Так нередко называют историки литературы талантливого поэта — П.А. Вяземского (1792-1878). Но он прожил ещё сорок лет после кончины А.С. Пушкина, был ярким критиком, прозаиком, переводчиком, мемуаристом и… государственным деятелем. Много времени провёл за рубежами России, в том числе в Германии, и скончался в Баден-Бадене.
Продолжение. Начало в №№ 2(236)-3(237)
Пушкин и Вяземский
Нельзя обойти тему дружбы двух выдающихся поэтов — Пушкина и Вяземского. Первый отзыв Вяземского о Пушкине, ещё лицеисте, в письме к Батюшкову от 1815 года: «Что скажешь о сыне Сергея Львовича? Чудо, и всё тут. Его Воспоминания скружили нам голову с Жуковским. Какая сила, точность в выражении… В нём будет прок, и горе нам. Задавит каналья!…»
А первая встреча поэтов состоялась 25 марта 1816 года, когда Вяземский вместе с Карамзиным перед отъездом из Петербурга в Москву посетили Царскосельский лицей. Уже через пару дней Пушкин пишет Вяземскому письмо и между молодыми людьми (Пушкину было 17 лет, Вяземскому — 23) установилась переписка, а затем и дружба, продолжавшаяся до самой смерти Пушкина.
Снова на службе
Вернёмся к хронологии. С 1830 года Вяземский снова на государственной службе. Он зачислен в Министерство финансов на должность чиновника особых поручений. Работа была необременительная, особых поручений не возникало, и князь с удовольствием занялся литературной деятельностью: писал литературные обзоры, рецензии, стихи для «Литературной газеты», которую начал издавать друг Пушкина Дельвиг.
Наконец, появилось «особое поручение» — командировка в Москву для подготовки и проведения Всероссийской промышленно-технической выставки, открытие которой было намечено в сентябре. Но надвинулась эпидемия холеры. Пушкин, с которым Вяземский проводил всё время в Москве, уехал в Болдино, где, как мы знаем, застрял в карантине на три месяца. А Вяземский отправился в Остафьево, запасшись «пиявками, хлором, лекарствами, фельдшером».
Как и Пушкин в Болдино, он много пишет в карантинном заточении. Закончил перевод романа французского писателя и политика Бенжамена Констана «Адольф», который был опубликован на следуюший год с посвящением Пушкину, а поэт в «Литературной газете» предрёк: «перевод будет… важным событием в истории нашей литературы». В Остафьево Вяземский завершил ещё одну книгу с коротким названием «Фон-Визин» — биографию писателя екатерининской эпохи. Эту книгу литературоведы считают предшественницей всех литературных жизнеописаний деятелей культуры в России. Пушкин так оценил «Фон-Визина»: «…книга едва ли не самая замечательная с тех пор, как пишутся у нас книги (все-таки исключая Карамзина)».
Карантин в Москве был снят только 6 декабря 1830 года. Наконец, к Вяземскому приехал Пушкин, вырвавшийся из карантинного плена. Поэты обменивались созданным за это время. Вяземский читал свои стихи «Осень 1830 года», «Родительский дом», «Леса», и гость «слушал… с живым сочувствием приятеля и судил о труде моём с авторитетом писателя…».
Отрылась выставка в залах Дворянского собрания. Её посетил император Николай, специально прибывший для этого в Москву. Вяземский докладывал своему начальнику Д.Г. Бибикову: «…выставка наша прекрасно удалась… Государь был ею отменно доволен… Со мною государь был особенно милостив…». Вообще работа, хотя и нелюбимая, спорилась у Вяземского. Продвижения следовали одно за другим: он стал вице-директором департамента внешней торговли в чине статского советника, председателем комитета для надзора за браком товаров. Кроме того, получил придворный чин камергера. Но на душе невесело. Вот такие, например, появлялись стихи: «Не знаю я, кого, чего ищу,/ Не разберу, чем мысли тайно полны;/ Но что-то есть, о чём везде грущу,/ Но снов, но слёз, но дум, желаний волны/ Текут, кипят в болезненной груди,/ И цели я не вижу впереди». Стихов он в это время писал мало, но в 1834 году появилась известная по сей день «Тройка»: «Тройка мчится, тройка скачет,/ Вьётся пыль из-под копыт,/ Колокольчик звонко плачет/ И хохочет, и визжит…».
Первое зарубежное путешествие
Причина этого путешествия была не из приятных: заболела 16-летняя дочь Вяземских Полина (Пашенька). Предполагали чахотку. Пушкин сообщал жене: «Бедная Полина очень слаба и бледна. Отца тяжко смотреть. Так он убит. Они все едут за границу. Дай Бог, чтобы климат ей помог». Предполагалось, что сухой жаркий климат Италии поможет больной. Но Жуковский посоветовал сначала проконсультироваться у известного немецкого врача И.Г. Коппа в Ханау.
Началась поездка 12 августа 1834 года. Из Кронштадта семейство отправилось пароходом, который прибыл через три дня в Травемюнде. Затем через Ганновер, Пруссию, Кассель, Дармштадт, Гомбург 27 августа добрались до Ханау. Показали девочку знаменитому Коппу, который нашёл её состояние тяжелым и назначил курс лечения. Пришлось задержаться на полтора месяца, чтобы пройти курс. Несколько раз семейство выбиралось на прогулки по окрестностям: посетили Майнц, Франкфурт, Рейн. Наконец, 18 октября двинулись дальше и с остановками 5 ноября прибыли в Италию.
Остановились ненадолго во Флоренции, Вяземский излил свой восторг ставшим классическим стихом: «Ты знаешь край! Там льётся Арно,/ Лобзая тёмные сады;/ Там солнце вечно лучезарно,/ И рдеют золотом плоды./ Там лавр и мирт благоуханный/ Лелеет вечная весна,/ Там город Флоры соимянный/ И баснословный, как она!» Наконец, 30 ноября семейство прибыло в Рим. Много знакомств завязалось в этом городе. Подружился Вяземский с Карлом Брюлловым, который взялся показать ему город. Вместе посетили они Ореста Кипренского, известного портретиста. Брюллов свёл Петра Адреевича и с Фёдором Бруни, надеждой «русской Италии», побывали у Александра Иванова, работавшего тогда над полотном «Явление Христа народу». Ещё интересное знакомство — со Стендалем, книгами которого «Жизнь Россини» и «Красное и чёрное» восхищался Пётр Андреевич. Писатели много общались, вместе гуляли по городу.
Но главное чувство Вяземского — тревога за дочь. К ней приглашали лучших докторов, однако помочь они были уже не в силах. В январе 1835 года Фёдор Бруни ещё успел написать портрет умирающей девушки, а 11 марта она скончалась. Похоронили её на старинном кладбище Монте-Тестаччо. Через шесть дней после смерти Пашеньки Орест Кипренский сделал карандашный портрет Вяземского, сломленного горем, резко постаревшего. Чувства свои он выразил стихами: «Всё грустно, всё грустней, час от часу тяжелей,/ Час от часу на жизнь темней ложится мгла,/ На жизнь, где нет тебя, на жизнь, где ты доселе/ Любимых дум моих святая цель была».
Оставив жену с дочерьми в Риме, князь один вернулся в Россию, поскольку русский посланник при папском дворе просил его доставить в Вену дипломатическую почту. 24 апреля он прибыл в Вену, сразу же передал почту в посольстве князю А.М. Горчакову. Вместе они прогулялись по городу, затем Вяземский навестил бывшего русского посланника в Австрии князя А.К. Разумовского.
Ночью 27 апреля он выехал из Вены, которая, судя по его записям, понравилась ему гораздо меньше Мюнхена, Флоренции и Рима. Интересны его путевые заметки и сравнения с Россией. Об Австрии: «Здесь всё пахнет Русью… Я понимаю их язык, а они меня не понимают. Вообще русский слух смышлённее прочих. Если мало-мальски не выговорить, как иностранцы привыкли выговаривать свои слова, они уже вас не разумеют. А русский мужик поймёт всегда исковерканный русский язык… И природа здесь сбивается на русскую…».
Далее саксонский Дрезден: «Дрезден кажется мне весёленьким городом, много зелени, много садов, много улиц вроде московской Садовой». В Пруссии ему показалось, что появилось «что-то… русское во всём. И берёза встречается. Подъезжая к Берлину, вспоминаешь Петергофскую дорогу». Сам Берлин «сбивается на Петербург». 16 мая 1835 года Вяземский вернулся в Россию.
«Современник»
С декабря 1835 года Пётр Андреевич стал посещать литературные «субботы» Жуковского. Здесь у него с Пушкиным созрел план создания журнала, который, по его предложению, назвали «Современник». Издателем и главным редактором стал Пушкин, а Вяземский — его активным соратником. Первый том «Современника» вышел в апреле 1836 года тиражом в 2400 экземпляров, но распродан был только на треть, так что на издание второго тома нужно было снова делать заём. Второй том появился в июне того же года. Вяземский дал в него три статьи, открывала журнал подборка из 25 стихотворений Тютчева. Тем не менее, опять неуспех.
Первое время журнал выходил четыре раза в год, но, к сожалению, оказался слишком серьёзным для современного читателя и большим успехом не пользовался. И Вяземский подумывал начать издавать собственный журнал, о чём появилось сообщение в четвёртом номере «Современника»: «…Спешим уведомить публику, что в начале будущего 1837 года выйдет в свет старина и новизна, исторический и литературный сборник, изданный кн. Вяземским». Но сборник не появился, все планы внезапно рухнули.
В начале 1837 года, точне 29 января, скончался Пушкин от раны, полученной на дуэли. С ним ушла и «пушкинская эпоха». Вяземский тяжело переживал потерю друга, заболел от горя. Его мучило чувство вины: «Пушкин не был понят при жизни… и его друзьями. Признаюсь и прошу в том прощения у его памяти».
На этом закончим рассказ о П.А. Вяземском — поэте пушкинской поры. Он прожил ещё долго — до 1878 года, ещё многое свершил, в том числе стал ординарным членом Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (1841), явился сооснователем и председателем Русского исторического общества (1866). Но это уже другая история. С 1873 года Вяземский практически постоянно жил в Бад-Гомбурге, скончался в 1878 году в Баден-Бадене, похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
Елена Кутузова, журнал „Neue Zeiten“ №04 (238) 2021
