Covid-19 удалось то, чего не смогли добиться ни миграционный кризис ЕС, ни разлетающаяся на запчасти машина американо-европейских отношений. Как снег на голову свалившаяся пандемия заставила Германию полностью переосмыслить свою экономическую парадигму.
Подобное же переосмысление стратегии обороны и безопасности страны займёт ещё некоторое время, но, скорее всего, так же удивит нас смелыми и революционными решениями, которые ещё полгода назад казались бы более подходящими для сценария очередного политического детектива, чем для реальной политики. Германия никак не исчерпала свой потенциал в Европе за последние десять лет, несмотря на то, что ветра очень дружно дули на паруса германской международной политики. Несмотря на свой неоспоримый экономический и политический вес, Берлин так и не смог скинуть со своих ног цепи малой, незначительной нации, скованной историческим страхом осмелиться обогнать всех и возглавить европейский марафон. Его экспортно-ориентированная и не обременяемая непосильными налогами экономическая модель так и не нашла признания в «разношёрстной» еврозоне. Германия также не смогла взять на себя ответственность и за европейскую безопасность и часто избегала сложных решений, хотя на эту роль её подталкивали не только страны-члены Евросоюза, но даже её самый главный надзиратель со времён конца Второй мировой войны — США.
Меняется экономический курс
А тут неожиданно замаячил на горизонте Covid-19 и вовсе перевернул с ног на голову экономический подход Берлина к текущим проблемам Еврозоны. Причём правительство Германии настолько увлеклось выглаживаем последствий пандемии, что полностью закрыло глаза на проблемы политики в области безопасности и обороны, ограничиваясь появлением от случая к случаю перед камерами журналистов министра обороны, более озабоченного поисками своего преемника, чем вопросами радикального изменения военного баланса в мире. Во время пандемии Германия оказывала всестороннюю поддержку своей экономике, компаниям и сотрудникам, не беспокоясь об увеличении государственного долга. В начале июня правительство страны объявило о пакете экономической помощи на сумму 130 миллиардов евро, что составляет около 3,5% ВВП. Не та ли это прекрасная цифра по увеличению военного бюджета, которой так упорно и безуспешно добивался от правительства Германии Вашингтон, но так до сих пор и не сумевший ничего вытрясти, несмотря на откровенные угрозы и шантаж?
Есть несколько причин, почему Германия так резко изменила свой экономический курс. Во-первых, этот кризис потребовал быстрого и чрезвычайного ответа. Не было никаких сомнений в том, что правительства во всем мире должны были начать тратить и тратить много, чтобы поддержать свою экономику, не дать упасть ей в бездну. Экономическая дискуссия в Берлине о том, КАК двигаться дальше, умудрилась наконец-то решить и один из главных вопросов — с КЕМ дальше, т.к. произошла смена поколений, когда молодые экономисты и политики, умудрённые опытом выхода из кризиса евро, незаметно, но ощутимо заменили старую боннскую гвардию.
Также свою лепту внесло и то, что министерство финансов Германии возглавляют социал-демократы (СДПГ), которые более открыты для международного экономического мышления. Прежде всего, помогло и то, что Меркель, как она это всегда блестяще умела делать, проанализировала факты и решила, что это будет лучшим курсом действий для Германии и Европы. Она неустанно боролась за Европейский фонд восстановления европейской экономики (Europäischer Wiederherstellungsfonds) в своей партии и энергично руководила дебатами, а не двигалась по течению, как она это нередко делала в своей карьере.
Кто задаст темп и тон?
Столь радикальное изменение экономической политики Германии наводит на заслуженный вопрос о том, а сможет ли большая коалиция внести столь же радикальные изменения и в оборонную политику? Признаки того, что это вполне возможно, появились уже после Мюнхенской конференции по безопасности 2014 года, когда ведущие отечественные политики попросили правительство Германии взять на себя больше ответственности в области обороны и безопасности. И вот уже в 2017 году Меркель произносит вскользь в своей речи: «Европе пора взять свою судьбу в свои руки».
Коалиционное соглашение ХДС-СДПГ от 2018 года предоставило крупнейшим аналитическим центрам и исследовательским институтам ощутимые суммы денег для повышения способности Берлина проводить независимый стратегический анализ международного расклада сил. Многочисленные опросы общественного мнения стали показывать, что Германию все больше и больше поддерживают, и что, особенно среди молодежи, стали громче голоса в поддержку того, чтобы она стала активнее участвовать в оборонной политике Европы. Тем не менее, пока так и остается неясным, как будет выглядеть изменение парадигмы в оборонной политике в ближайшее время. Возможно, что стремление членов НАТО потратить 2% ВВП и более на оборону останется правильным направлением.
Но в отличие от прибалтийских стран именно Берлин продолжает торпедировать выполнение этого обязательства, в результате чего (пока ещё) президент США Дональд Трамп, настаивающий на том, что Германия «что-то должна НАТО», потерял всякое терпение и уже начал наказывать Меркель, затеяв частичный вывод своего воинского контингента из Германии. Многие европейские страны также считают, что Берлин должен сделать намного больше для защиты Европы, чем это делается сегодня. Но даже если это и произойдёт, то тратить больше, чтобы угодить союзникам, это не обязательно значит закупать именно американское вооружение. Если уж и совершать революцию, так однозначно начинать надо с вопроса оснащения Бундесвера техникой, покончив с многолетней традицией закупать всё из-за океана, дать шанс своим, европейским производителям. Но что толку оснащать армию даже самой совершенной и дорогущей техникой, когда не ясно, как будут выглядеть задачи?
Как и экономические дебаты, дебаты по обороне в Берлине движутся черепашьим темпом, но они движутся. Долгое время задача безопасности и обороны была прерогативой ХДС, чьи послания не всегда были однозначными: когда Урсула фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen) была министром обороны, Германия настаивала на создании Европейской политики безопасности и обороны (European Security and Defence Policy), но эта цель значительно «сдулась» на переговорах по бюджету ЕС. При Аннегрет Крамп-Карренбауэр (Annegret Kramp-Karrenbauer) министерство обороны развернулось на 180 градусов и подчеркнуло трансатлантический вектор Германии. Передаст ли ХДС эстафету другой партии и что из этого получится, пока не знает никто.
Некоторые надеются, что смена руководства США в ноябре этого года позволит Берлину упростить задачу и вновь вернуть горячую картошку оборонной политики обратно в Вашингтон, как это было в старые добрые времена. Оппозиционные же партии Германии борются за умы следующего поколения избирателей, которое рассматривает трансатлантические отношения гораздо менее романтично, чем старшее поколение. Молодёжь скептически относится к гарантиям безопасности США для Европы. Ввиду этого скептицизма СДПГ ведёт страстные, но почти исключительно внутренние дебаты о распределении бремени ядерной обороны между членами НАТО. Молодые немцы сильно хотят, чтобы внешняя политика и политика безопасности их страны не ущемляли приоритеты проблем окружающей среды и здоровья населения мира. Но из этого не следует, что партия Зелёных, окрылённая в данный момент усыханием СДПГ, будет претендовать на портфель министра обороны, когда (если) войдёт в новое правительство после грядущих выборов. Уж слишком она сконцентрирована на проблемах изменения климата, чтобы у неё вдруг появилась из ниоткуда подходящая кандидатура для такого важного поста в правительстве, который мало чего общего имеет с громкими акциями Greenpeace.
В общем всестороннее видение стратегии европейской безопасности и места в ней Германии ещё должно появиться на помятой траве нынешней оборонительной политики Берлина. Какая партия при этом задаст темп и тон, покажут уже ближайшие месяцы. Между тем, геополитические последствия Covid-19 для безопасности Германии настолько серьезны, что не дадут никакой передышки и потребуют более быстрой реакции, чем это хотелось бы порядочно издёрганной за последние полгода упряжке большой коалиции. Пандемия сделает соседствующие с Европой страны (да и за её пределами тоже) менее устойчивыми: затяжные экономические проблемы будут способствовать развитию популизма и возникновению вооруженных конфликтов. Ответ на эти вызовы должен быть найден уже сегодня, иначе завтра это уже может быть поздно.
Александр Мельников, журнал „Neue Zeiten“ №08 (230) 2020
