Сохранит ли Германия единство?

В ближайшие два десятилетия на карте Европы могут появиться 11 новых государств. Такой прогноз сделал в июле этого года Европейский институт стратегических исследований. Тема болезненная, что и говорить. К счастью, не каждое появление нового государства в Европе сопровождается кровью. Чехия и Словакия, например, в свое время разошлись мирно. И все же эта тема тревожна. Мир и спокойствие в Европе могут пошатнуться. Очаги беспокойства существуют во многих странах Европы. Собственно, они могут окончательно исчезнуть только тогда, когда все малые народы Европы будут иметь свои государства. Когда-нибудь это может произойти.

Перечень стран, чья территория вскоре может уменьшиться, начнем с Испании. Там два очага напряжения: страна басков и Каталония. Националисты из баскской сепаратистской организации «ЭТА» уже не одно десятилетие терроризируют страну, требуя предоставления своей исторической области независимости.

Когда-нибудь напряжение противостояния вполне может заставить правительство Испании пойти на уступки. Причем это событие по принципу домино сразу же вызовет целую серию новых конфликтов. Во-первых, часть страны басков находится во Франции. Следовательно, если испанские баски получат независимость, они неминуемо потребуют воссоединения своего народа. И тогда запылает уже во Франции.

Во-вторых, о желании независимости в полный голос заявит автономная область Каталония. У каталонцев свой язык, своя культура и своя история. И столица у них своя – Барселона. Разговоры о независимости идут там уже давно. Под этим лозунгом правительство автономной Каталонии уже не первый год выбивает у федерального правительства Испании одну уступку за другой, оставляя в бюджете автономной области все большее количество собираемых налогов. При этом у Каталонии уже самый автономный статус из всех автономий в Европе.

Автономней уже просто некуда: дальше только отделение. Но сторонники полной независимости Каталонии на этом не успокаиваются: они уже объявили, что намерены провести референдум о независимости региона не позднее 2014 года. Между тем в Испании, помимо басков и Каталонии, есть и другие автономии. Это Андалусия, Галисия, Балеарские острова и другие автономные области. Испания в основном из автономий и состоит. Именно поэтому столько десятилетий испанское правительство не «отпускает» басков. Они не сами по себе важны для Испании. Но если сегодня баски получат независимость, завтра может начаться цепная реакция. И в этом случае от Испании вообще мало что останется.

Собственно, Испанией останется лишь центральная часть нынешней Испании, исторические области Арагон и Кастилия, а все окраинные области: на севере, юге, западе и востоке – превратятся в независимые государства. Государству с огромной историей, бывшему когда-то центром империи, может прийти конец. И это реальность, а не футуристические прогнозы на забаву публике.

СССР тоже казался неделимым. Казалось, что на худой конец независимость получит только Прибалтика, и на этом процесс дробления остановится. Но получилось, как известно, иначе. То же самое может ждать в ближайшие 15-20 лет и Испанию. Причем каталонцы куда опаснее для единства Испании, чем террористы из страны басков. Результатам мирного референдума противопоставить в условиях нынешней миролюбивой Европы абсолютно нечего. Держать каталонцев силой испанскому правительству никто не позволит: Европа нынче не та, и Испания – не Китай. В Барселоне демонстрации сепаратистов возглавит само правительство автономной области- и что тогда скажешь?

Великобритания, как известно, состоит из четырех частей: Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии. Она потому и называется Соединенным королевством, что соединяет в одном государстве четыре разных исторических области. Через 20 лет вполне может остаться одна часть – Англия.

Сепаратистские настроения в Соединенном королевстве проявились уже давно. Если раньше главная угроза территориальной целостности Великобритании исходила от Северной Ирландии, то сегодня на первый план выдвинулись Шотландия и Уэльс. Собственно, шотландцы и жители Уэльса вместе с англичанами всего-навсего триста лет, а до этого они были частично или полностью независимы. Шотландцы и уэльсцы – кельты, а англичане принадлежат к германским племенам, так что это вообще этнически разные народы. Зачем им отделяться? Затем же, зачем богатой Каталонии есть смысл отделиться от бедной Кастилии – деньги.

Шотландия располагает большими запасами нефти и газа, но все ее нефтегазовые доходы, которые составляют более 30 миллиардов долларов в год, идут в Лондон и гаснут в общем бюджете федерального государства. При этом на бумаге Шотландия – бедный регион и живет на дотации центра. Именно этим и воспользовалась Шотландская национальная партия, которая под лозунгом «Это шотландская нефть!» и с обещаниями роста благосостояния, новых рабочих мест и других благ победила на выборах в региональный парламент. Естественно, выполнить эти обещания можно, только отделившись от Англии. И глава шотландского правительства Алекс Сэлмонд уже заявлял, что Шотландия сможет стать независимой в течение десятилетия. После Шотландии свои причины для независимости могут найтись и у других частей Соединенного королевства. Возможен и вовсе парадоксальный вариант. Известно, что не Словакия отделилась от Чехии, а Чехия решила избавиться от своих соседей, чтобы не дотировать более бедный регион. Кто знает, что может произойти после отделения Шотландии: может быть, сами англичане отделятся от бедного Уэльса?

У самой пропасти раздела страны стоит и Бельгия. В стране уже давно назревают элементы раскола. Бельгия состоит из трех частей: Фландрии, говорящей по-голландски, франкоязычной Валлонии и региона Брюсселя, на который претендуют и валлонцы, и фламандцы. Собственно, созданное в 1830 году Бельгийское королевство с самого начала было в какой-то степени искусственное объединение. Пример разноязычной Швейцарии тут не поможет, потому что швейцарская конфедерация вызревала сотни лет, а бельгийская федерация возникла в одночасье.

Валлония пользуется значительными льготами, получая часть средств от доходов Фландрии. Так было изначально, чтобы удержать валлонцев от стремления объединиться с Францией. Естественно, это не нравится фламандцам. Не всегда желание сохранить единство страны оказывается сильнее, чем желание получить больше денег в свой кошелек.

На рубеже нового тысячелетия Бельгия была фактически преобразована в конфедерацию, что еще более отдалило две общины друг от друга. Все внутренние вопросы они решают сами. Даже карта страны у фламандцев и валлонцев разная. Чтобы найти на ней необходимый населенный пункт, с фламандской картой в Валлонии и с французской во Фландрии, требуется специальная подготовка. Многие валлонцы и фламандцы теперь считают, что Бельгия – лишь оболочка несуществующей страны. Кризисы пока удается преодолевать. Но надолго ли?

У соседней Франции проблем с сепаратистами не меньше. И это не только Корсика, бывшая всегда для французского государства головной болью. Корсика изначально итальянская область, и это обстоятельство уже становится скрытой причиной для сепаратизма, а тут еще и островное положение. Острову вполне естественно быть отдельным государством, на то он и остров.

Казалось бы, несколько притихли в борьбе за независимость Корсики «корсары», которых самих раскалывает вражда различных организаций, представляющих интересы островитян. Зато активизировалась Бретонская революционная армия, добивающаяся отделения от Франции северо-западной провинции Бретань. Там живут потомки кельтов, когда-то переселившихся с Британских островов, и они ощущают себя французами «особого рода».

За независимость другого департамента – Верхней Савойи – выступает Савойская лига. Формальным поводом для таких притязаний является существование герцогства Савойского, которое в 1860 году император Наполеон Третий присоединил к Франции. На самом же деле савойские сепаратисты руководствуются совсем другими соображениями. Как всегда, экономическими. Дело в том, что хотя на департамент приходится лишь два процента населения Франции, он дает двенадцатую часть ее богатств.

«Савойя полна богатств и не должна платить за другие регионы Франции», – заявляют руководители лиги. Эту песню мы уже слышали от представителей национальных республик в СССР, и закончилась эта песня превращением в национальный гимн. Вполне может так же закончиться и в Савойе. Что касается других регионов Франции: Бретани и Корсики, без серьезных экономических причин они, конечно, отделяться от Франции не будут. Все хотят жить лучше, а не хуже. Но если у берегов Бретани или Корсики найдут нефть и газ, бретонцы и корсиканцы вполне могут почувствовать неожиданное, но почему-то непреодолимое желание стать независимыми. Так часто бывает, когда вдруг оказывается, что ты нашел клад. Соседи становятся не нужны, хочется переселиться на отдельный хутор.

Если во Франции богатство Савойи приводит славных савойцев к мыслям об отделении, в Италии те же мысли начинают появляться у представителей богатого Севера. С таких позиций в Италии выступает «Лига Севера». Еще в далеком 1997 году под лозунгом «Богатый север не должен содержать бедный юг» она провела референдум, на котором 4 миллиона человек проголосовали за создание «суверенной и независимой Падании». Движение северных сепаратистов пока еще в Италии не обладает большой популярностью, но времена, как известно, имеют свойство меняться.

Если в Европе начнется волна отделений, станут независимыми такие достаточно большие государства, как Шотландия и Каталония, то эта волна вполне может дойти и до Италии. И тогда после Испании еще одно большое европейское государство из большого сразу перейдет в категорию средних.

Свои очаги сепаратизма есть и в других странах Европы. Сепаратисты угрожают, например, целостности Румынии. Там за максимальную автономию от Бухареста и за самостоятельные взаимоотношения с Будапештом выступают венгры, проживающие в Трансильвании. Свои претензии на независимость высказывают Фарерские острова – полуавтономная территория, формально живущая на субсидии датского правительства. Формально, потому что острова богаты рыбой в прибрежных водах, доходы от ловли которой идут в общий датский бюджет. Впрочем, интересы Дании отделение маленьких островов не особенно затрагивает. Датский бюджет потеряет не больше, чем дотирует на их содержание.

А вот Гренландия, мечтающая отделиться от Дании, может стать потерей побольше. На гренландском шельфе могут оказаться и нефть, и газ, и другие полезные ископаемые. Особенно сейчас, когда потепление делает их добычу более вероятной. Совсем недавно Гренландия выбила у метрополии расширение своей автономии. Если Гренландия отделится от Дании, доходы от добычи полезных ископаемых превратят 40 000 ее жителей в самых богатых бюргеров Европы.

В Польше еще в конце двадцатого века «Союз населения шленской национальности» высказался за независимость Силезии. Причина проста: в Силезии традиционно сильна промышленность, а область эта долго когда-то была отдельным государством.

А в тихой и благополучной Швейцарии Фронт освобождения Юры уже более 30 лет требует независимости кантона Юра. По той же самой причине. Даже в Финляндии может возникнуть проблема сепаратизма. Во всяком случае, саамы в Лапландии заметно активней стали выступать за восстановление своих прав на землю и природные богатства. Деньги, увы, правят миром, и везде в Европе, где независимость может принести населению неплохие дивиденды, население может однажды захотеть эти дивиденды получить. Европа еще увидит рождение новых государств. А что же Германия? Конституция Германии запрещает выход земель из состава федерации. Да и сами немцы этого не хотят. Но время – коварный лекарь. Предсказания бессмысленны. Поживем – увидим.