Так называется книга, написанная известным германистом Л.З. Копелевым. Но об этом я узнала позднее, после того как однажды в интернете встретила удивительное сообщение, гласившее о том, что в Москве в торжественной обстановке открыт процесс беатификации (первая ступень причисления к лику святых) доктора Фридриха Йозефа Гааза (Friedrich Joseph Haass, 1780-1853), получившего в России имя Фёдор Петрович. Само по себе нечастое событие, но при том ещё в Москве церковь начала канонизацию немца католического вероисповедания. Совсем поразительно.
Я заинтересовалась, естественно, этой историей, стала выяснять, что же происходит. Оказалось, немецкому доктору Гаазу, при жизни ещё называемому «святым», посвящены горы литературы, а первая биография написана в XIX веке известным российским юристом А.Ф. Кони. Постараюсь сократить полученные знания и рассказать о человеке необычной судьбы.
Доктор Гааз уже при жизни стал московской легендой. Вот как излагает её Ф.И. Достоевский в романе «Идиот»: «В Москве жил один старик «генерал», то есть действительный статский советник, с немецким именем; он всю жизнь таскался по острогам и по преступникам; каждая пересыльная партия в Сибирь знала заранее, что на Воробьёвых горах её посетит «старичок-генерал». Он делал своё дело в высшей степени серьёзно и набожно; он являлся, проходил по рядам ссыльных, … останавливался перед каждым, каждого расспрашивал о его нуждах, наставлений не читал, звал всех «голубчиками». Давал деньги, присылал необходимые вещи… Он говорил с ними, как с братьями, но они сами стали считать его под конец за отца. Дошло до того, что его знали по всей России…». Изучая биографию «старичка» Гааза, я убедилась, насколько близко к истине рассказанное писателем.
До России
Начиналась эта удивительная история в Германии. В небольшом городке Мюнстерейфель близ Кёльна в семье аптекаря в 1880 году родился мальчик, которого нарекли Фридрих Йозеф. Способный ребёнок блестяще окончил местную католическую церковную школу. Затем учёба в Йенском университете, где юноша слушал курс математики и философии. Далее – медицинское образование в Вене, специализация в офтальмологии (глазные болезни). Талант молодого доктора был замечен. Российский посланник князь Репнин, которого Гааз спас от слепоты, пригласил своего исцелителя в Москву, обещая обширную практику.
Поворот судьбы
В 1802 году Гааз совершил решительный шаг, резко изменивший его жизнь: отправился на службу в Россию. В Москве быстро приобрёл известность. К нему обращались богатые вельможи, но он оказывал также безвозмездную помощь малоимущим в приютах и богоугодных заведениях. После пяти лет практики в Москве 27-летний доктор имел настолько признанный авторитет, что был приглашен на должность главного врача в Павловскую больницу (ныне ЦКБ №4, или как её обычно называют, «Четвёртая градская»). Назначение произошло по высочайшему указанию императрицы Марии Фёдоровны: «По отличному одобрению знания и искусства доктора медицины Гааза как в лечении разных болезней, так и в операциях Её Императорское Величество находит его достойным быть определёну в Павловскую больницу над медицинскою частью главным доктором…»
Приступив к исполнению обязанностей главврача Павловской больницы, Гааз не прекращал оказывать помощь пациентам и других лечебных заведений. За свою деятельность он получил чин надворного советника и был награждён Владимирским крестом четвёртой степени. Гааз высоко ценил этот орден и носил его, не снимая, до конца жизни.
Минводы
Энергичная натура немецкого врача не позволяла ему успокоиться на достигнутом. В 1809-1810 годах он занимается поиском целебных водных источников на Кавказе и в средней полосе. И небезуспешно. В Ессентуках 23-й источник до сих пор носит имя «гаазский», в Железноводске им открыты, исследованы и описаны несколько целебных источников. В 1825 году профессор Нелюбин, составивший «Полное описание кавказских минеральных вод», отметил: «…должно быть благодарным Гаазу за принятый на себя труд исследовать, кроме главного источника, ещё два серных ключа на Машуке и один на Железной горе, которые до того времени ещё никем не были испытаны. Сочинение, изданное Гаазом по сему предмету, принадлежит, без сомнения, к первым и лучшим в своём роде».
Сочинение это, объёмом 365 страниц, издано в 1811 году на французском языке и носит название «Моё пребывание на Александровских водах». Гааз даёт описание вод, сопровождая массой химических, топографических и метеорологических наблюдений, даже приводит подробные описания природы и условий жизни на Кавказе. Позднее открытые им железистые воды в районе Старой Руссы дали начало созданию здесь санаторного комплекса.
Главврач Москвы
В 1810 году Гааз отправился в Германию навестить больного отца. Но вскоре вернулся: Россия стала ему второй родиной. Во время войны с Наполеоном был зачислен полковым врачом в русскую армию, с которой дошёл до Парижа. После войны съездил к родителям, но опять надолго не остался и снова возвратился в Россию, на этот раз навсегда. Больше никуда не выезжал.
В 1825 году московский генерал-губернатор князь Д.В. Голицын предложил Гаазу занять должность штадт-физика в московской медицинской конторе (на современном языке – главврача горздрава). После долгих колебаний доктор дал согласие, отказавшись от положенных ему 2 225 рублей оклада и квартирных в пользу уволенного предшественника. Приступив к работе, активно включился в проведение в жизнь различных преобразований, направленных на улучшение деятельности службы и, как пишет Кони, «повёл горячую войну с мертвящую апатиею, которую встретил в своих сослуживцах по медицинской конторе». Все предложения Гааза наталкивались на глухую стену неприятия, нежелания «взять в рассуждение» его мнение. Более того, в высшие инстанции полетели жалобы и доносы на «беспокойного» доктора. Через год, видя невозможность сломить противодействие, Гааз подал в отставку. Тем не менее, за короткий срок службы в должности штадт-физика сделано им немало: улучшено санитарное состояние больниц (всего их было тогда в Москве 30), произведён ремонт аптекарских складов, где хранились медикаменты для снабжения армии в 300 тысяч человек.
Оставив государственную службу, Гааз вернулся к частной практике. Но знаменитый доктор продолжал оставаться на виду. А.Ф. Кони, собравший при подготовке биографии Гааза обширный архивный материал, приводит сообщение 1826 года московского коменданта генерал-губернатору о том, что «развившаяся с чрезвычайною силою в московском отделении для кантонистов эпидемическая глазная болезнь прекращена лишь благодаря энергии и знаниям нарочито приглашённого известного специалиста доктора Гааза». В том же году князь Голицын предлагает Гаазу войти в Особый комитет по устройству глазной больницы: «Уверенность моя в Ваших познаниях и убеждения в отличных качествах Вашего сердца… обратились в сильнейшее для меня побуждение предложить Вам звание члена вышеупомянутого Комитета». Через пять месяцев больница была открыта, а Гааз назначен членом её Совета и оставался в этом звании до конца жизни.
Генерал-губернатор Голицын любил талантливого доктора, уважал его деловые качества и постоянно привлекал к сотрудничеству. Во время эпидемии холеры, постигшей Москву в 1830 году (та самая эпидемия, что держала Пушкина в Болдино), Гааз был включён в состав Медицинского совета под председательством губернатора. Во время эпидемии совет собирался ежедневно в доме Голицына. На этих заседаниях постоянно присутствовал доктор Гааз, выполнявший, кроме того, обязанности инспектора временного холерного лазарета и заведовавший регистрацией заражений в Москве. Подвижник своего дела, Гааз не обходил стороной самые заражённые районы, общался с больными, оказывая им не только медицинскую помощь, но и духовную поддержку.
Тюремный доктор
Самым важным назначением, полностью перевернувшим жизнь преуспевающего доктора, было привлечение его в 1828 году в «Попечительский о тюрьмах комитет». Гааз с горячностью ответил на приглашение градоначальника: «Просто и полностью отдаюсь призванию члена тюремного комитета». Одновременно он был назначен главным тюремным врачом города. Работа с заключёнными, облегчение их участи стало подлинным всепоглощающим призванием доктора, называемого за его подвижническую деятельность «святым доктором».
Гаазу исполнилось тогда 48 лет. К этому времени, благодаря обширной практике, богатой клиентуре, приносившей немалый доход, он приобрёл солидное состояние: собственный большой дом на Кузнецком мосту, поместье в подмосковных Тишках, суконную фабрику. Имел один из лучших в Москве богатых выездов: в карете цугом запряжены четыре белые лошади. Образ жизни соответствовал его кругу: выезды, дружеские беседы, чтение.
И внезапно этот благополучный почитаемый доктор сталкивается с тюремным миром: настоящим адом, дном общества. Он потрясён до глубины души. Отныне все свои духовные силы, весь материальный достаток он посвящает помощи «несчастным», как называл заключённых.
Всё время деятельности на посту главного тюремного врача и члена Попечительского о тюрьмах комитета (а это 25 лет) он неукоснительно следовал провозглашённому им девизу: «Спешите делать добро».
Продолжение следует.
