Мы в каждом номере публикуем интересные и малоизвестные факты о влиянии выходцев из немецких земель в культуру, литературу, экономику и науку России и Санкт-Петербурга. В этот раз — история о паруснике «Полтава» — корабле, заложенном лично царём Петром I, ставшем в наши дни визитной карточкой Петербурга; удивительный рассказ, как корабль XVIII века в веке XXI удалось восстановить на основе одной гравюры и единственного чертежа; и о том, как был найден компромисс между историчностью и современными требованиями к судостроению.
Что же касается немецкого «следа» в истории парусника, то мы предлагаем читателям проверить собственную интуицию и знания. Подсказка содержится в этой статье, но правильный ответ будет опубликован в мартовском номере нашего журнала.
Благодаря «Полтаве» за последние три года одной визитной карточкой в Петербурге стало больше: теперь во время крупнейших городских праздников на Неве красуется воссозданная и спущенная в 2018 году на воду реплика входившего в состав эскадры военно-морской базы Ревеля первого 54-пушечного парусного линейного корабля IV ранга русского императорского Балтийского флота.
Полтава в честь Полтавской баталии
Та, первая, «Полтава» была спущена на воду со стапелей Санкт-Петербургского адмиралтейства в далёком 1712 году. Одно время «нашу» «Полтаву» называли копией «Полтавы» исторической, но копией она быть не могла из-за практически полного отсутствия информации о том, как выглядел корабль-оригинал. Мы можем судить о том, какой была петровская «Полтава», всего по двум источникам: гравюре голландца Питера Пикарта* то ли 1712, то ли 1713 года, и эскизу теоретического мидель-шпангоута (основного поперечного «ребра» судна) из папки Федосея Скляева — главного конструктора и строителя корабля**. Но теоретический чертёж — лишь один из множества, да и с гравюрой всё не так-то просто: не будучи моряком, художник достаточно условно изобразил корабль, к тому же его оформление видно лишь на кормовой части. Стремление Пикарта увековечить значимый для страны объект вполне объяснимо, но кто же 300 лет назад мог предположить, что благодарные потомки будут восстанавливать целый корабль по одной-единственной гравюре?
«Полтава» получила своё имя в честь важнейшей победы, одержанной русской армией над шведами в Полтавской битве. Царь Пётр лично заложил новый корабль, а после участвовал в его проектировании и спуске на воду. В дальнейшем Пётр дважды держал на «Полтаве» личный флаг. А ещё «Полтава» стала первым кораблём, построенным в самом центре молодой российской столицы — на Адмиралтейской верфи, в 500 метрах от того места, где сейчас расположен Государственный Эрмитаж. Но главное ― «Полтава» стала первым по-настоящему мореходным кораблём молодого российского флота: до неё все российские корабли имели уменьшенную осадку, что делало их неважными «мореходами», а вот осадка «Полтавы» соответствовала остальным размерам корабля. Именно это и стало основной причиной воссоздания первенца Балтийского флота спустя 300 лет***.
«Полтава» получилась добротной полноценной боевой единицей, несмотря на нехватку рабочих рук, чертежей, перебои с корабельным лесом и пенькой и спуск на воду в июне вместо весны. Это корабль, на котором отрабатывалась технология последующего массового ― и быстрого! ― строительства российского флота. А строить быстро Пётр и его мастера научились и делали корабли хоть и не самые долговечные, но зато самые современные в конкретный исторический момент.
«Полтава» — яркий пример английской школы кораблестроения. Подход к проектированию и организации кораблестроения с голландской манеры на английский Пётр решительно поменял после поездки в Англию в ходе своего первого длительного путешествия в Европу в 1697-1698 гг. Почему? Об этом чуть позже.
«Полтава» участвовала в шести морских кампаниях Северной войны, прослужила России верой и правдой двадцать лет до полного износа (огромный по тем временам срок) и оставила после себя название, которое передавалось от корабля к кораблю ещё семь раз в течение 200 лет (преемниками «Полтавы» стали четыре парусных линейных корабля постройки 1743, 1754, 1808 и 1829 годов, а также броненосец, транспорт Добровольного флота и линейный корабль-дредноут****). Результат выдающийся, особенно учитывая, что «Полтаве» «не повезло» отличиться в собственно боевых действиях. Зато вот теперь уже девятая «Полтава» вновь поражает зрителей красотой и мощью.
А вообще со строительством «Полтавы» №9 вышло почти как с «Полтавой» №1: Пётр съездил в Европу, освоил базовые принципы, а детали постигал уже на месте, что-то логическим путём, а что-то методом проб и ошибок. У команды конструкторов и строителей «Полтавы» нынешней так и вышло: что-то удалось почерпнуть в переписке Петра со Скляевым, что-то сделано по аналогии с другими парусниками того времени, ну, а что-то домысливали уже на месте по ходу строительства.
К моменту строительства «Полтавы» Пётр уже вернулся из своего европейского путешествия, а Скляев уже отучился и в Англии, и в Венеции. Пока Пётр ездил по стране по своим царским делам — Скляев строил. Пётр приезжал на верфь, давал указания, опять уезжал — Скляев строил и отчитывался. И эта переписка в наши дни оказалась просто бесценной и для конструирования, и для последующего строительства реплики. Из неё в дополнение к гравюре и чертежу по крупицам удалось «вытащить» много полезного.
Вообще персона Федосея Скляева незаслуженно забыта и находится в тени более именитых деятелей того времени. А ведь это человек, чьими руками был построен молодой российский флот ― в буквальном смысле. Русский кораблестроитель, корабельный мастер, капитан корабельный, капитан-командор, бывший бомбардир Потешного войска из Преображенского, который мастерил первые корабли вместе с Петром ещё на Плещеевом озере. Увы, мне не удалось обнаружить ни одного портрета этого талантливого и терпеливого человека. Ведь чем больше у его царя становилось прожектов, тем больше работы было у Федосея: строил корабли в Воронеже, как капитан вёл свой корабль на Азов, плотничал на Ост-Индскую компанию в Амстердаме, учился в Англии и Италии, а в итоге взялся за строительство Балтийского флота*****.
Но «Полтава» №9 уникальна не только историей своего воссоздания, которое захватывает не меньше многих приключенческих и детективных романов. И, разумеется, не тем, что является деревянным парусником, к тому же далеко не единственным: российский «Штандарт», французская «Гермиона», английская «Золотая лань», голландская «Батавия», американская «Ниагара» — это далеко неполный перечень реплик исторических парусников. Фокус в том, что планировка всех реплик из списка выполнена таким образом, что корабль как бы разделён на две зоны: историческую и современную. Выше пушечной палубы сохранена историческая достоверность: штурвал и рулевое устройство, всё декоративное убранство, все мачты, шпили, пушки, трапы и люки сделаны с максимально возможным приближением к историческим, а вот всё, что ниже — пусть и деревянное, но уже соответствует современным требованиям национальных классификационных обществ.
А вот «Полтава» нынешняя по своим техническим параметрам выглядит как корабль петровской эпохи: отсутствие двигателя, обводы корпуса и состав парусного вооружения, калибр и количество артиллерии. В такую достоверность трудно поверить, пока не увидишь собственными глазами. Я увидела: мне повезло в компании главного конструктора «Полтавы» заглянуть во все уголки корабля — от пустого пока ещё трюма до гальюнной площадки возле бушприта. Но больше всего меня поразил не внешний вид «Полтавы» и не её соответствие требованиям начала XVIII века, а то, что она в веке XXI ещё и перемещается, пусть и в сопровождении буксира. И это несмотря на отсутствие двигателя и внушительные габариты.
Из описания «Полтавы», сохранившегося в архиве Адмиралтейства, известно, что, будучи построена в соответствии с требованиями английской школы кораблестроения, по своим основным размерениям «Полтава» соответствовала IV рангу по системе классификации судов 1706 года, принятой в Британии и являвшейся тогда международным стандартом. Длина его корпуса по гондеку (орудийной палубе) составляла 39,8 м, ширина по набору корпуса равнялась 11,7 м. Точное значение водоизмещения «Полтавы» не известно, но по различным оценкам оно составляло от 1100 до 1200 тонн. Реальные же размеры корабля были намного более внушительными, так как свесы и наделки, а также толщина внешней обшивки при измерении корабельного корпуса в русском флоте не учитывались.
Штатное вооружение корабля состояло из 54 пушек. На главной палубе (гондеке) устанавливались 18-фунтовые пушки, на верхней палубе (опердеке) — 12-фунтовые и на шканцах — 3-фунтовые. В состав вооружения корабля, помимо 54 бортовых, входила также пара резервных кормовых пушек. О якорном вооружении «Полтавы» сведений не сохранилось. Известно только, что в июне 1712 года «Полтаву» предполагалось вооружить 4-5 якорями весом от 90 до 95 пудов (≈1,5 т)******.
Продолжение следует.
Татьяна Любина, журнал „Neue Zeiten“ 02 (248) 2022
«Neue Zeiten» благодарит генерального директора «Исторической верфи ПОЛТАВА» Андрея Грошикова и главного конструктора верфи Олега Коробкина за помощь в подготовке материала.
* Пикарт, Питер / https://ru.wikipedia.org
** Скляев, Федосей Моисеевич / https://ru.wikipedia.org
*** Возрождение «Полтавы» / https://nat-geo.ru/science/history/vozrozhdenie-poltavy
**** Каланов Н. А. Имена Петровских кораблей
***** Возрождение «Полтавы» / https://nat-geo.ru/science/history/vozrozhdenie-poltavy/
****** Полтава (линейный корабль, 1712) / https://ru.wikipedia.org
