Германию и, в частности, Франкфурт, как самый либеральный, демократичный и интернациональный немецкий город, регулярно сотрясает волна демонстраций, протестов и политических акций с воззваниями к смене финансового курса, к ужесточению режима миграции, к признанию культурной идентификации иностранных диаспор, к удовлетворению требований трудоспособного населения, недовольного концепцией социально-трудовых отношений…
Только лишь политика европейского триумвирата – так называемой «ТРОЙКИ» – Евроцентробанка, Европейского валютного фонда и Еврокомиссии, как органа исполнительной власти Европейского Союза, вызывает бурю протестов и массовых негодований, а Франкфурт, как столица финансовой Европы с расположенным в нем ЕЦБ, автоматически становится эпицентром политических волнений, средоточием народных движений и плацдармом для выражения недовольств граждан, причисляющих себя к ущемленным в своих законных интересах. Проведение политических акций: демонстраций, шествий, митингов, – и свобода их реализаций закреплены в 8 статье Конституции ФРГ — гаранте прав граждан и жителей Германии. Частичному ограничению, как обязательной предварительной регистрации с получением подтверждения в отношении многих аспектов: от количества участников и темы прокламаций до маршрута, места и времени проведения, подлежат лишь акции под открытым небом, связанные с возможным причинением неудобств остальным жителям города, не имеющим к мероприятию никакого отношения или принципиально не желающим участвовать в массовых действах. Это уже личное дело каждого. Основные сложности связаны не с заранее подтвержденными городом публичными выступлениями, а с периодическими диверсиями, которые можно лишь ожидать, заранее подготовиться, нейтрализовать, но которые невозможно предотвратить.
Основополагающая роль при соблюдении мер правопорядка, ликвидации различного рода нарушений общественного порядка и обеспечении безопасности граждан отведена, разумеется, полиции, являющейся одновременно координирующим, правоохранительным и исполнительным органом государственной власти. Учитывая недавний катаклизм, произошедший 18 марта при открытии нового здания ЕЦБ, и связанные с ним жесточайшие столкновения между маргиналами и полицией, я обратилась к Президенту главного полицейского управления Франкфурта Герхарду Бересвилю (Gerhard Bereswill) с просьбой пояснить причины подобной и необъяснимой жестокости нарушителей, как они себя называют – борцов за независимость, не имеющей на практике ничего общего со свободой выражения мнения и демократией. Иначе как массовыми беспорядками на преднамеренной основе их действия обозначить нельзя.
«Светопреставление»
– Господин Бересвиль, массовые беспорядки, произошедшие 31 марта 2012 года и 18 марта этого года при открытии нового здания ЕЦБ, сопровождались таким мракобесием, что нанесенный городу ущерб, не говоря уже о 82 тяжело раненных полицейских при открытии здания банка, вряд ли можно соотнести с демократией. Заранее подготовленные полицейские подразделения, прибывшие не только из Гессена, но и из других земель, пытались остановить разбушевавшихся борцов за свободу и независимость, но, тем не менее, тяжелых последствий избежать не удалось. Как такое могло произойти?
– Давайте для начала поясним вопрос о свободе выражения мнения, закрепленной в 8 статье Конституции ФРГ: «Все граждане и жители Германии имеют право открыто и миролюбиво высказать свое мнение как лично, так и на собраниях». Это одно из наших самых больших завоеваний. Принятие 8 статьи обусловлено политическим развитием государства, его трагической историей и тем тяжелейшим опытом, который нам пришлось пережить. Если мы бросим ретроспективный взгляд в прошлое, вспомним Третий Рейх, обратим взор во времена нацистов, установивших жесточайшую диктатуру и запрет – вплоть до карательных мер – на любое мнение, не совпадающее с продиктованным властью, то достижения сегодняшнего дня действительно есть не что иное, как демократия. Иначе мы снова вернемся туда, куда никто из нас возвращаться не намерен. Демонстрационное движение, как таковое, возникло в 50-е годы прошлого столетия. Первая мирная массовая демонстрация в Западной Германии состоялась в 1961 году в знак протеста против увеличения производства ядерного оружия и роста атомного вооружения.
– Но действия воинственно настроенной оппозиции в день открытия нового здания ЕЦБ сложно назвать мирными. Ущерб составил миллионы евро.
– На примере 18 марта мы должны провести четкую грань между мирными демонстрациями, корректными общественно-политическими акциями и несанкционированными, противоправными и хулиганскими выступлениями, нарушающими закон о нормах и правах демонстрантов. Учиненные утром того дня массовые беспрецедентные беспорядки при открытии нового здания ЕЦБ и прошедшая во второй половине дня демонстрация с требованием о смене курса финансовой политики ЕС никак между собой не связаны. Демонстрация – это согласованный с городской властью цивилизованный способ вынесения на улицы города публичной дискуссии с использованием методов наглядной агитации: лозунгов, плакатов, транспарантов. А чем является утренний погром? Эта хулиганская самовольная акция, которая не была ни заявлена, ни оговорена, что соответствует закону о проведении уличных массовых мероприятий, и естественно не могла бы получить ни одобрения, ни подтверждения. Ее участники, по нашим предположениям – представители Блокупай, уже неоднократно попадающие под административную и уголовную ответственность за нарушение правопорядка, устроили и на этот раз «светопреставление», проигнорировав законы и не приняв во внимание ранее предъявляемые к ним требования.
Конечно, мы ожидали эксцессов, для чего и были стянуты в этот район все полицейские силы, но мы не предвидели подобного масштаба разрушений и бессмысленной ярости «повстанцев» силой четырех тысяч человек. Действия нападавших отличались хорошей скоординированностью, при том, что подготовка акции проводилась в конспирации. Похожего инцидента с возведением баррикад и намеренным причинением громадного ущерба, как материального, так и физического, не наблюдалось уже многие десятилетия. Зачем в знак протеста поджигать полицейские автомобили, крушить витрины магазинов, выворачивать булыжники из мостовой и кидаться камнями в головы полицейских? Полиция требовала немедленного прекращения разгрома, применяя к правонарушителям законодательные меры противодействия. Особо отличившиеся, включая целые группы, задерживались тут же на месте. Не у всех и паспорт был в наличии — таких сразу отправляли в полицейский участок. Кроме того, полиция изъяла у зачинщиков запрещенные к применению на демонстрациях и митингах зажигательные смеси, металлические прутья, ножи.
…и мирная демонстрация
– Но состоявшаяся несколькими часами позже демонстрация была абсолютно мирной?
– Да, в тот же день через весь центр города прошла одна из самых многочисленных за историю Франкфурта аналогичных демонстраций с аутентичными участниками. Эта акция была предварительно заявлена, оговорена, подтверждена, не нарушала правовых норм, не противоречила закону и для обеспечения прав демонстрантов сопровождалась по всему маршруту следования полицией. И опять те же подстрекатели, участвовавшие в утреннем мятеже, внедрялись в ее ряды, пытались внести смуту, превратить акцию в погром, спровоцировать очередные беспорядки. Участие в уличных шествиях добровольное и не подлежит ограничению — каждый в своем праве. Учитывая ярко выраженный враждебный в отношении мирных людей характер их действий, полиция не остановила шествие, а изымала из его рядов неадекватных правонарушителей.
Мы защищаем обеспеченные Конституцией права граждан, но нарушение закона пресекаем безоговорочно. Цели провокаторов заключались не в выдвижении требований — сменить финансовый курс Евросоюза, а в дискредитации правоохранительных органов и внесении анархии в структуру власти. Действия лидеров продиктованы не созидательными намерениями с внесением конструктивных предложений, не стремлением укрепить позиции демократии, а желанием разрушить, уничтожить и превратить порядок в хаос — с чего и начинался 1933 год 20 столетия в Германии. И, видимо, таким образом, закрепить о себе память.
Акции PEGIDA
– 27 января этого года началась большая серия политических акций право настроенного формирования PEGIDA. Я не буду сейчас озвучивать их цели и задачи — этой теме посвящена не одна публикация. На первый взгляд, их выступления не вызывали особой заботы у полиции. В действительности все оказалось сложнее?
– Да, акции PEGIDA не всегда проходят мирно и без эксцессов. Как у любого политического формирования с декларацией идеологии и выдвижением требований, у PEGIDA, политические идеи которой входят в противоречие с интересами большинства населения Франкфурта, находится немало идеологических противников. Но, вместо того, чтобы проводить согласованные протестные акции, анти-группировки собираются несанкционированно, но в то же время и в том же месте, пытаясь спровоцировать столкновения. Нередко их выступления еще более враждебны, чем идеологическая позиция членов PEGIDA. Полиция наделена полномочиями к немедленному прекращению политического мероприятия, если оно сопровождается беспорядками и провокациями. Активисты, не желающие подчиняться органу исполнительной власти, задерживаются за нарушение закона.
Участники акции протеста против PEGIDA нарушили нормы поведения, перейдя в фактическое наступление: создавали высокую шумовую нагрузку, требовали представителей PEGIDA покинуть площадь, забрасывали яйцами, камнями, бутылками и, кроме того, нападали на полицию. С начала акций PEGIDA пострадали 58 полицейских. Сам факт нападения не только на противников, но и на представителя исполнительной власти противоречит законоположениям о массовых собраниях и трактуется как уголовно наказуемое правонарушение. Неся особую ответственность за общественную безопасность мы сохраняем непричастность к политическим интересам митингующих и демонстрантов: правые против левых, экстремисты против радикалов. Каждый из полицейских имеет личные политические предпочтения, но не имеет права пристрастно относиться к своим идеологическим противникам, и обязан сохранять абсолютный нейтралитет. Мы никому не отдаем предпочтение, но мы обязаны призвать участников противоборствующих сторон к соблюдению общественного порядка, а тем более — предотвращать членовредительство. К отдельным нарушителям применяются штрафные санкции, но если подавляющее число участников акции — все равно с какой стороны — нарушает законодательно допустимые границы, акция может быть силовым путем остановлена с требованием покинуть площадь или улицу. Я хочу еще раз подчеркнуть: право на проведение общественных акций необычайно важно для Германии, но погром с призывами к разрушению, убийству и уничтожению пресекается без всяких оговорок.
Нападения на полицейских
– В одном из Ваших выступлений Вы заметили, что в последнее время участились случаи нападения на полицию. По Вашим словам, среди определенных слоев населения бытует мнение, что полицейский — это вещь. С чем связано такое необъяснимое мировоззрение?
– К сожалению, за последние три года мы можем фиксировать увеличение числа нападений на полицейских с 600 в 2012 году до 660 в 2014. Обстоятельства нападения различны: как нежелание отвечать требованиям полиции, так и по собственной инициативе. Нападения носят далеко не шуточный характер — от нанесения побоев до применения огнестрельного и холодного оружия. Полиция имеет право отражать нападение и обладает такими же правами на самооборону, как и любой другой гражданин. Я должен отметить, что агрессия среди населения растет, а выход ей многие находят лишь в актах насилия. Наличие оружия у полицейского при исполнении и бронежилеты — это не только служебная инструкция или соответствие уставному внешнему виду, это еще и вынужденная необходимость.
В лице полиции многие видят государство, как репрезентант власти, интерпретирующуюся конкретными социальными группами символом насилия над личностью. Формация, с которой они не хотят иметь ничего общего, полагая, что власть ограничивает их свободу и право на самовыражение, не желая понимать, что права равны для всех: если один недовольный поднял руку на представителя власти, кто его завтра защит от другого недовольного? Если он считает для себя приемлемым нападать, жертва нападения имеет право обороняться. В последние годы образовалась ментальная общность мизантропов, не принимающих для себя общество как социальную структуру, ненавидящих государство, презирающих власть, исповедующих экстремистские настроения, относящихся к представителям власти как к вещи.
Мы – монополия силы, являемся по их представлениям монополией насилия и принуждения, источником запрета и посягательства на свободу. Они организовывали и призывали к беспорядкам и разбойным нападениям при открытии нового здания ЕЦБ – им нужно поле боя. Для них не имеет значения кто перед ними, кого или что уничтожать и ликвидировать. Человек в униформе – это власть, которую они ненавидят. Нападению подвергались даже пожарные подразделения: человек, облаченный в форму – их личный враг. В их понимании нападение на полицейского равнозначно обращению с вещью. «Бык» – это единственный эпитет, которого удостаивается полиция в среде подобных маргиналов.
Несмотря на всю свою внутреннюю свободу и жажду независимости, ими не учитывается один аспект — пока они проживают на территории государства, благами которого пользуются и под защитой которого находятся, они несут ответственность, в том числе — уголовную, за любое совершенное ими правонарушение или преступление. Так же — против представителя власти. Поэтому на полиции Франкфурта лежит ответственность за умение найти общий язык с интернациональным населением и обязанность владения особыми навыками этики отношений со всеми социальными группами. Институт полиции — это развитая социально-политическая инфраструктура, предназначенная для регулирования сложностей любого уровня внутри государства. Но в полиции служат люди, подверженные, как любой человек, эмоциональным перегрузкам и стрессам. Для снятия эмоциональных перегрузок полицейские могут обратиться к ангажированным священникам всех конфессий — искренняя и доверительная беседа с духовным лицом помогает справиться со стрессом.
Преступления с «восточноевропейским уклоном»
– Можно ли утверждать, что с присоединением к ЕС стран Восточной Европы выросла преступность, в частности, в сфере угона автомобилей, взлома и ограбления квартир и домов, мошенничества?
– Я бы не хотел обобщать, приписывая совершенные в последние годы подобные преступления лишь восточноевропейской диаспоре. Мы должны быть осторожны в определениях. Среди образованных и квалифицированных жителей Восточной Европы, прибывающих в Германию в поисках хорошо оплачиваемой работы, приезжают и жители из слаборазвитых, социально незащищенных и бедных регионов, где царит абсолютная нищета, где сильно развита преступность и правят мафиозные кланы. Подавляющим числом они и там ничем другим не промышляли, кроме воровства и мошенничества. И если представители первой социальной группы – это интеллигенция с большим интеллектуальным потенциалом и дальнейшей перспективой для собственного развития, представляющая интерес на немецком рынке труда, вторые ведут здесь такой же вольготный образ жизни, как на родине. Ничего не умеют, ничего не могут, ищут легких путей, селятся в заброшенных домах, подрабатывают нелегально на стройках и попадают в криминальные переделки. Поэтому рост бытовых преступлений за последние годы и развитие черного рынка труда обусловлено миграцией представителей самой низшей социальной прослойки из Болгарии, Румынии, Венгрии и Польши, но не вступлением этих стран в ЕС. В результате они же и оказываются в положении жертв аналогичных преступлений: более предприимчивые находят возможности получать незаконную прибыль за счет доверчивых и необразованных земляков.
– Господин Бересвиль, я благодарю Вас за очень интересную беседу!
