Итак, Тило Саррацин сделал это – ему удалось не только заработать миллионы при помощи своих высказываний откровенно расистского характера, но и заставить всю страну говорить на эту довольно скользкую тему. Похоже, эпоха политкорректности и толерантности подходит к концу. Согласитесь, какими бы неприличными и крамольными не казались высказывания бывшего председателя правления Бундесбанка, но они позволили обществу впервые открыто, не прячась за ширму воспитанности и толерантности, откровенно обсудить проблемы, создавшиеся в Германии. И нас с Вами, уважаемый читатель, также как и любого жителя Германии, эта дискуссия касается напрямую.
Правительственные дебаты
В центре обсуждения – проблема интеграции иностранцев в немецкое общество. Сегодня от обсуждения переселенцев турецкого происхождения она перекинулась на переселенцев в целом. Очередным поводом для оживления дискуссий явилось высказывание новоиспеченного, и, возможно, оттого позволившего себе столь неосмотрительную фразу в ходе празднования дня объединения Германии, президента Кристиана Вульфа. В своей речи он отметил, что наряду с другими религиями «ислам является теперь частью Германии».
Реакция консервативных политиков последовала незамедлительно. В частности, министр земли Бавария, Хорст Зеехофер, в своих заявлениях дошел до того, чтобы закрыть въезд в страну новым иностранцам и, прежде всего, мусульманам. Дискуссия в отношении иммигрантов из Турции продолжилась в рамках визита премьер-министра Турции, Ресеп Тайип Ердогана, в Берлин. На повестке дня со стороны турецкого премьер-министра был в первую очередь вопрос о вступлении Турции в Евросоюз. Однако у немецкой стороны были другие первоочередные вопросы, среди которых важное место занимала проблема интеграции турецких переселенцев в Германии. Количество таких переселенцев – около 2.5 миллионов из 4-х миллионов переселенцев мусульманского происхождения. Эта цифра уже достаточна для того, чтобы считать эту группу национальным меньшинством. Поэтому довольно глупой выглядит реакция некоторых политиков на заявление президента Германии – арабская культура и ислам фактически являются частью Германии, отрицать это уже невозможно.
Премьер-министр Турции согласен с необходимостью улучшения интеграционных процессов в Германии. По итогам встречи канцлер Меркель предложила использовать факт 50-й годовщины пакта о гостевой работе между Германией и Турцией как повод для того, чтобы проанализировать проблемы, возникающие при интеграции групп переселенцев.
Всем населенным пунктам, в которых проживают турецкие переселенцы, предлагается оценить текущую обстановку и внести предложения о том, что должно быть сделано в будущем. Несмотря на то, что премьер-министр Турции всецело поддержал канцлера в этом начинании, конкретного ответа на вопрос о ближайших перспективах его страны в отношении вступления в ЕС он так и не получил. В общих чертах было понятно, что политики ЕС пока не готовы обозначить даже точную дату принятия своего решения.
Через неделю, после переговоров с премьер-министром Ердоганом, канцлер Меркель 16-го октября заявила, что концепция мультикультуры «окончательно провалилась» для Германии.
На столь резкое высказывание навели ее, по-видимому, результаты исследования министерства внутренних дел. Результаты эти говорят о том, что турецкое национальное меньшинство является группой с наибольшими интеграционными проблемами в Германии. Из пяти турков, живущих в Германии, один либо не говорит, либо очень плохо говорит по-немецки. Именно поэтому канцлер и заявила о том, что переселенцы на территории Германии «должны не только уважать наши законы, но и говорить на нашем языке».
Президент Вульф в данной ситуации остается одним из немногих публичных политиков, который откровенно не согласен с такими резкими высказываниями своих коллег. Он придерживается той точки зрения, что невозможно делать такие грубые обобщения в отношении многочисленной национальной группы. Ведь даже по статистическим данным министерства внутренних дел далеко не большая часть, а лишь одна пятая турецкого сообщества Германии является проблемной целевой группой. А если брать общее число представителей исламского сообщества Германии, то эта часть будет еще меньше.
Новые тенденции иммиграционной политики
Справедливости ради нужно сказать, что канцлер не поддерживает мнения министра Зеехофера в вопросе ограничения въезда в страну для отдельных групп граждан. Мотивация канцлера (да и многих других политиков) является чисто экономической. Каждый год около 200 000 граждан Германии выходят на пенсию. Заменить их фактически некому в связи с низким уровнем рождаемости. Поэтому для того, чтобы развивать и поддерживать экономику страны, приток новой рабочей силы просто необходим. Но рабочая сила, которая требуется Германии для развития, должна быть исключительно высококвалифицированной. А здесь всплывает еще один факт: по словам госпожи Урсулы фон дер Ляйен, каждый год из страны уезжает больше специалистов, чем въезжает в страну.
В чем же здесь причина? Скорее всего, в таких факторах, как налогообложение и социальные льготы. В одну только Швейцарию уезжает огромное число выпускников немецких ВУЗов по причине сравнительно с Германией более высоких зарплат и низких налогов. Следовательно, привлечь иностранную высококвалифицированную рабочую силу в Германию только облегчением визового режима будет не так просто.
И тут правительство Германии очень удачно и вовремя вспомнило про своих высококвалифицированных переселенцев, которые вынуждены работать в низкооплачиваемом социальном секторе, годами пытаясь подтвердить свою квалификацию.
К чему создавать новый приток иммигрантов в страну, которая и так возмущена слишком большим присутствием иностранцев? Гораздо логичнее попытаться полностью использовать уже имеющиеся ресурсы. Министр образования Аннет Шаван заявила, что около 300 000 иммигрантов, проживающих в Германии сегодня, имеют достаточные знания и квалификации, чтобы заниматься более высококвалифицированным трудом. В связи с этим правительство Германии уже подготовило законопроект об упрощении признания квалификаций, полученных за пределами Германии.
По заявлениям чиновников после вступления этого положения в силу процесс признания квалификации не будет занимать более 3-х месяцев. Это хорошие новости для огромного числа наших соотечественников. Однако сначала нужно узнать, как будет действовать закон на практике, т.к. вполне возможно, что далеко не все специалисты получат возможность признания своей квалификации в ускоренном порядке.
Правительство Германии не намерено останавливаться только на этой мере для поддержания экономики. Планируются и меры по привлечению в будущем высококвалифицированной рабочей силы по отраслевым направлениям. В данном вопросе Германия хочет учиться у Канады и Австралии, где такие программы существуют уже много лет. За такую систему привлечения кадров в жизненно важные для страны отрасли выступает и министр экономики Райнер Брюдерле. Он также заявляет, что «мы не ставим своей целью закрыть двери для беженцев, которые боятся за свою жизнь. Но страна может законно целенаправленно искать кадры, которые будут способствовать развитию экономики».
Однако как бы хорошо для нас с вами ни звучали данные планы правительства, есть у них и противники, которые считают, что первоочередной задачей государства является образование ее граждан для того, чтобы они могли занять недостающие в отраслях позиции.
Мнения населения
Мы отвлеклись от причины изменений, которые планирует правительство Германии в отношении мигрантов. Ведь все вводимые изменения являются следствием тех дебатов об интеграции переселенцев-мусульман, которые идут весь последний год. Всем известна позиция политиков по этому вопросу, а что же думает население Германии? Тот факт, что тираж книги Саррацина раскуплен в рекордные сроки, уже говорит о том, что вопрос этот является для населения если не болезненным, то очень актуальным. Мнение населения Германии хорошо отражено в результатах исследования под названием «Правый экстремизм в Германии 2010», вышедшего в середине октября. Нужно отметить, что правоэкстремистские настроения немецкого общества ничуть не являются чем-то необычным.
Социологи говорят о том, что уровни исследования 2010 года аналогичны докризисным уровням. Ниже они были только во время кризиса (исследования проводятся каждые два года). Но, тем не менее, интересно узнать, что 32% опрошенных согласны с утверждением «в случае нехватки рабочих мест иностранцев необходимо отправлять на родину»; 34% абсолютно согласны с тем, что «иностранцы приезжают для того, чтобы пользоваться социальными благами Германии». Это результаты так называемых крайних точек зрения.
Большинство же сошлось в следующих утверждениях: 55% понимают, почему многим неприятны арабы, а 58% считают присутствие ислама должно быть значительно ограничено. Удивительно, что абсолютное большинство респондентов сошлось во мнении только по этим двум вопросам. Видимо, население Германии все же созвучно в своих предубеждениях относительно исламской культуры с некоторыми представителями руководства страны.
Интересно, что думают сами иностранцы об этой дискуссии. Тут, как всегда, есть два лагеря. Давайте, попробуем понять мнения обеих сторон. В материале Deutsche Welle, вышедшем 18-го октября, описывается многонациональный район Бонна, Танненбуш. Корреспондент беседовал с местными жителями, детьми, играющими на спортивных площадках. Вместе играли дети из Казахстана, Португалии, Франции и Германии. Дело происходило в районе с большой концентрацией этнических русских немцев. Дети прекрасно играют вместе и говорят на одном языке – немецком. Для них то, что сосед приехал из Турции, а соседка из Италии, является устоявшимся фактом, и они не думают, что бывает по-другому.
В то же время, русские ребята говорят корреспонденту, что вечером они боятся ходить по этому району по одному, т.к. турецкие и арабские подростки могут начать задевать проходящего мимо человека без особых причин. При чем делают они это по-немецки (к слову о попытке винить в плохой интеграции плохое знание языка).
Интересно, что русские ребята тут же предложили корреспонденту объяснение такого поведения своих соседей. Эти люди приехали из стран, в которых высокая агрессия является нормой культуры, поэтому у них просто нет социальных навыков общения. Вот и есть наглядный пример того, откуда берутся предрассудки по поводу конкретных наций.
И еще один пример. Из того же города, Бонна. В нем, как и в почти всех крупных городах мира, существуют Англо-Американские школы, учеба в которых платная, а все обучение проходит только на английском языке. В классе учатся ребята из примерно 10-12 разных стран – Германия, Англия, США, Белоруссия, Испания, Португалия, Франция, Турция, Аргентина, Чили, ЮАР. Набор представителей стран может варьироваться без каких-либо ограничений. Дети в этих классах не знают, что такое межнациональные различия или предрассудки. Они учатся вместе на английском языке с детства. Каждый из них знает еще минимум один язык – язык родителей. От них невозможно услышать критики в адрес другого, которая бы основывалась только на национальной принадлежности. Конечно, и у них бывают конфликты, но вызваны они только личными качествами, а не национальностью или вероисповеданием. Потому что для них – быть разными по национальности и вере – это норма.
По сути два выше описанных примера абсолютно одинаковы. Оба посвящены детям в мультинациональной среде. Только в одном примере – дети критикуют другие нации, а в другом – просто не знают, что это такое. А разница в этих примерах одна – социальный круг. Так может быть правительству Германии не стоит обвинять огульно всех без исключения представителей ислама, а просто обвинить всех представителей низких социальных слоев? В этот круг попадет еще немало наций (включая и русских – кто не видел вечером компании агрессивно-настроенных русскоговорящих подростков?) и просто получателей Hartz IV. Ведь и последние немало дестабилизируют экономическую обстановку в стране. Тогда можно будет адекватно заметить, что дело не в знании языка, а в личной культуре и социальной среде. И ввести интеграционные курсы для получателей Hartz IV. Вот тогда экономика страны, наконец, пойдет на лад за счет уменьшения социальных выплат и увеличения количества реально работающего населения.
