В течение долгих 16 лет канцлер Германии Ангела Меркель определяла динамику Европейского Союза больше, чем любой другой европейский политик. И это было возможным не только из-за солидного экономического и политического веса Берлина, который, несмотря на величайшие кризисы, нужно было умудриться не просто сохранять, но и постоянно прибавлять.
Во многом здесь сыграла роль личность самой Меркель, несгибаемой никакими ветрами, способной стоически, прагматично и мудро становиться посредником между такими жерновами, которые стирали в порошок всё живое, не взирая на имена и звания, но только не её, непревзойдённую королеву компромиссов.
Не всё было гладко
Однако это вовсе не означает, что в её политической карьере всегда всё было солнечно и гладко. Достаточно вспомнить её не совсем удачную попытку взять на себя управление кризисом беженцев в 2015 году, когда она столкнулась с решительным сопротивлением, в особенности со стороны Чешской Республики, Словакии, Венгрии и Польши, так называемой Вышеградской четвёрки. Приручив в буквальном смысле этого слова непокорного и коварного Эрдогана с помощью финансовых вливаний, ей удалось-таки превратить бурю в пустыне в почти безобидную бурю в стакане.
Затем возникли трения с другой четвёркой, «экономной», в которую входят в основном северные государства-члены ЕС: Нидерланды, Дания, Швеция и присоединившаяся к ним восточная соседка Австрия. Эти чувствовали себя превосходно под мудрым руководством Меркель до тех пор, пока разворот Берлина в отношении общего долга ЕС для совместного преодоления экономических последствий кризиса COVID-19 в мае 2020 года не коснулся их собственных карманов. Недовольству и ропоту на их галёрке не было конца, в то время как южные государства-члены ЕС пели дифирамбы великой немке по той причине, что наконец-то она реабилитировала себя после того, как занимаясь урегулированием кризиса еврозоны десятилетием ранее, довольно-таки больно ущемила интересы южной Европы, которая горькую пилюлю проглотила, но не забыла и не простила.
И разделяла, и объединяла
Европейская политика Меркель так же часто разделяла ЕС, как и объединяла его, и Берлин, к сожалению, не всегда выглядел тем честным брокером, на роль которого он претендовал десятилетиями после объединения Германии. Ведь за время своего пребывания у власти Меркель приняла ряд односторонних решений вопреки явным возражениям со стороны ближайших европейских партнёров. И не только европейских. Один проект трубопровода «Северный поток — 2» чего только стоит, который заставил конфликтовать между собою аж несколько континентов: Евразию и Америку. Но и здесь королеве компромиссов, похоже, удалось найти соломоново решение, пусть даже для этого пришлось отправляться за океан с визитом в Белый дом, стены которого ещё не до конца отбелились после того, как здесь правил бал любитель ставить мир с ног на голову предшественник мудреца Байдена.
Сохранять статус-кво
Был ли талант Меркель сохранять в любой, даже самой, казалось бы безнадёжной, ситуации статус-кво благом или горем для ЕС, — ответить на этот неоднозначный вопрос ещё предстоит историкам. В отличие от Макрона, любителя больших трибун и генератора революционных идей, она никогда публично не представляла большие планы относительно дальнейшего движения европейского проекта. Вся её европейская политика заключалась в небольших предсказуемых шагах для решения множества проблем, причём изменяя при этом материю ровно настолько, чтобы вещи оставались, по возможности, такими, какие они есть.
Своей главной задачей она всегда считала делать всё для того, чтобы не допустить распада ЕС, правда, без чёткого представления о том, как и куда его, этот союз, продвигать вперёд. Мы уже не говорим, зачем и почему, иначе совсем станет печально. Ей удалось успешно адаптировать ЕС к непростым и иногда даже ядовитым внешним условиям, она была первым кризисным менеджером ЕС, который успешно провёл ЕС через глобальный финансовый кризис, кризис еврозоны, миграционный кризис, Брексит, трампизм и пандемию COVID-19.
Что дальше?
Ангела Меркель сумела стать своеобразным маяком стабильности во всё более поляризованной Европе. И уже сегодня всем ясно, что ни один другой лидер ЕС не сможет заполнить эту пустоту после её ухода. По крайней мере, в ближайшие пару лет. Вполне может быть, что мужской дуэт Макрон-Драги воспользуется пустотой после выборов в Германии для запуска некоторых своих амбициозных европейских проектов, которые ранее пылились в папках. Но как бы они ни старались позиционировать себя в качестве новой упряжки ЕС, у них не будет таких преимуществ, какими обладала Меркель, сильной стороной которой являлось то, что Германия была избавлена от политических потрясений и массивной эрозии традиционной партийной системы, которую испытали большинство других европейских стран.
Меркель посчастливилось перенаправить благосостояние Германии и ЕС в течение 16 лет и видеть, как появлялись на горизонте и уходили за него четыре президента Франции, три премьер-министра Испании и восемь премьер-министров Италии. Сегодня нет никакой уверенности в том, что следующему канцлеру Германии посчастливится иметь подобный опыт, так как не совсем ясно, останется ли политическая система страны достаточно устойчивой к новым кризисам, которых обязательно будет много и они наверняка не будут похожи на предыдущие. Да поможет ему в делах государственных летучая фраза его великой предшественницы: «Мы справимся! (Wir schaffen das!)».
Александр Мельников, журнал „Neue Zeiten“ №08 (242) 2021
