Актриса Елизавета Боярская родилась в артистической семье, и казалось, что с выбором профессии у девочки не должно быть никаким проблем, но всё оказалось не так гладко. Сегодня она – одна из самых востребованных российских актрис.
– Лиза, Ваше жизненное кредо гласит: «Хочу быть не популярной, но востребованной». В чём по-Вашему разница между этими понятиями?
– Для меня лично не важно количество мельканий в журналах, на телевидении, и я шла в актёрскую профессию не ради того, чтобы меня узнавали на улицах или просили автографы, а просто потому, что я её люблю, мне нравится разбираться в материале, работать с новыми режиссёрами, оживлять и изучать новых персонажей и т.д. Для меня востребованность означает то, что я востребована не столько зрителями, сколько режиссёрами, они хотят со мной работать, и им это интересно, поэтому моё желание: быть не популярной, а востребованной.
– В Вашей биографии написано, что в детстве Вы не проявляли актёрских способностей, но 13 лет посвятила занятиям танцами (классическими и джазовыми), а в подростковом возрасте окончили модельную школу. Разве танцоры и модели не должны быть артистичными? Нет ли тут противоречия?
– Вы знаете, сейчас я это для себя формулирую так: наверно, во мне всё это изначально было, поскольку, так или иначе, я росла в актёрской семье, и ничто другое меня не окружало. Я видела, как между собой общаются мои родители, какие к нам приходят гости. Всё своё детство я провела за кулисами театра, и всё это, конечно, на меня влияло, но я всегда была очень застенчивой и скромной, – не бойкой девочкой, которая свободно общается со взрослыми и показывает то, что она умеет, поэтому мне трудно было что-либо делать напоказ: прочитать стихотворение или выступить одной. Здесь присутствовало огромное количество моих комплексов, и я была закомплексованным подростком, но потом всё прошло, и модельная школа в плане раскрепощения мне очень помогла!
– Обычно девочки в школе хорошо учатся, но, насколько мне известно, эта история –не про Вас. Вам не нравился процесс учёбы?
– Если я чего-то в жизни для себя добилась в образовании, то это произошло после того, как мне исполнилось 13 лет, потому что я захотела почувствовать себя образованной, умной, сообразительной, что, к сожалению, не так часто хотят подростки. Мой личный человеческий склад характера совершенно не предрасположен к тому, чтобы быть отличницей. Если бы я не взяла себя в руки, то я бы до сих пор не прочла ни одной книжки и не знала бы ни одного языка (Лиза прекрасно владеет английским и немецким. Прим. автора). Есть дети, которые учатся хорошо, а есть те, кто учатся плохо. Я принадлежала ко второму типу, я родилась такой, и у меня на лбу было написано, что я плохо учусь. Когда я пришла в первый класс, то после линейки села за последнюю парту, и с этого всё началось: я была рассеянной, писала с ошибками, меня не возможно было усадить – такая озорная девочка. В голове у меня в течение 9-ти классов гулял ветер, и научить меня чему-либо оказалось невозможно.
– А что произошло у Вас в 13 лет, что-то «щёлкнуло»?
– Наверно, что-то «щёлкнуло», но надо отдать должное родительскому воспитанию. Некоторым подросткам абсолютно всё равно, как они учатся, а мне было очень стыдно перед ними за это, но потом мне наняли репетиторов, я «вошла во вкус» и поняла, что учёба – это очень интересное занятие, и актёрская профессия очень этому способствует, ведь для каждой новой роли приходится учиться чему-то новому, будь-то физические навыки или другие. До сих пор мне это очень интересно!
– Почему после окончания школы Вы решили пойти в журналистику?
– Я просто не знала, куда мне идти. Это было не желание человека, который хочет стать журналистом, я просто – спонтанное решение из разряда поступать куда-нибудь!
– Чем же журналистика Вас так быстро разочаровала?
– Мне просто было скучно: я ходила на подготовительные курсы, и это не моя «стихия» – долго сидеть на лекциях, что-то скрупулёзно писать. Я этого не могу делать: мне нужны передвижения, разные часовые пояса, различные роли, утром – съёмка, вечером – спектакль. По внутреннему складу я – другой человек: я абсолютно неусидчивая! Но если это нужно для работы – долго позаниматься, то я могу, а сидеть на одном месте – нет.
– Как проходила Ваша учёба в Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства?
– Это было очень сложно. У людей, не имеющим отношения к актёрскому цеху, существуют стереотипы, что это – очень лёгкая профессия: ничего делать не надо, а просто выйти, покривляться на сцене или на экране и всё! На самом деле, это – невероятно сложная профессия, как в физическом, так и в моральном плане, и она требует огромное количество силы воли. В академии всё это удваивается: ты этому учишься, тебе «расшатывают» твоё внутреннее «нутро», расширяют твой кругозор. Для меня в моём юном возрасте каждый день было столько открытий, и всё это происходило 24 часа в сутки: мы ночевали в академии, мы перенесли туда свои спальные мешки, зубные щётки, – мы там буквально жили. Сразу же появился очень трудный материал – «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана – о тоталитаризме, о лагерях, о гетто и т.д. Всё это было очень сложно для детского сознания, и на протяжении пяти лет мы занимались этим материалом. С «актёрского мастерства» мы порой уходили без четверти двенадцать, чтобы ребята, живущие в «общаге», успевали на метро. Я думаю, если бы им не нужно было спешить на метро, то мы бы заканчивали занятия ещё позже!
– Сразу ли Вы нашли общий язык со Львом Додиным или у вас был процесс «притирки»?
– Это было недолго, просто мне понадобилось какое-то время, чтобы во всё вникнуть, особенно после прочтения Гроссмана, как я уже говорила, – очень сложного материала для юных ребят. И потихоньку-потихоньку происходило взаимное знакомство: он узнавал нас, а мы – его. И мне хочется верить, что я теперь хорошо понимаю, чего хочет Лев Абрамович, и он «считывает» то, что я пытаюсь «ретранслировать» со сцены.
– А то, что он взял Вас к себе в театр, стало для Вас неожиданностью или Вы к этому были готовы?
– Если честно, я ожидала такого приглашения, т. к. ещё учась в академии, я уже участвовала в спектакле «Король Лир». Потом мы выпустили спектакль «Жизнь и судьба», и у меня там была одна из больших ролей, и я понимала, что уже занята в репертуаре театра, поэтому предполагала, что продолжу карьеру в Малом Драматическом театре под руководством Льва Додина.
– Расскажите, пожалуйста, о постановке знаменитой чеховской пьесы «Три сестры».
– Вам, наверно, будет интересно, если я расскажу о своём персонаже.
– Да, конечно!
– Эта постановка тоже не стандартна, хотя мы там не играем в джинсах и не бегаем по потолку, – всё происходит намного проще в плане сценографии и нашего существования на сцене. Что касается моей героини, то это – моя самая любимая роль (я играю Ирину – самую младшую из сестёр), потому что мы её «открыли» совсем по-другому. Её обычно изображают порхающей, невесомой и наивной. Уже сложился какой-то стереотип и он мне не близок, поэтому я сразу пошла от «себя», что сразу же видоизменило мой персонаж, а потом, когда к нему прикоснулась рука Мастера, мы начали сочинять долгий путь моей героини. Получилась очень интересная история, и Ирина стала едва не самой жёсткой из троих сестёр: она ещё в первом акте предстаёт не как девочка-первоклассница, которая радуется своим именинам, а она уже примерно понимает, чем это всё закончится, что не будет никакой Москвы, в которую они так рвутся, а пребывание в этом «прекрасном» городе просто погубит её и сестёр, и она не выйдет замуж. Я этого не играю, но есть некое предощущение – ощущение некой неизбежности, а это сразу же даёт глубину персонажа. Обычно в других постановках Ирина боится Солёного: она его искренне пугается и пытается от него скрыться, но мы, наоборот, выстраиваем историю взаимоотношений между Ириной и Солёным. Он единственный, к кому она тянется по-женски, Ирина – «перезрелая», «спелая» девушка, которая жаждет любви, в том числе и платонической, но её окружают бесполые мужчины, а Солёный – единственный, кто говорит какие-то абсурдные вещи, но рождает в ней желание по отношении к мужчине.
– Как Вы попали в постановку «Сирано», чья это была инициатива?
– В эту постановку меня пригласила одна из продюсерских компаний, и я сразу же согласилась участвовать в этом спектакле по двум причинам: первая причина – это роль Роксаны, а вторая – партнёр Сергей Безруков, мы вместе с ним снимались в кино. У меня не было никаких сомнений, потому что это – великий, прекрасный, тонкий, смешной и трагический материал и Сергей Безруков, с которым такое партнёрское наслаждение играть!
– Есть ли в вашей постановке что-то общение со спектаклем «Сирано», который идёт в театре Моссовета, где главную роль играет Александр Домогаров?
– Я, к сожалению, не видела этот спектакль, но не сомневаюсь, что это сделано весьма талантливо и здорово, потому что там заняты очень хорошие артисты.
– Теперь мы немного поговорим о кино. Ваш дебют в кино состоялся в 2001 году, но популярность к Вам пришла позже, после роли Тани в фильме «Первый после бога» (2005). Не менее значимой была и роль Веры в фильме Аллы Суриковой «Вы не оставите меня», где Вы сыграли вместе со своим отцом Михаилом Боярским. Почему для этого понадобилось определённое время?
– Я не могу сказать, что веду какой-то отсчёт с момента первого кино и с момента, когда я стала популярной, – это для меня не имеет никакого значения. Я веду отсчёт моих реальных киноработ с фильмов «Первый после бога» и «Парк советского периода», а сейчас я просто пытаюсь от фильма к фильму развиваться, для меня это – главный показатель. Сейчас изменилось только то, что я могу себе позволить выбирать, а тогда каждое предложения было, как что-то неожиданное, трепетное, желанное и долгожданное.
– Одна из последних работ с Вашим участием, вышедших на киноэкраны, называется «С Новым годом, Мамы!». Пожалуйста, несколько слов об этом фильме.
– Я его ещё пока не видела, но уже слышала хорошие отзывы. После просмотра этого фильма все сразу берут своих мам и идут в кино по второму кругу. Мы снялись там с мужем (актёр Максим Матвеев. Прим. автора), эта была моя самая первая работа после рождения сына – буквально через пару месяцев. Этот фильм относится к тем лентам, которые пробуждают хорошие чувства, и работать в них всегда очень почётно и приятно, тем более вместе с мужем. У нас с ним – одна из сентиментальных новелл фильма. (Она называется «Счастливое число». Прим. автора).
– Вы только что сказали о том, что у Вас произошло знаменательное событие – рождение сына. Как оно повлияло на Вашу дальнейшую жизнь?
– Мне кажется, что ответ на этот вопрос очевиден: конечно же повлияло! Рождения ребёнка изменят жизнь не только женщины, его родившей, но и всей семьи. Всё поменялось, работа по-прежнему остаётся важной частью моей жизни, но теперь она отошла на второй план, а самое главное – это наш сын!
– Что Вы можете пожелать себе и зрителям?
– Я желаю быть добрыми и милосердными по отношению к окружающим, даже к тем, кто вызывает порой негативные чувства. Ещё я желаю терпения и отсутствия эгоизма, быть спокойными и не раздражительными. Нужно просто любить ближних и не только их!
Werbung
