инициативу подготовки этих заметок.
