В последнее время по Федеративной республике прокатилась волна увольнений, поводом для которых послужили так называемые «мелкие кражи», вызвавшие разногласия и разночтения даже у представителей судебных инстанций. Не говоря уже, разумеется, о простых бюргерах, левых политиках и профсоюзных деятелях, выступивших единым фронтом против «произвола предпринимателей». Складывается впечатление, что в условиях экономического кризиса взаимоотношения между работодателями и работающими по найму, покинув область здравого смысла, стали благодатной почвой для своеобразного театра абсурда под названием «Голод не тётка». Шесть пельменей, фрикаделька с двумя маленькими булочками, «намазка» на хлеб стоимостью 10 центов – вот далеко неполный перечень «хищений», спровоцировавших увольнения.
Конечно же, каждый здравомыслящий человек прекрасно понимает, что стоимость украденного ни в коей мере не может служить мерилом проступка. Речь в данном случае идёт лишь о факте кражи и, следовательно, о подрыве доверия между работодателем и работником. Один из ведущих немецких экспертов по трудовому праву аугсбургский адвокат Вольфганг Х. Мюллер (Wolfgang H. Müller) утверждает, что хищение в любом объёме является преступлением. «Ведь нельзя же, в самом деле, быть немножко беременной, – развивает далее свою мысль г-н Мюллер. – Точно так же нельзя сказать «немножко украл». Если украл, значит, преступник».
Однако, многочисленные защитники «пострадавших» работников настаивают на несоответствии тяжести преступления и строгости наказания. В конце концов, съеденная дортмундской секретаршей фрикаделька, предназначавшаяся для угощения деловых партнёров её шефа, могла послужить поводом к строгому письменному предупреждению (Abmahnung), но не к увольнению. Хотя бы по той простой причине, что этот проступок не привёл к финансовому краху фирмы. Вполне вероятно, что эту самую фрикадельку с таким же успехом мог съесть кто-то из гостей. Ещё более вероятно, что гости оказались бы неголодны, и фрикаделька просто попала бы в мусорное ведро.
Если работодатели поставят перед собой цель уволить всех тех, кто за спиной шефа может позволить себе полакомиться не предназначенным для него пирожным или прихватить домой с работы понравившуюся ему авторучку, то Германию просто захлестнёт волна увольнений без предупреждения (fristlose Kündigung). Но начальство всегда смотрело на подобные мелочи сквозь пальцы, и ни о каком нарушении доверия между работодателем и работником речь не шла. Почему же вдруг какая-то несчастная фрикаделька в одном случае и шесть пельменей в другом привели к немедленному расторжению многолетних (!) трудовых отношений. Что это, очередная гримаса кризиса или поддержанная судебными инстанциями легализация произвола работодателей в условиях экономического спада?
Некоторые эксперты, изучающие немецкий рынок труда, уверяют, что кризис здесь совершенно ни при чём. Достаточно вспомнить о легендарном судебном процессе 1984-го года, так называемом «Bienenstich-Urteil», когда Федеральный суд по трудовым спорам (Bundesarbeitsgericht) стал на сторону работодателя и подтвердил увольнение работницы, съевшей после закрытия булочной списанное в конце смены пирожное (Bienenstich), которое должно было быть отправлено в мусорный бак. Что же касается сегодняшней череды увольнений, то эта кампания стартовала ещё в феврале 2008-го, то есть задолго до официального начала текущего кризиса.
Другие же эксперты считают, что именно спад производства и экономические проблемы вынуждают работодателей использовать сегодня как никогда всякого рода трюки для сокращения персонала, избавиться от которого по статье «Увольнение по производственным причинам (betriebsbedingte Kündigung)» бывает совсем непросто. Их точку зрения подтверждает также и статистика развития судебных разбирательств по трудовым спорам. С января по июнь 2009-го года, первого года всемирного экономического кризиса, число судебных процессов о спорных увольнениях в некоторых регионах Федеративной республики подскочило по сравнению с первым полугодием 2008-го более, чем на 30%, а в среднем по стране – более, чем на 15%.
Начало нынешней серии расторжения трудовых договоров за «смехотворные хищения» положил растянувшийся почти на год процесс об увольнении сотрудницы супермаркета Kaiser’s Tengelmann Барбары Е., ласково прозванной в народе «кассиршей Эммели».
Суть её проступка, классифицированного судом как преступление, заключалась в следующем. Она присвоила себе два забытых одним из покупателей бонус-талона (Pfand) от сдачи пустых бутылок на общую сумму в 1 евро 30 центов. Причём, не сразу, а лишь несколько дней спустя, когда стало понятно, что никто из покупателей об этих талонах уже не спросит. Администрация магазина и руководство концерна, тем не менее, расценили действия сотрудницы как должностное преступление и, несмотря на её 30-летнюю принадежность предприятию, уволили Барбару Е. без предупреждения. И хотя на сторону кассирши Эммели стали не только профсоюз Ver.di и вице-президент бундестага Вольфганг Тирзе (Wolfgang Tierse, SPD), но также большинство средств массовой информации и бюргеров, Берлинский суд по трудовым спорам (Arbeitsgericht) признал решение администрации правомочным, а проступок Барбары Е. безусловным поводом к увольнению. Ведь факт остался фактом, она присвоила себе то, что ей не принадлежит. А стоимость прикарманенного значения не имеет. В данном случае и один цент – тоже сумма. Как говорится, не твоё – не бери!
Конечно же, действия руководства концерна можно расценить как слишком суровое наказание. Но если при вынесении наказания за воровство принимать во внимание стоимость украденного, то в этом случае надо назвать сумму, которая станет границей между понятиями «украл» и «ещё не украл». То есть, взять на себя смелость заявить, что 1 евро 30 центов – это ещё не воровство, а 1 евро 50 центов, например, – уже да. А может быть, 5 евро? Или 10? Сколько можно украсть, чтобы всё-таки не попасть в преступники? Лучше не красть, ей-богу…
