Невзирая на то, что Великобритания сообщила, что начинает формальный процесс выхода из Евросоюза, вероятность того, что британцы все-таки останутся в ЕС, растет. Причиной тому – простые арифметические подсчеты: «брексит» может оказаться слишком дорогой игрушкой.
Официальные переговоры про выход Британии из Евросоюза, на которые правительство Терезы Мэй получило разрешение парламента, еще не успели начаться, а страсти вокруг них уже забушевали. Европейцы обещают британцам, как говорится, «жирные счета» за выход, правительство Ее Величества, в свою очередь, заявляет, что ничего платить не собирается, в Шотландии готовятся к повторному референдуму о выходе уже из состава Соединенного Королевства, а над Британскими островами катится мощная волна демонстраций «за Европу».
Маргарет Тэтчер против Уинстона Черчилля
Брюссель считает, что в случае своего выхода из ЕС, Великобритания должна уплатить свои долги Европе. По крайней мере, именно таким образом высказался руководитель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. По его словам, «разводы – вещь дорогая» и британцы задолжали Европе примерно 60 миллиардов евро – именно такую цифру он озвучил в интервью британской телерадиокомпании BBC. «Нам надо посчитать, какие финансовые обязательства взяли на себя британцы, и тогда им придется этот счет оплатить».
Подобные заявления еврочиновники нынче делают с видимым удовольствием, за счет британских нервов. Скажем, спикер Еврокомиссии Маргаритис Шинас (кстати, родом из страны, которая сама вообще ни за что не желает платить, а лишь просит и просит денег у Европы – Греции) с широкой улыбкой заявил: мол, «это похоже на то, как если б вы, скажем, в баре угостили 27 друзей пивом, а потом вдруг ушли домой. Вы же все равно должны платить за то, что заказали».
В свою очередь, бюджетный еврокомиссар Гюнтер Оттингер в интервью немецкому изданию Der Spiegel подтвердил, что Евросоюз намерен потребовать от Великобритании «двузначную цифру в миллиардах». 60 млрд. евро – это цифра, которую называет исследовательская группа (Think Tank) Centre for European Reform. Ее поясняет в газете Financial Times журналист Алекс Баркер: британцы должны уплатить 29 млрд. евро на те проекты и мероприятия, на которые уже успели подписаться в качестве членов ЕС, 17 млрд. отдать различным структурным фондам ЕС до 2020 года, еще 8 млрд. – в фонд, из которого идут выплаты еврочиновникам. Тут следует заметить, что все эти цифры учитывают так называемую «британскую скидку», которую в свое время выторговало правительство Маргарет Тэтчер. А сама возможность применения этой скидки еще должна быть обсуждена во время переговоров о «брексите», так что полная сумма может оказаться еще больше.
Сам Баркер в своем исследовании признает: никто не может точно сказать, какая сумма выплаты будет окончательной, так как у Британии есть многочисленные иные обязательства – от европейского спутникового проекта Galileo до гарантий на случай, если европейские «кризисные» страны вроде Греции не смогут вернуть предоставленные им еврокредиты.
Впрочем, может выйти и так, что Великобритания получит свои деньги обратно, например, 9 млрд. евро из структурных фондов ЕС и до 23 млрд. – из европейской собственности (то есть, скажем, со зданий и иных сооружений в Брюсселе и Страсбурге, которые были возведены также и с помощью британских денег). Но в целом, «брексит» дорого обойдется британцам. Как пояснил шеф европейской делегации на переговорах француз Мишель Барнье: «Нет никакой «платы за выход» из Евросоюза, но реальные счета должны быть оплачены». И в этом утверждении он опирается на слова никого меньшего, как великого британского лидера, сэра Уинстона Черчилля герцога Мальборо: «Цена величия – ответственность».
В свою очередь, нынешние британские лидеры считают более уместным ориентироваться на пример другой знаменитой деятельницы – «Железной леди» Маргарет Тэтчер, которая, как известно, всегда старалась отдавать Европе как можно меньше денег. У них для этого есть свои аргументы. Еженедельно Лондон переводит в Брюссель 350 млн. фунтов – так, по крайней мере, утверждали сторонники «брексита» во время предреферендумной агитационной кампании. Премьер Тереза Мэй интерпретирует результаты референдума таким образом: избиратели не хотят больше платить Европе, поэтому, как только Британские острова уйдут в «автономное плавание», они больше не должны отдавать в европейский бюджет ни пенни.
В данный момент Великобритания является вторым после Германии донором Евросоюза. Если Лондон сократит выплаты или вообще перестанет платить деньги, то «дыру» будут вынуждены закрывать иные страны-доноры. Или же страны-реципиенты (те, кто получают из европейского бюджета больше денег, чем туда отдает – прим. ред.) станут получать меньше. Таким образом, это дает повод для многочисленных судебных исков, которые могут обойтись даже дороже.
Но самое интересное заключается в том, что британское правительство, которое не желает платить деньги Европе, одновременно надеется, что после выхода из состава ЕС Лондон будет и дальше получать деньги от Евросоюза – скажем, на научно-исследовательскую деятельность или же на аграрный сектор. Так же, как сберечь полный доступ к европейскому внутреннему рынку. На самом деле, и то, и другое вполне возможно – вопрос лишь в том, сколько за это потребует Брюссель и сколько будет готов уплатить Лондон. Если ориентироваться на Тэтчер, то можно представить, что сумма, с которой готово распрощаться британское правительство, составляет ноль целых ноль десятых, хоть в фунтах, а хоть в евро.
Зачем куда-то уходить?
Возникает вопрос: а есть ли вообще смысл выходить из Евросоюза, если, с одной стороны, придется уплатить дикие деньги, с другой же – хочется все оставить, как есть, только не называться больше «членом ЕС»? В письме, которое правительство Терезы Мэй подготовило для Еврокомиссии, стоит: Соединенное Королевство намерено покинуть ЕС. Не меньше, но и не больше. Провозглашать выход прямо сейчас никто не собирается – это бессмысленно как в политическом, так и в юридическом плане. Сначала следует, согласно с параграфом 50 Договора ЕС, «договориться о подробностях выхода, причем следует зафиксировать рамки будущих отношений страны, покинувшей ЕС, с Евросоюзом». Поэтому между «намерением» и «выходом» лежит огромное расстояние – два года. Именно такой срок определяет Договор ЕС. На самом же деле, эти переговоры могут затянуться на еще более длительный срок – если стороны не договорятся до марта 2019 года, то переговоры можно будет продлить, как говорится, до морковкина заговения.
А пока идут эти переговоры – в Британии набирает силу обратный процесс: «Назад в ЕС». Парламенты Шотландии и Северной Ирландии готовятся проводить собственные референдумы об отделении от Англии и Уэльса, так как желают остаться в составе Евросоюза. Сами британцы, которые просто не пошли голосовать, так как не верили в самую возможность отделения, вдруг спохватились и проводят одну демонстрацию за другой, требуя «переголосования» (напомним, что сторонники «брексита» победили с перевесом всего лишь в 2%). Если эти процессы продолжатся и даже усилятся – британское правительство может просто заявить, что передумало. Первоапрельская шутка, мол, никуда мы не уходим. Ну, разве что, ради праздника выторгуют себе еще какие-нибудь привилегии.
