В нашем журнале уже была опубликована статья об участии немецких специалистов в атомной программе СССР в 1945-1955 годах. Но поскольку Госкорпорация «Росатом» к своему 90-летию рассекретила документы и появились новые данные, мы решили вернуться к этой теме.
Для ускорения работ Сталин и Берия максимально использовали зарубежные достижения. Их получили с помощью разведданных и 7 тысяч немецких учёных и инженеров (в т.ч. 1500 военнопленных), работавших в «шарашках» тюремного типа (см. роман А. Солженицына «В круге первом»). Иной вариант действий, по свидетельству главного конструктора советской атомной бомбы академика Ю.Б. Харитона, увеличивал бы срок создания атомной бомбы, которая уже имелась в США.
Немцы начинают и проигрывают
В декабре 1938 г. Нобелевский лауреат Отто Ган (Otto Hahn) и Фриц Штрассманн (Fritz Strassmann) впервые расщепили ядро атома урана. В апреле 1939 г., через два дня после сообщения проф. Ф. Жолио-Кюри (Frédéric Joliot-Curie, Франция) об открытии цепной реакции в уране, проф. Гамбургского университета П. Хартек (Paul Harteck) направил письмо военному руководству Германии с предупреждением: «Та страна, которая первой овладеет достижениями ядерной физики, приобретет абсолютное превосходство над другими». Бальзам на душу фюрера! И вот уже в июне 1939 г. началось сооружение первого реактора на полигоне Куммерсдорф под Берлином, был принят закон о запрете вывоза урана за пределы Германии, а в Бельгийском Конго срочно закупили большое количество урановой руды. Все работы по «урановому проекту» были засекречены.
Руководитель атомного проекта Нобелевский лауреат Вернер Гейзенберг (Werner Heisenberg) был настроен весьма оптимистично: он считал возможным создание немецкой атомной бомбы в течение года. К нашему великому счастью – ошибся! А то, что немцы успели, пригодилось победителям – США и СССР.
Флёров, Сталин и Берия
В апреле 1942 г. лейтенант Флёров, физик по образованию, пишет письмо лично Сталину, в котором предупреждает, что ведущиеся в США, Великобритании и Германии работы над созданием атомной бомбы приведут к революции в военной сфере, и если эта революция произойдёт без нашего участия, – писал Флёров, – то последствия для СССР будут катастрофическими.
Реакция Сталина последовала в октябре 1942 г. Распоряжением Сталина Курчатова ставят во главе работ по атомной бомбе, Флёрова отзывают с фронта в распоряжение Курчатовского института. Руководителем советского атомного проекта становится Л. Берия.
Охотники за талантами
Война еще не окончилась, а США и СССР уже начали охоту за немецкими атомщиками и ракетчиками. Много оборудования и специалистов во главе с Гейзенбергом и Брауном успели вывезти США в рамках секретной операции Overcast.
8 мая 1945 г. Курчатов представил Берии список немецких физиков (около 300 имён), которых нужно было заполучить, и тотчас же первый зам. Берии Иван Серов направляет в Германию для их поиска спецгруппу ученых-атомщиков, знающих немецкий язык (будущие академики Флёров, Кикоин, Харитон, Арцимович и др., в форме полковников НКВД). Кроме ученых законспирированные академики разыскали 200 тонн металлического урана, что, по признанию Курчатова, сократило работу над бомбой на год-полтора.
В СССР отправляют механиков, электротехников, стеклодувов. Многих отбирают в лагерях военнопленных. Макса Штейнбека (Maks Steinbeck), будущего советского академика и вице-президента АН ГДР, нашли в лагере для военнопленных в Познани, когда он по прихоти начальника лагеря изготовлял солнечные часы.
Немецкие физики в СССР
Вот наиболее выдающиеся имена из списка Курчатова.
- Корифей в области металлургии урана Николаус Риль (Nikolaus Riehl). В 1945-1950 годах возглавлял производство металлического урана на заводе №12 в Электростали. Директор института «Г» в Сухуми. Интересная деталь. Н. Риль вместе со Сталинской премией и 350 тыс. руб. получил ещё автомобиль «Победа» и дачу в Жуковке в придачу, которую он перед отъездом из СССР продал Мстиславу Ростроповичу. Именно на этой даче писал свой «Архипелаг ГУЛАГ» А.И. Солженицын.
- Лауреат Нобелевской премии Густав Герц (Gustav Hertz). Специалист по обогащению урана. Директор исследовательской лаборатории фирмы Сименс-Шукерт в Берлине. К немецкому атомному проекту не привлекался из-за неарийского происхождения. С 1945 г. научный руководитель Института «Г» в Сухуми. Иностранный член АН СССР, академик АН ГДР (1954).
- Будущий президент Академии Наук ГДР Макс Фольмер (Max Volmer), специалист по химической кинетике, директор Института физической химии Высшей технической школы в Берлине, построивший первую в СССР установку по производству тяжелой воды.
- Роберт Дёпель (Robert Döpel), разработавший аппаратуру для измерения кинетики ядерных взрывов. В Германии во время войны он участвовал в конструировании котла «уран-тяжелая вода».
- Барон Манфред фон Арденне (Manfred von Ardenne), «немецкий Эдисон». Автор 600 патентов в области телевидения, электронной микроскопии, медицины и ядерной технологии. Когда машины с особистами подъехали к его институту, их встретил большой плакат с надписью по-русски: «Добро пожаловать!». После возвращения в ГДР получил ещё две Национальные премии ГДР.
- Макс Штейнбек (Maks Steinbek) – физик, создатель первого работающего бетатрона и первой газовой центрифуги для разделения изотопов урана. Иностранный член АН СССР (1966), вице-президент АН ГДР.
- Петер Тиссен (Peter Tissen), член НСДАП. Один из крупнейших специалистов в области физической и коллоидной химии, директор института физической химии кайзера Вильгельма. По возвращении в Германию стал директором Института физической химии АН ГДР.
- Гейнц Позе (Heinz Poze). Физик-ядерщик. Член НСДАП. В 1943 г. за работы в «урановом проекте» получил военный крест «За заслуги» 2 класса. В Обнинске руководил в лаборатории «В» разработкой реактора на низкообогащенном уране. В 1950 г. направлен на работу в Сухуми, в 1957 г. – в Объединённый институт ядерных исследований в Дубне. После возвращения в ГДР руководил институтом экспериментальной ядерной физики в Дрездене.
После прибытия в СССР Л. Берия по одному приглашал к себе для знакомства Г. Герца, М. Фольмера, Н. Риля и М. Арденне. По утверждению Н. Риля, его поведение было очаровательным.
Где работали немцы в СССР
В написанном в декабре 1947 г. специально для Сталина и Берии отчете за подписью Курчатова, Ванникова и Первухина приводятся следующие данные.
В объекте строгого режима НИИ №9 (сегодня это Курчатовский институт) немцам, многие из которых прибыли с женами и детьми, мебелью, книгами и даже с посудой, были созданы все возможные тогда условия для плодотворной работы, с высокими зарплатами и полноценным питанием.
Немцы работали и на других секретных объектах. В «Челябинске-40» работал доктор Николаус Риль. В его промышленном реакторе был получен оружейный плутоний для первой советской бомбы.
В Обнинске, в институте «В», немцы занимались разработкой ядерных реакторов и общей теорией ядерных процессов. Во главе института стоял профессор Позе. В знаменитом НИИ-9, созданном в 1945 г. для разработки технологий получения чистого урана и плутония, немцы работали под руководством профессора Фольмера. Его исследования легли в основу проекта завода для производства тяжелой воды. В «девятке» работал и профессор Дёпель со своими сотрудниками. В НИИ для него была оборудована специальная лаборатория.
В Сухуми, на базе санаториев «Синоп» и «Агудзеры», были созданы потрясающие по комфорту лаборатории. «Синоп» по инициалу его руководителя фон Арденне стал «Объектом А». Основная задача – электромагнитный метод разделения изотопов урана. Первые центрифуги были сделаны здесь под руководством доктора Штейнбека. А «Агудзеры» по инициалу руководителя Густава Герца стал «Объектом Г». Там работали проф. Карл Циммер, Роберт Доппель, Хайнц Позе, обладатель первого западного патента на центрифугу Гернот Циппе и др.
Жили немцы в благоустроенном городке за колючей проволокой, парк круглосуточно охранялся солдатами. Любой выход за территорию объекта был возможен исключительно в сопровождении сотрудников НКВД.
Слежка
Для перевода и «мягкой слежки» за немцами Берия использовал девушек-радисток, ранее готовившихся в НКВД для заброски в тыл противника. 50 наиболее симпатичных разведчиц прошли соответствующее обучение и были направлены в «шарашки». Девушки переводили и «стучали», а в свободное от работы время скрашивали досуг немцев: за время пребывания немцев в СССР было заключено 23 русско-германских брака и родилось 14 детей.
Оклады, награды, премии
Немцы работали по контракту, в котором были оговорены и их должностные оклады. Вот некоторые цифры (в ценах до денежной реформы 1961 г.). Николаус Риль имел оклад 14 тыс. руб., а барон фон Арденне –10,5 тыс. И это при средней зарплате в СССР в 1950 г. 700 руб.(!).
А в 1947 г. после успешного пуска первого реактора, в котором был получен оружейный плутоний, специальным постановлением Совмина СССР Манфред фон Арденне получил премию 50 тыс. руб. И вернувшись в ГДР, денег из СССР барон привез столько, что сумел открыть и оборудовать в Дрездене первый в социалистическом мире частный научный институт, где под его руководством 500 сотрудников успешно работали над проблемами на стыке физики и медицины.
Руководство СССР высоко оценило вклад немецких специалистов в создание советской атомной бомбы. Доктор Риль после успешного испытания первого атомного заряда получил Сталинскую премию первой степени, орден Ленина и звание Героя Социалистического Труда вместе с Курчатовым, Зельдовичем и Харитоном.
Герца наградили Сталинской премией второй степени. Манфред фон Арденне стал дважды лауреатом Сталинской премии. Петера Тиссена наградили Сталинской премией первой степени и орденом Ленина, а также Государственной премией СССР и орденом Трудового Красного Знамени.
Возвращение в Германию
Все немецкие физики после 1955 года вернулись в ГДР и успешно там продолжали работать и получать премии, уже ГДР-овские. Только Рилю за его огромный вклад в атомную программу СССР разрешили вернуться в ФРГ, где он и трудился до самой кончины.
Оценка вклада немцев в атомную программу СССР
Уже несколько десятилетий не утихают споры о том, какую роль сыграли ученые «третьего рейха» в создании советского ядерного оружия. Многие убеждены, что немцы ничего путного в советский атомный проект не внесли. Однако полученные награды говорят сами за себя. Поскольку правда скрыта под покровом секретности, автор решил на этом увлекательное путешествие в историю создания советской бомбы завершить и пожелать читателям успехов и благополучия в Новом 2020 году.
