Весь мир узнал: Лувр ограблен. Неизвестные похитили несколько бесценных драгоценностей — и сделали это похищение с такой дерзостью, что даже министр юстиции Франции Жеральд Дарманен не удержался от слова
rocambolesque — «рокамбольское».
Слово это не случайно. Оно родом из французских романов XIX века о хитроумном авантюристе по имени Рокамболь — мастере перевоплощений, самозванце и воре, который всегда ускользает от закона. Из его литературной тени выросли будущие герои — Фантомас, Арсен Люпен и другие благородные преступники, способные одним жестом выставить власть смешной.
Именно таким получилось и это ограбление — достойным пера самого Александра Дюма.
Ограбление под знаком дерзости
Чтобы похитить сокровища, ворам понадобилось немного. Подъёмник для мебели, установленный днём у окна Галереи Аполлона, две мотоциклетные «ласточки» наготове и всего семь минут, чтобы взломать витрины, схватить добычу и скрыться. Но больше всего им потребовалось то, что французы называют culot — наглость, соединённую с бесстрашной фантазией.
Они провернули всё это среди бела дня, у всех на глазах, под камерами и в сердце Парижа. Такое не снилось даже сценаристам сериала «Люпен».
Когда Лувр становится зеркалом политики
Французскому правительству, конечно, сейчас не до романтики. Момент для «рокамбольских» приключений выбран неудачно: страна и без того балансирует между фарсом и кризисом. Премьер Себастьен Лекорню чудом удержался от вотума недоверия, и если бы пал, стал бы уже четвёртым премьером Макрона за год. Сам президент, в свою очередь, пытается выглядеть Юпитером, тем, кто управляет молниями, но вместо грома всё чаще производит лишь треск.
После роспуска парламента, задуманного как стратегический ход, Франция погрузилась в хаос. Выборы раскололи страну на три лагеря: крайне правых во главе с Марин Ле Пен, разношерстных левых под флагом «Непокорённой Франции» и уставший центр с обескровленной партией Макрона «Возрождение».
Президент, вопреки традиции, не назначил премьером представителя оппозиции, а вновь доверил пост Лекорню. Тот пообещал социалистам приостановить непопулярную пенсионную реформу, но страна всё равно застыла в состоянии политического паралича.
Лувр, власть и революции
Тем временем Лувр — не просто музей. Это символ французской государственности. Когда-то здесь жили короли, потом здесь выставили искусство, чтобы показать, что власть способна превратиться в красоту. Но нередко искусство становилось и способом скрыть правду.
Король Луи-Филипп, взошедший на трон после революции 1830 года, приказал спрятать полотно Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ». Слишком уж опасно было вдохновить граждан на новую революцию, уже против него самого.
Картина вернулась в Лувр лишь спустя сорок лет, когда сам Луи-Филипп давно пал, а вместе с ним — и очередной Наполеон. Луи Наполеон Бонапарт, провозгласивший себя императором, потерял не только власть, но и армию в короткой унизительной Франко-прусской войне.
Украденные символы
Среди похищенных из Лувра реликвий — тиара и брошь императрицы Евгении, супруги Наполеона III. Корону воры, кажется, не смогли унести — то ли уронили, то ли бросили, спасаясь на мотоциклах.
Но эти драгоценности — не просто украшения. Это символы времени, когда Франция вновь поверила в иллюзию величия, а получила автократию в миниатюре. Наполеон III хотел быть императором, как его знаменитый дядя, но остался в истории как Napoléon le Petit — «Наполеон Маленький».
Когда экономика трещала, парламент бунтовал, а народ устал, империя рухнула — даже без революции.
И снова история повторяется
Сегодняшнее ограбление Лувра будто подало сигнал: история снова смеётся над властью. Когда корона императрицы падает на пол, а министр юстиции называет происходящее «рокамбольским», это уже не просто преступление, а символ эпохи.
Оппозиция уловила момент. Лидер «Национального объединения» Жордан Барделла заявил, что ограбление стало «национальным унижением». И добавил, что при Марин Ле Пен такого бы не случилось. Похоже, он уже готов примерять на себя роль «спасителя», тогда как Макрон всё чаще напоминает героя комедии, потерявшего сценарий.
Конец эпохи Юпитера
Так что, возможно, воры из Лувра сделали для Франции то, чего не смогли сделать парламент и митинги: они оголили власть, сняв с неё последний ореол непогрешимости. Если раньше президент хотел быть Юпитером, то теперь он стал всего лишь человеком, у которого украли драгоценности — и вместе с ними, кажется, политическое волшебство.
Ирония в том, что в стране, где слово rocambolesque родилось из вымысла, реальность снова оказалась фантастичнее любого романа. Но, как показывает история Франции, каждый раз после таких «рокамбольских» приключений за занавесом появляется новый актёр — и новая революция.
