«Вчера – средний класс, сегодня – Hartz IV!»
И все же парафразы очередного правительственного Доклада о бедности будоражат население, подталкивают левых и правых популистов к политическим провокациям, не сходят с первых полос ведущих ежедневных газет и становятся главными темами телевизионных шоу.
«Вчера – средний класс, сегодня – Hartz IV!» – вещает воскресная программа Анны Вилл. Или, «Бедные нищают, состоятельные богатеют – Германия в борьбе за перераспределение благ!» – пугает обывателя одна бульварная газета. Или еще похлеще: «Социальное падение неизбежно!» – бросает в толпу клич какой-нибудь доморощенный предсказатель.
Один их экономических авторитетов ФРГ, руководитель Мюнхенского Ifo-института Ганс-Вернер Зинн (Hans-Werner Sinn) не спешит верить правительственным расчетам. По его мнению «использованные в Докладе данные не актуальны, статистические выкладки подтасованы, а выводы ошибочны». Кроме того, он призывает, оставив в стороне эмоции, еще раз внимательно прочитать Доклад и проанализировать общеевропейские нормативы. Во всех этих документах речь идет не о бедности как таковой (Armut), а об угрозе обнищания (Armutsrisiko). Но ведь быть бедным или входить в группу людей, которым угрожает бедность, – это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
«Тот, кто легально проживает в Германии, продолжает профессор Зинн, – вряд ли может назвать себя нищим». Это было бы несправедливо, потому что размер «социального пособия или помощи по безработице Alg II равен 55% среднестатистической нетто-зарплаты». А с учетом дополнительных финансовых льгот (освобождение от налога на теле- и радиовещание, скидки на городской общественный транспорт, бесплатное пользование библиотеками и т. п.) многие получатели социальных пособий имеют больший доход, чем некоторые работающие. Конечно, «при условии, что получатель пособия живет в относительно недорогой квартире». Если же клиенты (как теперь принято говорить) Jobcenter’ов проживают в квартирах-люкс, только частично оплачиваемых государством, то на текущие расходы, то есть на жизнь, такому «социальщику», разумеется, остается намного меньшая сумма, чем та, которая необходима для нормального полноценного питания и удовлетворения прочих стандартных потребностей человека.
На передергивание статистических данных и необоснованные попытки обострить ситуацию сетует также руководитель Боннского института экономики и общества (IWG), социолог и юрист Майнхард Мигель (Meinhard Miegel). Согласно его расчетам рост нищеты в Германии наблюдается в основном среди мигрантов и в семьях матерей-одиночек. Что является результатом неправильного подхода к интеграции и разрушением традиционных семейных отношений. И уж никак не связано с несправедливым распределением дотаций и благ. А прогнозы об угрозе бедности в старости, по мнению профессора Мигеля – выдумка чистой воды.
Чтобы не быть голословным он приводит следующую статистику. С 1996-го по 2006-ой год малоимущих в Германии стало на 4,1 млн., а высокооплачиваемых – на 2,1 млн. человек больше. В то же самое время число иностранцев выросло на 3,5 млн. человек, среди которых 2,9 млн. – малоимущие. Стало быть, трое из четверых, пополнивших ряды «бедняков» – это приезжие (2,9:4,1 х 100%=71%). Если же говорить о «детской бедности», то 82% детей-бедняков проживают в иммигрантских семьях. И только 18% – в коренных немецких. Также и уровень безработицы среди иностранцев (23,6%) чуть ли не в 3 раза выше среднего по стране. А количество низкооплачиваемых мигрантов за последние 10 лет удвоилось.
Что же касается немцев, то из 1,2 млн. человек, перешедших за тот же период в класс малоимущих, 73% составили матери-одиночки, подавляющее большинство которых работает по схеме неполной недели или трудится в рамках так называемого 400-евро-базис, или Minijob.
С другой стороны общества – 2,1 млн. победителей. Которым удалось войти в категорию людей богатых. Подавляющее большинство из них – коренные немцы. В том числе 1 млн. – пенсионеры. Таким образом получается, что благосостояние человека во многом зависит от его происхождения и возраста. У родившегося в немецкой семье гораздо больше шансов найти высокооплачиваемую работу и стать состоятельным человеком, чем у его сверстника из иммигрантской среды, – подводит итог своих исследований профессор из Бонна.
«Импорт бедности»?
С точки зрения принципов политкорректности выводы Майнхарда Мигеля весьма взрывоопасны. Потому что кое-кто из крайне правых и крайне левых политиков говорит сегодня об «импорте бедности», то есть о том, что бедность в Германию фактически завозится из-за границы. А стало быть, эффективным средством борьбы с нарастающей нищетой должно стать резкое сокращение иммиграции. Что в условиях глобализации и демографического кризиса (старение населения) было бы смерти подобно.
Иммигранты нужны Германии, в этом нет сомнения. Вопрос только в том – какие! Малообразованные и низкоквалифицированные импортируют бедность в страну. А высокообразованные ехать сюда не хотят! Слишком много бюрократии, слишком консервативное население, слишком высокие требования для получения визы. Руководитель немецкого отделения телекоммуникационного концерна Satyam индус Каушик Гупта (Kaushik Gupta), уже более 7-ми лет проживающий в Висбадене, заявил в недавнем интервью еженедельнику Focus, что «мы, проживающие в Германии иностранцы, платим немецкому государству такие же высокие налоги, как и коренные немцы, но к нам, тем не менее, относятся как к беженцам и азюлянтам». Вот такая правда жизни!
Но вернемся к угрозе нищеты и еще раз проанализируем понятие «бедность». Как это ни смешно, но решающим фактором в оценке благосостояния того или иного человека может стать местонахождение населенного пункта, – считает газета Die Welt. Проживающий в немецком городке Weinort Perl на Мозеле в 2-3 километрах от люксембургской границы Ганс Мюллер бедняком не считается. Потому что его годовой доход в размере 12.400 на три тысячи евро больше официального порога нищеты в Германии, равного 9.370 евро в год (или 781 евро в месяц).
А вот его приятель люксембуржец Жак Леммер, проживающий в городке Шенген по другую сторону границы и располагающий таким же годовым доходом, что и Мюллер, живет в «катастрофической» нищете. По той простой причине, что барьер бедности в Люксембурге равен 17.808 евро в год (или 1.484 евро в месяц).
Ганс и Жак заправляются на одной и той же заправке, покупают продукты в одном и том же магазине, посещают один и тот же пивбар. Но при этом Ганс Мюллер считается не бедным, а Жак Леммер – нищим.
Кстати сказать, немецкий «социальщик» с годовым доходом около 8.500 евро в 3 раза богаче чешского, в 4 раза богаче эстонского и почти в 6 раз богаче литовского бедняка. Так что бедность – понятие относительное.
В соответствии с европейскими стандартами малоимущим считается тот, чей ежемесячный нетто-доход не превышает 60% среднестатистической заработной платы нетто. Для немецкой семьи-одиночки этот порог равен 781 евро в месяц. Для супружеской пары без детей – 1.172 евро (фактический уровень социального пособия), а для семьи с двумя детьми-школьниками – 1.640 евро. Такими «незначительными» доходами располагает сегодня 13% населения республики, или почти каждый седьмой. Причем, малоимущих с каждым годом становится все больше и больше. Эту тенденцию красноречиво подтверждает недавнее исследование Немецкого института экономики DIW, которое выявило, что так называемый средний класс Германии только в течение 3-х лет, с 2002 по 2005 год, сократился на 3,8%. Ухудшение ситуации подтверждают также и результаты социологических изысканий Дуйсбургского университета, согласно которым каждый пятый работающий по найму в Германии относится к категории низкооплачиваемых работников (Geringverdiener).
