В прошлом году исполнилось 20 лет эмиграции евреев из стран бывшего СССР в Германию, страну, учинившую Холокост. Эмиграция полностью добровольная и потому вызвавшая множество вопросов и упрёков. Частичному ответу на эти вопросы была посвящена организованная Еврейским музеем Франкфурта и институтом Фрица Бауера (Fritz Bauer Institut) выставка с несколько вызывающим названием «Ausgerechnet Deutschland – Именно Германия!» Организаторам удалось привлечь к участию в выставке людей, стоявших у истоков еврейской эмиграции, в том числе первого демократически избранного премьер-министра ГДР Лотара де Мазиера (Lothar de Maizière), подписавшего 11 июля 1990 г. постановление, в котором ГДР признавала свою историческую ответственность за Холокост и предоставляла советским евреям право на постоянное место жительства в ГДР.
Выставка
Открывал выставку в Паульскирхе Франкфурта двоюродный брат того самого Лотара де Мазиера, федеральный министр внутренних дел Томас де Мазиер (Thomas de Maizière). Де Мазиеры принадлежат к древней иммигрантской семье гугенотов (французских протестантов), эмигрировавших 300 лет тому назад из Франции из-за преследований католиков и нашедших приют в Германии, и, может быть, поэтому еврейская тема для них – это воспоминание и о судьбе их семьи.
Отдельные стенды посвящены двум поколениям иммигрантов. Старшее поколение представлено квартирой пожилой пары с включённым телевизором, передающим русские телепрограммы, фотографиями и мундирами фронтовиков со всеми орденами и медалями.
Второе поколение – это успешные, уже состоявшиеся люди: врачи, юристы, банкиры, политики и даже полицейские, рассказывающие с экранов мониторов о пережитом, о надеждах и разочарованиях, о радостях и трудностях новой жизни в новой стране.
К сожалению, обойдено вниманием третье поколение – наши внуки, наша надежда. Я нашёл только один экспонат такого рода: обучающую игру «Konti: Mission BRD», описывающую первые шаги иммигрантов на немецкой земле. В ней присутствуют все начальные ступени нашей иммиграционной жизни: Auslaenderamt, Sozialamt, Sprachkurse, Arbeitsamt, Wohnungsamt, Bewerbungen, Integrationstest, Einbuergerung.
Конечная цель игры: работа и немецкий паспорт. Набравшие менее 6 пунктов получают титул Integrationsruine и остаются в параллельном обществе, при 7-11 пунктах – титул Mitbuerger, а отличники с 12-15 пунктами – даже звание Leitkulturbeauftragter – знатока немецкой жизни. Чувствовалось, что автор игры сам прошёл этот тернистый путь.
Автором оказался совсем юный, по моим понятиям, человек, студент Высшей школы дизайна (Hochschule fuer Gestaltung) в Оффенбахе с очень краткой, но, тем не менее, имеющей серьёзные корни в истории фамилией. И я решил попытаться восполнить этот недостаток информации о наших внуках, ибо считаю, что в 21 веке именно они будут представлять нашу иммиграцию в Германии.
Интервью
Итак, знакомьтесь: Евгений Эль, 26 лет, сын и внук еврейских иммигрантов из Белоруссии. В Германии – с 1997 г. Имеет свою интернет-страницу http://www.eugen-el.de. Интервью с ним, на мой взгляд, даёт представление о третьем поколении нашей иммиграции, заслужившем, несомненно, титул Leitkulturbeauftragter, за которым – будущее.
– Иммиграция – это всегда испытание на прочность. Как ты преодолел основные барьеры иммиграции: языковой, ментальный, социальный?
– Языковой барьер я преодолел способом подражания и чтения по интересу. Не знаю, можно ли когда-либо полностью преодолеть ментальный и социальный барьер. Мне лично очень помогло чтение таких писателей-иммигрантов, как Максим Биллер (Maxim Biller), Владимир Каминер (Wladimir Kaminer) и Лена Горелик (Lena Gorelik). С их помощью я осознал своё происхождение и своё положение в обществе как иммигранта. До того я пытался ассимилироваться.
– Сейчас много говорят об интеграции иностранцев, причём довольно примитивно. Каким ты видишь путь иммигранта от гостя до полноправного члена немецкого общества. Чувствуешь ли ты себя им?
– С одной стороны есть путь формальной интеграции – образование, разрешение на работу, немецкое гражданство и т.д. По этому пути успешно идёт большинство живущих в Германии иммигрантов. Другой путь намного более тяжёлый – ментальный. Здесь возникает вопрос: насколько можно ментально подстроиться под Mehrheitsgesellschaft (общество большинства). Тяжело балансировать между находящейся под угрозой родной культурой и нормативной культурой новой страны.
-Многие баварские политики и сегодня утверждают, что Германия не страна иммигрантов. Твоё мнение об этом и о параллельных обществах. И что с этим делать?
– Германия не классическая иммиграционная страна, по крайней мере, в глазах большинства немцев, несмотря на то, что в Германии живут более 15 миллионов иммигрантов. Это говорит об определённой потери чувства реальности со стороны большинства. Но интеграция происходит ежедневно и в очень высоком темпе – помимо всех официальных программ. Поэтому я боюсь, что, если сейчас политики займутся интеграцией, климат и условия жизни для иммигрантов могут ухудшиться.
Вообще в дискуссии об интеграции используются очень странные аргументы. Общество делится на немцев, которые якобы всё делают правильно (даже если они, как, например, баварцы, не говорят на Hochdeutsch), и иммигрантов, которым надо интегрироваться в эту «правильность». При этом игнорируется факт, что у немцев точно так же, как и у иммигрантов существуют свои параллельные общества и субкультуры.
Интегрироваться во времена интернета и открытых границ становится всё сложнее. Но, тем не менее, главным условием интеграции остаётся интерес к жизни в этой стране, к немецкому языку и культуре.
– Как ты пришёл в живопись?
– Я рисую с детства, по молодости рисованию предпочитал другие занятия, пока в вечерней школе не открыл для себя живопись. Всё ещё не верится, что учусь на факультете живописи.
– Современная живопись, рисунок, твоё отношение к классике: «И-и»? «Или-или»?
– Хотя никому ещё не помешало техническое мастерство в рисунке и живописи, но такого рода мастерство не является единственной целью художника, также как и натурализм. Для меня в искусстве – как и в литературе – важно, не только «что», но и «как» оно нам говорит о нашей жизни и нашем обществе, о том, как мы мыслим. Ведь искусство – это желание образно выражать свои ощущения окружающего мира.
– Немного о семье. Сегодня семья, на мой взгляд, неуклонно разрушается. Рвутся связи между родителями и детьми, нарушена преемственность поколений. Что ты думаешь о роли семьи в нашей жизни?
– По-моему, как раз в иммиграции семья становится важной опорой. Тем более в еврейской среде. Я многим обязан своим родителям, поддержка которых для мне очень важна и которые для меня являются примером успешной интеграции. Немцы, по-моему, смотрят на семью очень холодно и трезво, как на своего рода обязанность.
– А теперь о хлебе насущном. Для успешной учёбы нужна материальная поддержка. А ты к тому же и отдельно от родителей живёшь. Откуда дровишки?
– Я по многим причинам не получаю BAfoeG, так что мне приходится подрабатывать около десяти часов в неделю. К счастью, меня также ещё поддерживают родители. На студенческую жизнь в Оффенбахе, таким образом, хватает.
– Как ты видишь своё будущее в Германии?
– Своё будущее вижу в сфере свободных профессий, как свободный художник или, может быть, журналист. Всё это будет не легко. Также я пока не знаю, останусь ли жить в окрестностях Франкфурта или перееду в Берлин.
Послесловие автора. Слово Эль встречается ещё в Священном Писании – Танахе и его христианской версии – Ветхом Завете (и целых 230 раз!), означает оно на иврите имя Бога и присутствует во многих библейских именах и фамилиях: Дани-эль (судил меня Бог), Илья (Эли-я – мой Бог), Изра-ель – соперник Бога.
С таким покровителем Евгений Эль просто обречён быть успешным. Пожелаем же и мы ему свершить всё им задуманное.
