Нет у них для этого не только причин, но даже сколь-нибудь серьезного повода. И кризис, как оказалось, пошел немецкой бизнес-элите только на пользу. Казалось бы, можно только порадоваться за людей, у которых в наше сложное время все не только хорошо, но даже лучше, чем было раньше. Увы, как говорится, и на «солнце» бывают пятна.
О совести говорить не приходится
Какая уж здесь, извините за «грубое» слово, совесть, если даже чувство меры напрочь утрачено. Так, если в 1996 году средняя зарплата топ-менеджера в крупнейших компаниях Германии превышала среднюю зарплату обычного сотрудника «всего лишь» в 14 раз, 2006 году – уже в 44 раза. Да наркобароны и торговцы контрабандными компьютерными дисками должны просто скрипеть зубами от зависти. И это в то время, когда все газеты просто захлебывались от крика, что немецкие зарплаты слишком высоки, а профсоюзы перестали требовать ее повышения для простых сотрудников из-за «критической экономической ситуации». В общем, что позволено «юпитеру»…
Правда, в интервью радиостанции Deutsche Welle профессор Берлинского университета имени Гумбольдта Вольфганг Шолль (Wolfgang Scholl), специалист по психологии власти, заметил, что «доля зарплат топ-менеджеров в бюджетах компаний не так велика. Но взлет зарплат управляющей верхушки ведет к тому, что оклады приходится повышать и на следующем уровне, и еще на следующем – вплоть до трех-четырех уровней вниз по иерархии фирмы».
А в некоторых случаях – даже больше. И тогда уже суммарная доля расходов начинает ощутимо влиять на конкурентоспособность фирмы. Отнюдь не в положительную сторону, как вы понимаете. Значит, экономить приходится на чем-то другом. Например, на «замораживании» зарплат работников среднего и низшего звена.
Эх, «жаль», что коммерческим структурам законодательно запрещено иметь «одноевровых» работников! Вот бы где они развернулись в полную силу. Хотя остается еще «базис», аутсорсинг, временные контракты…
И на этом фоне ушедший в конце 2009 года с поста главы компании Porsche Венделин Видекинг (Wendelin Wiedeking) получил в качестве компенсации 50 миллионов евро. За что? А за то, что его попытка поглотить намного больший концерн VW обернулась катастрофой. Под грузом возникших многомиллиардных долгов компания Porsche была вынуждена согласиться на ее поглощение концерном VW.
Видекинг был вынужден подать в отставку, и, чтобы сделать ее более приятной, было принято решение о выплате миллионной компенсации. Правда, он объявил, что половину полученной суммы переведет на счета благотворительных организаций. Так и оставшихся 25 миллионов тоже на безбедную старость хватит. Еще и детям с внуками останется. К тому же, Видекинг возглавлял Porsche в течение 17-ти лет, и все эти годы ежемесячно получал совсем не «базис». Не считая, опять же, различных бонусов и премиальных.
А бывший финансовый директор телекоммуникационной компании Telekom Карл-Герхард Айк (Karl-Gerhard Eick), назначенный в марте прошлого года главой оказавшегося на грани банкротства концерна Arcandor? Все его попытки спасти Arcandor провалились, концерн все-таки был объявлен банкротом, тысячи сотрудников оказались на улице. И за эти «успехи» Айку выплатили компенсацию в размере 15 миллионов евро.
История, ставшая достоянием гласности, вызвала такую волну возмущения, что недовольство была вынуждена выразить даже канцлер ФРГ Ангела Меркель (Angela Merkel). «Нельзя согласиться с тем, что руководитель обанкротившейся компании за полгода пребывания на посту ее шефа получает компенсацию, равную его зарплате за несколько лет», – заявила она.
Так-так! Перечитайте еще раз последние слова цитаты. Если даже посчитать «несколько лет» равным пяти (а больше уже никак быть не может!), то и тогда получается «всего лишь» 3 миллиона в год. И это – только «голый» оклад!
В общем-то, и не много… Если сравнивать, допустим, с 7,4 миллиона евро Карла-Томаса Ноймана (Karl-Thomas Neumann), которые он получил после 11-месячного пребывания на посту главы компании по производству автокомплектующих Conti. А, побыв три месяца безработным, занял кресло руководителя программ создания электромобилей концерна VW. Тоже, надо понимать, с заработной платой не три тысячи евро в месяц.
А, теперь уже бывший, глава Deutsche Bahn Хартмут Медорн (Hartmut Mehdorn), покинувший свой пост из-за скандала вокруг незаконного сбора данных о сотрудниках этого предприятия, получил в качестве компенсации 4,9 миллиона евро. На фоне сумм, фигурировавших выше, можно сказать, что человека почти «обидели».
Слишком далеки они от народа?
Однозначного ответа на этот вопрос сегодня нет. Довольно широко известный в определенных кругах своей любовью к трудам Карла Маркса профессор социологии Михаэль Хартман (Michael Hartmann) из Университета Дармштадта – один из немногих левых мыслителей, к мнению которого в обществе прислушиваются. Восемь лет назад он опубликовал научную работу, в которой камня на камне не оставил от так называемой «немецкой мечты». Изучив биографии 6500 юристов, экономистов и инженеров с высшей академической степенью, он буквально с калькулятором доказал, что социальные лифты в Германии работают крайне неважно. Сын мойщика посуды не станет топ-менеджером, даже если будет отлично учиться – для успеха недостаточно успешно сданных экзаменов.
Уверенность в себе и чувство «я из вашего круга», необходимое на собеседовании, на лекциях не выучишь – их прививают в семье, считает Хартман.
Маститый социолог уверен, что социальная структура немецкого общества представляет собой вовсе не пирамиду, а скорее песочные часы с небольшой верхушкой, к которой тянется тонкий – с волосок – перешеек, по которому представители социальных низов могут подняться наверх. Правда, сам факт наличия такой возможности совсем не гарантирует перспектив ее успешной реализации.
В Германии уже даже выкристаллизовались районы компактного проживания богатеев: южнее Мюнхена, некоторые районы Гамбурга, Висбаден, где цены на недвижимость для нормального гражданина практически недоступны.
Не все в научном мире, однако, согласны с тем, что общество завтрашнего дня станет кастовой структурой. Профессор кафедры социального предпринимательства в Университете Люнебурга Маркус Бекман (Markus Beckmann) считает, что бизнес будет не раскалывать, а объединять; не отдаляться от общества, а наоборот становиться к нему ближе – через идею корпоративной социальной ответственности. «Деловые люди готовы делать добровольный вклад в развитие общества, – говорит он, – это в их интересах».
Весьма, кстати, симптоматичное заявление. Сродни следующему: «Я готов стать известным писателем». А, смогу ли? Да и буду ли?
Если действительно готовы, так чего ждем? Еще более сложных времен? Или пока колено преклонно попросят?
И, вообще, если кто-то говорит, что готов вложить деньги, допустим, в развитие театра, это обычно означает, что данный человек к искусству отношения не имеет и сфера его интересов лежит в совершенно другой плоскости. Тогда, если брать по аналогии, то деловые люди получаются сами по себе, а общество… И вот они готовы вложить-таки деньги в развитие этого самого – судя по всему, очень смутно им знакомого – общества.
И еще одна краткая цитата от господина Бекмана: «Бизнес заинтересован в том, чтобы общество не только нормально функционировало, но и признавало право бизнеса вести дела. Поэтому в таких условиях бизнес не только не может позволить себе отделиться от общества, но и вынужден постоянно держать руку на пульсе общественных проблем».
Вот так! Ни много, ни мало: «вынужден держать руку на пульсе». А, если бы не эта необходимость, тогда?
Элитные ступеньки в жизнь
Сами по себе районы и даже города компактного проживания бизнес-элиты не столь уж и критичны. Всяко лучше пригородов Парижа, заселенных безработными алжирцами. К тому же, особо желающие вполне могут снять (или купить!) жилье где-нибудь поблизости и трижды в день выгуливать свою собаку исключительно на «элитных» газонах. Чтобы их хозяева хотя бы «запах» простой жизни не забывали.
А вот то, что все больше замыкающаяся на себя бизнес-элита воспитывает своих детей в частных школах и университетах, где новое поколение учится не только управлять подчиненными, но и – пусть даже подспудно – воспринимать всех менее обеспеченных и менее успешных в качестве неудачников, должно вселять нешуточные опасения.
Ведь пропуском туда обычно служат исключительно большие деньги. А все остальные моменты в расчет уже не принимаются. И пусть в частных вузах хоть ежедневно говорят, что небогатые студенты легко могут взять кредит и спокойно учиться у них, но это, естественно, отпугивает людей, у которых родители не миллионеры. И которые, добавлю, не всегда могут найти нужную сумму для оплаты учебы в традиционном – государственном университете.
Медленно, но неуклонно образуется некий параллельный мир. Это чувство возникает особенно остро, когда общаешься с людьми, которые с младенчества обучались в специальных элитных учреждениях. У них не очень много точек соприкосновения с людьми «снаружи», они с младых ногтей привыкли разделять – есть мы, а есть они. И о тех, кто живет в другом мире, они порой позволяют себе уронить довольно высокомерные замечания. Они не знают, каково это, когда отец мало зарабатывает или вообще сидит без работы.
Или работает охранником в банке…
Банкиры – отдельная тема
Если топ-менеджеры крупных предприятий и фирм, хоть как-то, но участвуют в создании конечного продукта, основная тяжесть производства которого ложится на плечи тех, кто получает зарплату в десятки раз меньшую, то банки вообще ничего не производят.
И европейские политики особенно в обиде именно на банкиров. Сначала те живут по принципу «после нас хоть трава не расти», играют в сложные финансовые игры и гребут многомиллионные бонусы, а затем бегут в правительство и просят многомиллиардной госпомощи, уповая на системный характер своих кредитных институтов.
Любители бонусов здорово подставили политиков, толкнув их на астрономическое увеличение госзадолженности, что на годы вперед по рукам и ногам свяжет законодательную и исполнительную власть и существенно сузит ее пространство для маневра. Так что еще одного такого кризиса власть уже не переживет: ни политически, ни, главное, финансово.
Плюс ко всему власть имущие очень не любят, когда с ними поступают таким образом. И коль уж даже кризис многих банкиров так ничему и не научил, придется прибегать к мерам административного воздействия. То, что на первый взгляд выглядит грубым социалистическим вмешательством в экономику, на самом деле полностью вписывается в либеральное представление о роли государства как высшей регулирующей инстанции, устанавливающей и при необходимости меняющей правила игры во имя общего блага.
Так что требования начислять бонусы с учетом долгосрочных успехов банка представляются вполне разумными: это реально поможет переломить ориентацию на быстрый успех без учета возможных последствий в будущем. Целый ряд интересных идей касаются так же возможных штрафных санкций в случае отрицательных результатов хозяйственной деятельности.
А вот административно ограничивать максимальные размеры различных бонусов и премий вряд ли уместно. Гораздо разумнее поставить их в жесткую процентную зависимость от полученной банком или фирмой прибыли. Тогда как о законности ее получения будут при необходимости судить всем известные компетентные органы.
Холодный душ лучше гильотины
Естественно, совершенно неуместны и призывы посадить банкиров и топ-менеджеров на одну зарплату. Без светлых голов и изворотливых мозгов большинства из них современному обществу уже не обойтись.
Так что спешно устанавливать гильотины на центральных площадях европейских столиц вряд ли разумно. А вот засунуть некоторые «чересчур светлые» головы под холодный душ или просто в умывальник общественного туалета в центральном офисе фирмы или банка очень даже не повредит. И от застарелого перегрева вылечит, и «звездную болезнь» вполне может приостановить. Хотя бы на какое-то время.
А там, смотришь, и ситуация в экономике совсем выправится, так что плакать богатым, может быть, и вообще не придется. Чего автор этих строк искренне всем и желает. Я про непрерывное улучшение экономической ситуации в стране, а вы о чем (или о ком) в первую очередь подумали?
