От добра добра…
Кто только нынче не просит в Германии политического убежища: и те, кто хочет есть сытнее, и те, кому неохота служить в армии в наше смутное время, и те, кто в долгах, как в шелках, и те, на кого «братки» охотятся, и те, за которыми зона плачет. Да мало ли причин, заставляющих человека сорваться с насиженного места и броситься во все тяжкие. Понятно одно: от добра добра не ищут – бежит народ не от хорошей жизни. Но всякий ли соискатель может рассчитывать на получение вожделенного статуса? Нет! Только те, кто сумеет обоснованно и документально доказать, что на родине его преследуют за политические, религиозные или сексуальные убеждения.
Статус беженца в Германии может быть предоставлен на временной или постоянной основе. Временное убежище обычно получают курды, афганцы, чеченцы и с недавних пор граждане Ирака – правительство Германии рассматривает ситуацию у них на родине как временное препятствие к возвращению домой. Убежище на постоянной основе чаще всего получают женщины из ближневосточных стран и гомосексуалисты из Кубы. Ни Россия, ни Украина, ни Белоруссия, ни Молдавия, ни бывшие среднеазиатские республики, несмотря на все имеющиеся там проблемы, не являются странами, «жизни граждан которых угрожает опасность».
Канули в Лету те времена, когда перебежчики из соцлагеря принимались здесь с распростертыми объятьями. Два года назад правительства Дании, Швеции и Норвегии через средства массовой информации обратились к гражданам стран СНГ, пребывающим на территории Евросоюза. В заявлении сообщалось, что этой категории эмигрантов будут отказывать в предоставлении убежища. Тем не менее, в Западной Европе полно азюлянтов! И все лепят свою «легенду». Немцы проверяют ее особо тщательно. Только за пару месяцев Ведомство по признанию беженцев рассмотрело сорок тысяч подобных заявлений и большинство из них- 64, 7% отклонило. Россия удерживает третье место по числу запросивших убежища в Германии после Турции и Сербии с Черногорией. В прошлом году, как сообщили в Министерстве внутренних дел Германии, соответствующее прошение подали 1476 россиян. Из них только в июле — 213. На сегодняшний день подавляющее большинство из них уже – на родине. Тем же счастливчикам, кому удалось доказать свою политическую преследуемость на родине, расслабляться все же не стоит. Современное законодательное положение обязывает ведомство по признанию политических беженцев наблюдать за ситуацией в зарубежных странах. Исчезновение предпосылок для предоставления убежища должно вести к немедленному аннулированию статуса. К концу трехлетнего проживания в Германии компетентное ведомство, обнаружив изменения в лучшую сторону в стране происхождения беженца, отправляет его на родину.
«Их мехте политишазюль!»
«Завидовать оставшимся здесь азюлянтам может разве что люто ненавидящий себя мазохист, – говорит сорокалетний Владимир из Братска, уже три месяца ожидающий решения своей участи. – Судите сами: статус абсолютно неопределенный, с работой проблемы. Это там, на родине, многим кажется, что перейдут они границу где-нибудь в Герлице, подкатят к немецкому полицейскому, затянут жалобную песню: «Азюль- проблем- Чечня» или прочтут по бумажке «Их мехте политишазюль!» и по мановению волшебной палочки получат аусвайс гражданина Германии. На самом же деле все обстоит более, чем печально. Несколько месяцев, пока немцы будут разбираться с твоей «легендой», ты будешь сидеть в своей общажной конуре с каким-нибудь полоумным напарником, хорошо, если русскоязычным. Передвигаться разрешается только в радиусе пятидесяти километров. В гости к тебе никто прийти не может, так как с восьми вечера – время соблюдения тишины, с двадцати двух – отбой: всем спать, как в детском саду! Нарушишь – вылетишь из общаги. Мне, например, в напарники попался бомж-тезка из Ростова, от чьих ночных россказней имею квадратную голову. Красавец этот полгода просидел в тюрьме – направлялся на заработки в Ирландию, да залетел в Германии без документов на черных работах. Сидит на отказах в жилье и работе. Долбит российское консульство, чтобы выдали ему справку о том, что Россия от него отказалась. Думает, что ему немцы тут же паспорт на блюдечке поднесут. В свободное время (а оно у него все свободное – на языковые курсы не ходит) ворует в супермаркетах: нажирается там, напивается, бросая на месте бутылки и упаковки, и в общагу является с полным пакетом уворованной снеди. Самое смешное будет, если этому ворюге азюля дадут, а Ваньке из Кишинева, нашему соседу по этажу – нет».
У тридцати четырехлетнего Ваньки ровно столько же шансов, сколько и у вороватого ростовчанина, но он не расстраивается: «Я точно знаю, что получу отказ, но пока будут разбираться с моей «легендой», успею деньжат срубить и жене отправить. Я «черню» на стройке, куда меня земляк пристроил на подсобные работы. Приеду — квартирку махонькую куплю, жену приодену и на работу устроюсь. У нас, если дашь хорошую взятку, место сразу найдется. Так что, я при любом раскладе выигрываю».
Антон из Одессы здесь уже почти год. На родине был предпринимателем, но не успел разбогатеть: «Братва мне на хвост села: магазин мой сожгли, а меня исполосовали, – показывает кривые шрамы на брюшной полости. – Второго предупреждения обещали не делать, а сразу убить. Спрятал я жену в деревне у тетки, а сам сюда прошмыгнул нелегально из Польши. Дома я мог позволить супруге чуть не каждый месяц мотаться за границу, а тут у меня и на сигареты часто нет денег. А я хочу работать! Все могу делать: побелка, покраска, ремонт любой бытовой техники. Вот только воровать не обучен. Когда я перемахнул границу во Франкфурте-на-Одере и по автобану автостопом добирался, три дня вообще ничего не ел. Зашел в магазин, подержал хлеб и не смог даже откусить, хотя вокруг не было ни души. Мне сейчас коллеги по несчастью говорят, что я – дурак, что многие из них воруют. Вы бы послушали на кухне эти «Курсы молодого бойца». Вчера, например, один кент просвещал народ: «Если «алярмка» на одежде в супермаркете синего цвета, то ее нельзя ломать кусачками – забрызгает краской». Вот так и крутятся, ведь на тот сороковник, который на руки выдают, прожить невозможно, а соблазнов вокруг – только держись!»
Чужие на празднике жизни
Да, соблазны здесь имеются, но азюлянтам они не по карману. Свой досуг многие из них проводят в Spielhalle, где можно, хоть круглосуточно, «шары катать», попить бесплатно кофе с печеньем и о своем скорбном житье покалякать с себе подобными. Еще одним видом развлечения для соискателей убежища являются походы на свалку, где можно разжиться и телевизором, и ковром, и вполне сносным мягким уголком, и велосипедом. Всем этим добром можно не только обставиться, но и кое-что отправить домой посылками, что многие и делают. А еще азюлянты любят ходить на русскую дискотеку и на вечера танцев «Для тех, кому за тридцать». Именно на них они надеются решить вопрос «безбабья», как выразился косящий по чеченца тридцатилетний Гиви из Тбилиси и, как программу-максимум, осуществить «глубокое внедрение» с целью смены статуса азюлянта на иной- супруг гражданки Германии». Правда, тут у ребят — сплошные обломы. Дамы, посещающие «русские пляски», редко имеют немецкое гражданство. А те, которые его имеют, «в гробу видели ухаживания азюлянта». «Закадрить подходящую барышню весьма проблематично, делится со мной Гиви.- Кому ты нужен без денег, одетый от Каритаса, с комплексами и ежедневным страхом высылки. Оно и понятно: бабы они сильных любят, уверенных в себе. А мы? Языка не знаем, всего боимся, от всего шарахаемся. На лбу – клеймо аутсайдера. Бывает, порой, видак вынесешь из магазина, сдашь его за полцены, снимешь телку из землячек (мы своих на раз вычисляем), пригласишь ее в кабак – тары-бары, ля-ля, фа-фа, ну и расколешься, что азюлянт- у нее сразу физиономию перекашивает, тут же на поверхность возникает друг, к которому она спешит. Короче, чужие мы на этом празднике жизни».
Думаю, многие из наших земляков, соискателей убежища, вместо воровства, с удовольствием бы зарабатывали, однако законодательство Германии не предоставляет им такой возможности. Они с самого начала предупреждаются о запрете на поиск рабочего места. Как говорится, проблемы индейцев шерифа не волнуют.
Но как бы там ни было, а убежище, даже временное, многим из них помогает подзаработать, просто передохнуть и собраться с мыслями перед возвращением на родину. Кому-то из них немцы оплатят перелет до столичного аэропорта и дадут по пятьдесят евро на брата, чтобы добрались до своих родных пенатов. А кто-то, получив отказ в убежище, растворится в пространстве, чтобы вскоре сдаться в другой европейской стране под другим именем.
