Нет нужды повторять, что самую многочисленную группу русскоязычного населения в Германии составляют т.н. немецкие переселенцы – выходцы из государств бывшего СССР. Наиболее мощный их поток пришелся на девяностые годы прошлого столетия. Сейчас едут единицы. Но это не значит, что желающих переехать на родину предков не осталось.
Напротив! Их много. А за последние годы правила приема переселенцев только ужесточались. В процессе переезда на историческую родину практически каждая семья понесла «потери»: кто-то в силу объективных причин (не было нужды ехать), а большинство все же не сдав тест (или по причине наличия не немецкой национальности в паспорте), «отстал» от общего эмиграционного потока и остался на прежнем месте жительства. Но, «близка Германия, да не достанешь».
«А не обман ли это?»
В большинстве случаев у желающих приехать в Германию не только родители, но и сестры, братья уже давно осели на родине предков и неплохо устроились. Лишь одна мысль не дает постаревшим родителям спокойно доживать: мысль об оставшихся «там» детях. Можно ли в принципе помочь таким людям и «перетащить» в ФРГ? Ведь после волны газетных публикаций по поводу упрощения порядка включения детей в приемные документы родителей некоторые читатели задаются вопросом: а не есть ли это всего-навсего рекламный трюк, с помощью которого нерадивые юристы-адвокаты хотят «подзаработать»? Отнюдь нет!
Напомню, что речь идет о §27 Bundesvertriebenengesetz, в который вводится дополнительный абзац (Abs.3). Его содержание звучит следующим образом: оставшийся в местах исконного поселения немцев (Aussiedlungsgebiet) супруг или потомок позднего переселенца может быть включен задним числом в разрешение на прием позднего переселенца, если отказ на подобное включение будет означать тяжелые последствия как для самого позднего переселенца (который проживает в Германии, и в чей Aufnahmebescheid происходи включение), так и для его супруга или потомка (которые проживают вне Германии, и которых надлежит «включить» в приемные документы позднего переселенца). И дело, которое на днях мне удалось успешно завершить, является убедительным доказательством возможности решения проблемы разделенных семей.
Родители уехали, дочь осталась
Глава семьи (М) вместе с супругой в далеком 2003 году получил разрешение на въезд в Германию в качестве позднего переселенца. Он был болен: страдал диабетом и гипертонией и нуждался в квалифицированной медицинской помощи. Поэтому, посоветовавшись, решились на скорейший отъезд. Несмотря на то, что на родине остается дочь (Светлана) с семьей. Конечно, моим клиентам было известно, что по общему порядку внесение в приемные документы (Einbeziehung) возможно до момента выезда главы семьи (в нашем случае это – М). Но все были уверены, что результаты языкового теста Светланы (она самостоятельно подала прошение на признание в качестве позднего переселенца) будут положительными. Поэтому заранее готовились к скорой встрече на родине предков.
Но случилось непредвиденное: Светлана получила отказ. Одновременно ей сообщалось, что Einbeziehung для нее невозможен, так как с юридической точки зрения она не является дочерью М. Действительно, М. был не родным отцом Светланы. Что делать? Пока родители не уехали, клиенты срочно бросились в суд (дело происходило в Тюменской области), который признал М. отцом Светланы. И началась многолетняя борьба Светланы и ее семьи за право быть включенной в приемные документы отца (который к тому моменту находился уже в Германии). Результаты борьбы оказались плачевными, поэтому девушка получила отказ и обратилась за помощью ко мне.
Чиновники «сдаются»
Моей задачей было доказать, во-первых, что Nachtraegliche Einbeziehung (§27 Abs. 2 BVFG) для Светланы возможно, так как срочный выезд М. диктовался обстоятельствами особой значимости. Напомним, он болел и нуждался в профессиональной помощи немецких врачей. В силу этого, ждать включения Светланы в свои документы на родине не было возможности. М. мог просто не дождаться и умереть. Поэтому и было решено: родители срочно выезжают, а Светлана с семьей остается и хлопочет дальше. Выражаясь юридическим языком, надо было доказать наличие einer besonderen Haerte.
Правильность подобного решения подтвердило дальнейшее развитие событий: в Германии М. была оказана квалифицированная помощь, и он быстро пошел на поправку. После операции М. нуждался в уходе со стороны близких людей. Мать Светланы сама не могла оказать необходимую помощь больному. А вот помощь дочери была не только необходимой, но и возможной. Справедливое решение ведомства могло бы облегчить страдания выздоравливающего человека.
Другая проблема была чисто юридической. Дело в то, что все чиновничьи отказы обжалуются в рамках строго отведенного времени. Обычно это один месяц. Светлана же получила отказ более пяти лет назад. По формальному основанию чиновники сослались на то, что срок для обжалования отказа пропущен. Надо было срочно искать выход. И он был найден. Светлана вспомнила, что сразу же после получения отказа она направила в ведомство копию решения суда о признании отцовства вместе с сопроводительным письмом. Мне удалось доказать, что это письмо чиновники обязаны рассматривать в качестве заявления о восстановлении пропущенного срока – Antrag auf Wiederaufgreifen des Verfahrens. На эту возможность указывает закон – Verwaltungsverfahrensgesetz (§ 51 VwVfG).
Мои требования были законными, ибо соответствовали требованиям законодательства и обоснованными, так как базировались на фактическом материале и обстоятельствах дела, которые мне удалось установить в ходе работы над делом.
Поэтому чиновникам не оставалось ничего иного, нежели как согласиться на включение Светланы в приемные документы отца в качестве Abkoemmling (§7 Abs.2 BVFG).
Настойчивость Светланы должна стать уроком для всех сомневающихся.
