Активные действия администрации США по принуждению европейских союзников к большим расходам на собственную оборону привели, в частности, к довольно неожиданному для США результату. Европейцы в самом деле стали тратить на свои армии больше денег, но при этом всерьез задумались, как им уйти от «американского диктата» в поставках вооружений. Таким образом, объемы продаж американского оружия в европейские страны, бывшие до сих пор крупнейшими его заказчиками, стали сокращаться.
По каким, собственно, критериям выбирают те же немецкие заказчики оружие для Бундесвера? Обычно — по стандартным: вес, надёжность, цена. По крайней мере, если взглянуть на большинство открытых тендеров, объявляемых немецкими армейскими интендантскими учреждениями при закупках тех или иных видов вооружений, то эти три критерия присутствуют там всегда.
ITAR не нужен?
Теперь ситуация изменилась. Через три года, например, солдаты в ФРГ должны будут получить новые штурмовые винтовки вместо нынешних G36. И в объявленном тендере, наряду с обычными, уже перечисленными выше тремя критериями, появился четвёртый, не менее важный: «Предлагаемые системы не должны подчиняться ITAR-регулированию».
Что это означает? Если коротко, то это требование, чтобы производители будущего стандартного личного оружия Бундесвера не использовали в конструкции ни единого компонента, произведённого в США. И не только компонентов — в новых винтовках для немецких солдат не должны использоваться американские технологии. Аббревиатура ITAR расшифровывается, как International Traffic in Arms Regulation — это один из самых объемных сводов правил, регулирующих экспорт оружия, производящегося в США. Американские официальные учреждения с помощью ITAR-регулирования обеспечивают себе возможность полномасштабного контроля над экспортом американских вооружений, а также над возможными экспортными ограничениями. Даже если продукция или её компоненты не были произведены непосредственно в США, американские власти оставляют за собой право решать: кто и кому может их продавать и даже — кто может вообще участвовать в том или ином проекте, в том случае, если в производстве использовались лицензионные американские технологии. В этом есть смысл: в конце концов, речь идет об оружии и американцам далеко не всё равно, в кого оно будет стрелять.
Тем не менее, в Европе нарастает недовольство этими правилами. И не только недовольство, а и противодействие. Европейцы возражают, что раз уж Америка требует от них серьёзных дополнительных расходов на вооружения, то они сами будут решать, что и у кого покупать, без внешнего контроля. Если для этого придётся отказаться от американского оружия и американских технологий — что ж, так тому и быть. В конце концов, есть и собственные, европейские. Усиливать европейские армии? Пожалуйста. Одновременно усиливая европейских производителей.
Дополнительный импульс этому сопротивлению придают события, вроде только что объявленного президентом США Дональдом Трампом, вывода тысяч американских солдат из Германии: многие немецкие высокопоставленные военные требуют от правительства и от Евросоюза, чтобы европейцы и в самом деле больше заботились о собственной безопасности, и чтобы забота эта выражалась не только в больших объемах расходов, но и в независимости от внешних источников.
Прощай, американское оружие?
Причем речь идёт давно уже не только о штурмовых винтовках, беспилотниках или, как в последнем по времени тендере, об электронных запалах для самоходных гаубиц. Общая цель — ITAR-free — с некоторых пор стала в оборонной промышленности европейских стран своего рода визитной карточкой, признаком самодостаточности, самоопределения и суверенитета.
Даже один из крупнейших европейских оборонных проектов, так называемый Future Combat Air System (FCAS), который выстраивается вокруг нового европейского истребителя шестого поколения, должен по возможности обойтись вообще без американских технологий. Двигатели нового «суперджета», который должен вступить в строй в 2040 году, в любом случае должны быть на сто процентов европейскими — заявил руководитель немецкой компании MTU Aero Engines Михаэль Шрейогг.
Подобная независимость обеспечивает, кроме всего прочего, и серьёзные возможности для экспорта. Руководитель оборонного сектора франко-германского авиаконцерна Airbus Дирк Хоке считает, что ITAR-free обладает еще и индустриально-политическим аспектом. «Чтобы стать в самом деле надёжным партнером для НАТО и для США в трансатлантическом союзе, мы, европейцы, должны развивать и закреплять собственные возможности». Это, конечно, так и есть, но, с другой стороны — это обеспечивает ещё и гораздо большую самостоятельность и независимость европейских партнёров США. Независимость, которая в какой-то момент может Америке и не понравиться. И это — помимо сокращения доходов американской «оборонки».
Гордые и независимые
Так что ничего удивительного нет в том, что европейские оборонные менеджеры весьма благосклонно восприняли программное заявление французского президента Эммануэля Макрона о «стратегической автономии» Франции и Евросоюза.
Совсем недавно ведущий французский производитель двигателей Safran объявил о начале технического сотрудничества с немецкими двигателистами из компании ZF Friedrichshafen в создании нового супертяжёлого турбодвигателя: на презентации этого проекта слоган ITAR-free был оттиснут везде, где только позволяло свободное место. Партнеры не устают подчёркивать, что это «на 100% европейское решение». Всё остаётся в Европе: патенты, поставщики, производители, продукция. Это обеспечивает полный суверенитет, как минимум, двигателям для нового военного проекта европейцев — большого ударного беспилотника «Euro-Drone».
«К преимуществам стопроцентного европейского продукта относится и то, что данные европейских производств остаются в Европе и не попадают в руки представителей неевропейских государств», — напрямую заявляет руководитель отдела продаж вертолётного сектора компании Safran Флорен Шеванчи. И уточняет: «С ITAR-free и без обязательных условий других американских регуляторов Европа получает больше свободы манёвра и может сама решать, кому продавать свою оборонную продукцию».
За этими высказываниями, естественно, кроется коммерческий расчет. Новый двигатель французской компании конкурирует в проекте «Евродрон» с двигателем американского концерна General Electric — естественно, далеко не такого уж чисто европейского. Соответственно, Safran разыгрывает джокера — ITAR-free.
Правда, следует заметить, что европейская «эмансипация вооружений» еще только начинается. В некоторых направлениях она до сих пор попросту невозможна — без американских технологий не обойтись. Так, к примеру, всё тот же немецкий Бундесвер как раз объявил тендер на новый тяжёлый транспортный вертолёт. И тут выбор ограничивается исключительно двумя американскими вариантами: или машина «Боинга», или компании Lockheed Martin/Sikorsky. Европейским производителям в этом классе попросту нечего предложить. Похожая ситуация складывается и на рынке тяжёлых ракет для систем ПВО.
«Кадры решают всё»?
Мюнхенский адвокат Маттиас Крейдт, работающий советником целого ряда оборонных концернов ФРГ, призывает поэтому реалистично оценивать, насколько вообще можно отказаться от американской военной техники и американских оборонных технологий. Кроме того, разросшиеся во времена Холодной войны списки ITAR пару лет назад уже были существенно сокращены администрацией США в рамках реформы системы контроля за экспортом.
Раньше они насчитывали десятки тысяч наименований: туда входили даже мельчайшие детали весом в пару грамм, даже определённые виды клея. Если этот клей использовался в европейской продукции, США автоматически получали право решать, куда эта продукция может экспортироваться, а куда нет.
Крейдт признаёт, что запреты и предписания американских контрольных органов по-прежнему остаются крайне сложными. В них играет роль даже текущее или бывшее гражданство тех или иных специалистов, задействованных в производстве: американские официальные органы решают, кто может, а кто не может работать с продукцией, содержащей компоненты из США.
Таким образом, американское регулирование ITAR влияет даже на кадровую политику европейских оборонных и космических компаний. Скажем, иранец (даже с немецким паспортом) вряд ли получит шанс поработать в оборонном проекте, в котором используется техника из США. Смешно, но подобные запреты затрагивают даже граждан США, работающих за пределами Америки. Им требуется постоянно обновляемое разрешение американских властей, чтобы трудиться в проектах, имеющих отношение к оборонной или ракетной промышленности.
Впрочем, европейские и, в частности, немецкие госзаказчики официально считают, что в их тендерах ITAR-free никакой политики нет. Обычно они говорят о практических соображениях: регулирование ITAR подразумевает обязанность информировать правительство США и получать многочисленные разрешения. «Это крайне ограничивает использование той или иной продукции и требует громоздкого аппарата для координации действий, — поясняют заказчики. — Таким образом, условие ITAR-free экономит время и расходы».
А попутно — лишает «старшего брата» как значительного «куска» влияния на Евросоюз, так и серьёзной части доходов. Но это уже, как говорится, совсем другая история…
Борис Немировский, журнал „Neue Zeiten“ №09 (231) 2020
