Дефицит равноправия несовершеннолетних членов общества в конце 50-х годов прошлого столетия стал камнем преткновения в социальной жизни цивилизованных государств. Вопрос: «Смогут ли бесправные дети превратиться со временем в равноправных взрослых?» несколько раз выносился на заседания Генеральной Ассамблеи ООН.
После множественных обсуждений на повестку было вынесено предложение о создании Декларации прав ребенка – за проект проголосовало большинства государств-участников Ассамблеи. И 20 ноября 1959 года Конвенция была принята. В течение многих лет она дополнялась поправками, последняя из которых вошла в силу в октябре 2015 года и была подписана окончательным на тот момент числом стран-участниц – 193 государства сделали нормой своей жизни соблюдение прав несовершеннолетних членов социума. Несовершеннолетие не означает отсутствие правоспособности.
Со дня вступления в силу конвенции о правах ребёнка она является первым, основным и обязательным в международно-правовом ареале документом. 54 статьи, детализируя все возможные аспекты, затрагивают индивидуальные права каждого человека до достижения им 18 лет в независимости от пола, происхождения, состояния здоровья и социального положения – на полное развитие своих возможностей в условиях, свободных от голода и нужды, жестокости, эксплуатации и любых форм злоупотреблений. В современном прочтении речь уже идет о запрете участия детей в вооруженных военных и политических конфликтах и вовлечении несовершеннолетних в порнографию и проституцию.
Постобъединенная Германия придает правам детей и юношества особое значение. Но поскольку любое политическое решение требует времени на подготовку и ратификацию, окончательная редакция Конвенции о правах ребенка с приданием ей юридической силы датирована в ФРГ 6 марта 1992 годом, а датой вступления в правовое поле является 5 апреля 1992 года. Статья 3 (1) Конвенции принята в Германии без сокращений: «Во всех мероприятиях, проводимых для детей и с участием детей, независимо от уровня организации – частного, государственного, административного или законодательного – приоритетное внимание уделяется интересам и благополучию детей».
На тему соблюдения и реализации Конвенции о правах детей и юношества в Германии я провела интересную беседу с Ангеликой Шелл (Angelika Schell) – координатором образовательной платформы в сети дошкольных и детских школьных учреждений Франкфурта.
Отличник – не значит лучший
Наша беседа протекала в необычной обстановке. Я присутствовала на первом в своем роде эксперименте, проходящем на правах большого проекта: детей пригласили в качестве равноправных партнеров по переговорам для обсуждения ущемлений их прав. Ущемления естественным образом есть, иначе не появилась бы Конвенция о защите прав. Беседа протекала не в формате официальной пресс-конференции с секретарями и протоколами, к которым мы привыкли с детства, а представляла собой свободный обмен мнениями. Как подсказывает моя память, альтернативой подобных мероприятий в нашем детстве могли быть лишь пионерские слеты, где наиболее достойные (в смысле отличники) исполняли функции депутатов для представления интересов своих ровесников от школ, спортивных клубов и юношеских домов творчества.
Но на этот раз участниками переговоров стали самые обыкновенные дети в возрасте от 11 до 13 лет, которых пригласили из разных школ методом случайного отбора. Именно в этом возрасте закладывается фундамент будущей личности, формируется мировоззренческий стержень, создается шкала моральных ценностей и прививаются градации оценки происходящего: «что такое хорошо и что такое плохо».
В этом возрасте дети еще не лгут – не научились оправдывать цель средствами, а мир пока еще меряют категориями добра и зла. Правда в детском измерении – это добро, ложь – зло. Если дети и лгут – лишь в силу обстоятельств, но не ради выгоды и корысти.
Беседа за круглым столом
Постепенно привлекая к беседе на взрослые темы, руководители проекта предлагали детям в свободной форме поговорить о волнующих их проблемах. И заметная поначалу замкнутость уступила место искренности и свободе самовыражения. Чтобы дети не ощущали скованность в непривычной им обстановке, беседа за круглым столом носила элементы игры. Но выносимые на обсуждение вопросы менее всего относились к детским. И самое главное, что стояло во главе угла за круглым столом – разбудить в детях чувство собственного достоинства с требованием к окружающим уважать их права. Я привыкла в хорошем смысле слова к детской и юношеской раскованности, но ряд поставленных перед маленькими экспертами заданий вряд ли был для них – 11 и 13-летних – привычной средой обитания.
В форме дискуссии детям предложили рассказать о ситуациях, в которых они однозначно и ощутимо почувствовали себя обиженными или недооцененными. К слову замечу, использование сотовых телефонов, как отвлекающий фактор, во время беседы исключалось.
Средством коммуникативного общения на эти два часа стали большие листы плотной белой бумаги и фломастеры – детям предложили выразить на бумаге мысли и ощущения, которые они находят для себя наиболее важными, а также проблемы, решение которых является жизненно важным. Почему-то я была уверена, что разговор зайдет на тему материальных ценностей – именно так представляет нам сегодня потребности подростков социальная пропаганда. Мы сами постоянно видим компании молодых отпрысков и юных отроков с телефонами и планшетами в руках. Стоя рядом друг с другом, они по-прежнему остаются наедине с собой.
И что же, вы полагаете, кто-нибудь из присутствующих озвучил сокровенную мечту о получении в подарок последней модели айфона/айпэда или материализации тайных имущественных желаний – дорогие джинсы, брендовые кроссовки, крутые велосипеды? Вы не поверите, как была удивлена и я – ни один ребёнок не попросил у «Деда Мороза» новый телефон или иную отличительную деталь принадлежности к избранным. Ни один! Все, на что сетовали и о чем беспрестанно говорили дети 11-13 лет – отсутствие внимания, полноценного общения, душевного тепла и недостаток любви. Все приведенные ими примеры из собственной жизни говорили об одном: «Обрати на меня внимание!»
«Одинокая девочка ищет подруг»
Одного мальчика, как он уверен, бросили друзья – на его приветствие они прошли мимо. У другой девочки никогда не было настоящей подруги, и она была бы очень рада, если таковая появится. Мама третьей девочки, между прочим, учительница младших классов, постоянно занята работой и не находит времени для своей дочки. Старшему брату одного из мальчиков купили новый компьютер, что означает для него более сильную любовь к брату, чем к нему. В этой семье приоритет отдается материальным ценностям – вещи заменяют отношения, а их стоимость служит эквивалентом любви: «чем дороже подарок – тем сильнее любовь».
Еще одну девочку родители третируют полученными в школе оценками, что для многих детей означает: родительскую любовь нужно заслужить хорошими общественными показателями «Мне нужна дочь-отличница». Какая же доля уготовлена в этом случае для дочки-неотличницы? Ее соседка за круглым столом не видит вокруг себя ничего, кроме криминальных сериалов об ограблении банков – круг интересов ее родителей. На вопрос: «Как вы проводите с семьей свободное время?» – девочка рассказала о регулярном просмотре всей семьей всевозможных криминальных сериалов. «А кроме этого?» – спросила модератор. «Папа за компьютером, мама с подругой пьет кофе на кухне, а я смотрю мои фильмы», – ответила девочка.
Вот так современные, взращенные на медийных гаджетах дети страдают от нехватки любви и отсутствии признания в них равноправных личностей. Утверждение, что нынешние дети не видят вокруг себя ничего, кроме телефонов и дорогих вещей – не что иное, как популистская ложь. Таким лишь образом магнаты от различных индустрий из собственных корыстных интересов внушают родителям, чем можно заменить их любовь к детям. Ничем! Дети любят родителей не за дорогостоящие подарки, а за то, что те рядом. Рядом душой и сердцем, а не в телесной оболочке.
Что посеете, то и пожнете
Вы полагаете, откровения двадцати детей, приглашенных по принципу случайных чисел, отличаются от искренних мнений их коллег за соседним столом? Ни одним словом и ни одним жестом. Дети намного умнее и наблюдательнее взрослых – им ещё не свойственно ханжество, лицемерие и злоупотребление чувствами других. Знаете, в чем действительно заключается трагизм ситуации? Дети высказывали свои беспокойства не родителям, а посторонним людям. Потому как с родителями контакта нет, и дети не видят для себя никаких перспектив в его улучшении.
У детей отсутствуют элементарные понятия о коммуникативности – некому их прививать и некому ими заниматься. Дети требуют времени, которого родителям подчас и для себя не хватает. Не проще ли откупиться модными гаджетами и дорогими подарками, нежели тратить свои душевные силы на удовлетворение «нелепых» детских претензий. Вы только потом в старости не возмущайтесь отсутствием внимания к себе со стороны ваших детей. Вы жнёте те плоды, семена которых когда-то посеяли своими собственными руками.
А потом мы удивляемся разобщенности людей, росту неврозов, нервных расстройств и необходимости психотерапевтического вмешательства. А чему удивляться, если еще с детства наши дети усвоили для себя модель поведения взрослого общества, в котором нет места для искренности, нормальных душевных отношений, взаимопонимания и тёплых человеческих чувств, а есть только суррогат в виде социальных сетей и конкуренции на виртуальной основе за право быть популярнее других в фантомном мире. Мы живем сегодня в мире иллюзий с постепенной утратой коммуникативных навыков. В каком же мире жить им завтра? UNICEF – чрезвычайный детский фонд ООН назвал 2018 год годом ребенка…
Фото автора.
