История снимка тяжелобольного малыша из Газы, ставшего «лицом голода» и разлетевшегося по миру, — показательная. Не менее символична и реакция The New York Times, когда всплыли детали, меняющие контекст. Хотим мы того или нет, но подобные случаи бьют по доверию к современным медиа: погоня за драмой и «правильной повесткой» нередко подменяет проверку фактов и готовность признавать промахи. Republic вспоминает этот эпизод и ряд других, чтобы показать, как фабрикуются и живут фейки.
«В Газе умирают от голода»: как все началось
24 июля The New York Times публикует большой материал под заголовком «Жители Газы умирают от голода». Подзаголовок звучит тревожно: «После 21 месяца разрушительного конфликта с Израилем самые уязвимые — дети, пожилые и больные — сталкиваются, по словам гуманитарных организаций, с надвигающимся голодом».
Первый абзац — цитата 48-летнего отца пятерых детей, живущего в палатке: «Мы потеряли доход из-за войны. Еда не по карману. Здесь ничего нет». Далее — мощные описания: «Дети с запавшими глазами, худые, как скелеты, лежат в больницах или сидят у родителей, которые беспомощно смотрят на торчащие ребра… Эта жуткая картина особенно контрастирует с изобилием всего в нескольких милях — за границами с Израилем и Египтом».
Символом репортажа выбрали 18-месячного Мохаммеда Закарию аль-Мутавака, живущего с матерью и братом в пляжном лагере Газы. Мать, 31-летняя Хедая аль-Мутавак, говорит корреспондентам: «Я хожу по улицам в поисках еды. Смотрю на него — и не могу сдержать слез».
Материал на сайте сопровождают коротким видео: молодая женщина держит на руках крайне истощенного ребенка. Шокирующая фотография оказывается и на первой полосе бумажной версии. «В клинике сообщили о тяжелом недоедании», — утверждают журналисты.
Снимок сделал репортер турецкого госагентства Anadolu. За часы он становится вирусным, попадает в мировые фотобанки, выходит в Haaretz — и в целом объезжает планету.
Что заметили читатели
Пользователи соцсетей быстро вспоминают: Мохаммед уже был в новостях — у мальчика редкое тяжелое заболевание, которое объясняет его внешний вид. Этот ключевой факт в публикации NYT — и на сайте, и на первой полосе — отсутствует.
Разложил историю по кадрам независимый журналист Дэвид Кольер, который изучает и вскрывает антисемитизм, ревизионизм и подмену фактов. Его тезис предельно прост: «Перед нами не лицо голода, а ребенок с серьезными проблемами здоровья, чьи страдания использовали сначала ХАМАС, а затем мировые СМИ».
Кольер прослеживает путь кадра: фотограф из Газы Ахмед Джихад Ибрагим Аль-Арини публикует снимок в Instagram за два дня до того, как он оказывается в Getty Images и на первой полосе NYT; за день до этого фото иллюстрирует материал Daily Express о «массовом голоде в Газе».
Дальше — лавина. В течение суток изображение малыша в руках у матери как «доказательство» голода берут Sky News, CNN, The Guardian, Daily Mail, The Times. Но на некадрированных версиях видно: рядом стоит здоровый трехлетний брат Мохаммеда — Джуд. «И мать, и старший ребенок явно не выглядят истощенными так, чтобы объяснить экстремальную худобу Мохаммеда», — отмечает Кольер. Он утверждает, что многие СМИ намеренно обрезали кадр или размыли фон так, чтобы брата не было видно.
Главное же — диагноз. По документам Ассоциации помощи «Басма» (май этого года), Мохаммед родился в декабре 2023-го с тяжелыми генетическими нарушениями: у него детский церебральный паралич и гипоксемия, связанная с аутосомно-рецессивным заболеванием. Кольер видел заключение, но не раскрывает полный диагноз по этическим соображениям; комментаторы же указывают на муковисцидоз как один из типичных примеров таких заболеваний.
Еще одна деталь: в статье NYT говорится, что отец мальчика погиб, уйдя за едой. Кольер находит иную хронологию: Закария Аюб аль-Мутавак погиб 26 октября в Джабалии — в дни, когда ХАМАС атаковал израильских военных, и в районе погибли шестеро солдат ЦАХАЛ. «Вооружен он был или нет — он погиб на поле боя во время активных атак ХАМАС», — пишет Кольер.
Как сработала «золотая стандартоносная» BBC
Дальше всех, по мнению критиков, идет BBC — организация, которая привыкла называть свой подход эталонным. Корпорация публикует 64-секундное интервью с матерью, опустив два важнейших факта: о генетическом заболевании и о характерном сколиозе, свидетельствующем о ДЦП. «Так зрителю навязывается вывод: мальчик — жертва тотального голода, — резюмирует Кольер. И добавляет: В условиях войны трагедии неизбежны. Новое и токсичное — превращение последствий этих трагедий в оружие для создания ложных глобальных нарративов».
Самое печальное, уверяет он, — цинизм редакционных решений: «Мать Мохаммеда не скрывает правду и рассказывает ее всем. Но журналисты выбирают игнорирование медицинских фактов, превращая ее ребенка в инструмент пропаганды. Помочь ребенку никто не пытается — все заняты тем, как подать картинку так, чтобы очернить Израиль».
«Уточнение» вместо признания
Когда факты расходятся с первоначальным нарративом, читатели вспоминают: в изначальной версии NYT под фото было написано, что Мохаммед «родился здоровым». Лишь через четыре дня газета публикует «извинения» — скорее, заметку об обновлении контекста «после получения новых данных». Делает это не основной аккаунт @nytimes (55 млн подписчиков), а NYTimes Communications в X (чуть меньше 90 тысяч).
Формулировки осторожные: «Дети в Газе недоедают и голодают — это задокументировано. Недавно мы опубликовали статью о наиболее уязвимых, в том числе о Мохаммеде, у которого тяжелое недоедание. Мы получили новую информацию, в том числе от больницы и из меддокументов, и дополнили материал сведениями о предшествующих проблемах со здоровьем». В обновлении подчеркивается «смелая работа репортеров и фотографов» в Газе.
При этом подпись к фото по-прежнему говорит, что отец «погиб, отправившись за едой», а в текст добавлено: «По словам врача, у Мохаммеда были проблемы, затрагивающие мозг и мышцы; в последние месяцы состояние усугубилось из-за трудностей с доступом к еде и медпомощи; в клинике сообщили о тяжелом недоедании». Самая заметная правка — тихое исчезновение фразы о «здоровом при рождении». О брате Джуде — ни слова, хотя широкоугольные кадры давно гуляют по сети.
Бывший редактор отдела мнений NYT Адам Рубинштейн резюмирует: «Это признание очевидной манипуляции. Статья о недоедании не объяснила, что оно связано с уже имеющейся болезнью, влияющей на развитие ребенка. То есть настоящую историю заменили другой». Комментаторы в Fox News и Washington Free Beacon добавляют иронию и жесткие вопросы: «Если это — ложь, то о чем еще нам солгали?»
«Нарративная атака» и повторяющийся прием
The Free Press (медиа, созданное бывшими журналистами NYT) проводит собственную проверку и приходит к выводу: Мохаммед — не единственный «символ» кампании, убеждающей мир, что Израиль «вызвал голод и ведет геноцид» в Газе. Как минимум дюжина вирусных изображений детей, распространявшихся крупными медиа и гуманитарными структурами, подавались без критически важного контекста: это были тяжелобольные или умирающие дети, чье состояние обусловлено болезнями, а не чьими-то действиями. Этот фон упускался.
Два ярких примера. 29 июля утренняя рассылка The Guardian выходит с фото: мать держит очень худого мальчика с искривленным позвоночником. Заголовок: «В Газе — голод, подтвержденный экспертами ООН». Подпись: «Мать-беженка Сами Матар с сыном Юсефом». Reuters тем временем публикует то же фото, но с уточнением: у Юсефа ДЦП. На вопрос Free Press редакция The Guardian рекомендует «обратиться к отделу работы с читателями» и напоминает о «широчайшем массиве репортажей с места событий».
Май: фото 5-летнего Усамы аль-Ракаба иллюстрирует материалы The Guardian, CBC, Financial Times; турецкое Anadolu называет его «символом кризиса, вызванного израильским геноцидом». При этом у мальчика муковисцидоз, что прямо отмечает Associated Press: болезнь обострилась, нехватка мяса, рыбы и ферментных таблеток усугубляет состояние, ребенок весит 9 кг и почти не двигается — консервы не спасают.
Журналисты Free Press подчеркивают: чтобы найти недостающие сведения, не потребовались экспедиции — хватило пары минут, Google Translate для арабской транслитерации имен и поверхностного поиска по арабским публикациям. «У многих детей — мышечная атрофия, ЧМТ или другие тяжелые недуги, которые объясняют внешний вид», — пишут авторы.
Исследователи NCRI (Институт изучения сетевого заражения) в новом отчете добавляют: дело не только в халатности. Изображения часто брались из предвзятых источников на арабском и турецком и подавались западной аудитории как проверенные. У ХАМАС, отмечает исследовательница Оливия Роуз, есть прямой стимул усиливать «нарративную атаку» на созданный США и Израилем фонд GHF, который раздает помощь в обход структур, подконтрольных ХАМАС. С мая доминируют сюжеты о «голоде» и «систематических убийствах мирных жителей», и их подхватывают не только соцсети, но и крупнейшие мировые редакции — от BBC и AP до Haaretz. Последствия уже есть: сотрудникам GHF угрожают, на их дома в Газе нападают, семьи запугивают в США.
Кейс Мохаммеда едва ли не учебник по тому, как работает фейк: сильное изображение, упрощенный нарратив, умолчания и одобрение уважаемых брендов. Мы оглянулись назад и обнаружили, что самые громкие примеры «ошибок» также так или иначе связаны с The New York Times.
«Похороненные Times»
Исследовательница Лорел Лефф в книге 2005 года показывает: с 1939 по 1945 год NYT публикует на первых полосах более 23 тысяч материалов, половина — о Второй мировой; только 26 — о Холокосте, и лишь шесть раз евреи названы основной группой жертв уже на первой полосе.
Издание сознательно «размывает» еврейскую идентичность жертв — от беженцев до узников лагерей. Один из мотивов — позиция издателя Артура Хейса Сульцбергера, еврейского реформата и антисиониста, опасавшегося, что газету обвинят в «особой защите евреев». В 1996-м NYT признает: «Мы недооценили значение Холокоста в момент, когда он происходил».
Сильный кадр и простая мораль — всегда искушение. Но когда факты не стыкуются, а важные детали исчезают при монтаже, страдает главное — доверие. История Мохаммеда аль-Мутавака — не про отрицание страданий жителей Газы. Она про то, что журналистика обязана держать планку: проверять контекст, уточнять диагнозы, показывать весь кадр, а не удобную вырезку. И когда выясняется, что ключевой «символ» основан на умолчаниях, признать ошибку — не слабость, а единственный способ не превратиться в продолжение чьей-то пропаганды.
