Немецкие хирурги все шире используют минимально-инвазивную технику, а с недавних пор начали пользоваться ею даже для удаления раковых опухолей.
«Замочная скважина»
Каждый год в Германии делаются миллионы операций с использованием минимально-инвазивной хирургии, которую дилетанты называют «операцией через замочную скважину». Сегодня к ней прибегают при большинстве операций на брюшной полости, таких как удаление желчного пузыря, аппендикса, селезенки, устранение паховой грыжи и сужение кардии, или входа в желудок, с целью избавления пациента от изжоги. Все чаще используется она и при операциях на костях и бедренных, коленных, плечевых и локтевых суставах.
При минимально-инвазивной хирургии вместо одного большого разреза делается несколько маленьких, в которые вводятся тоненькие металлические трубки-троакары, служащие своего рода «футлярами» для щипцов, электроножниц и других хирургических инструментов. Одновременно вводится эндоскоп или миниатюрная камера, позволяющая врачам «заглядывать» внутрь организма и выводящая на экран над операционным столом картинки, которые хирурги рассматривают в стереоскопических очках и с 5-10-кратным увеличением. Чтобы обеспечить оператору больше места для работы, в брюшную полость пациента вводится двуокись углерода.
Щадящая техника
Многие специалисты считают минимально-инвазивную технику гораздо более щадящей по сравнению с открытыми разрезами. Так, при переломах таза доступ к месту вмешательства через небольшие разрезы дает возможность отказаться от переливания крови. Особенно для пожилых пациентов, страдающих целым «букетом» заболеваний, минимально-инвазивные операции считаются менее рискованными по сравнению с обычными.
Такая операция часто занимает несколько меньше времени, а небольшие разрезы не так сильно ослабляют иммунную систему и оставляют после себя маленькие рубцы, крайне редко образующие грыжу. После операции реже образуются сращения и спайки, чреватые болевыми ощущениями и затрудняющие последующее хирургическое вмешательство в случае его необходимости. После операции инфекции встречаются реже, а раны заживают быстрее. Пациенты меньше страдают от болей, раньше встают на ноги и выписываются из больницы и скорее восстанавливаются. А поскольку больной после операции не должен долгое время соблюдать постельный режим, существенно снижается опасность тромбоза.
Наживное дело
В последние годы хирурги начали применять технику «малых разрезов» даже при удалении раковых опухолей. Начали они с операций на толстом кишечнике и прямой кишке. Масштабные исследования подтвердили, что через три года после минимально-инвазивного вмешательства в живых оставался как минимум такой же процент пациентов, как и после «открытой» операции. Сходные результаты были получены и для больных раком легких, подвергшихся операции по удалению одной доли легкого. Некоторые хирурги сегодня используют минимально-инвазивную технику и при раке поджелудочной железы, печени, желудка и пищевода. Первые цифры свидетельствуют, что у больных раком поджелудочной железы шансы на выживание при использовании нового метода даже несколько выше, чем при традиционном вмешательстве.
Минимально-инвазивная техника сегодня считается стандартной для рядовых хирургов при удалении аппендикса или желчного пузыря. Однако изучение данных регистра США свидетельствует, что эффективно удалять таким образом раковые опухоли могут только очень опытные операторы. Если за дело берется не слишком опытный хирург, прогнозы для пациентов оказываются заметно хуже, чем при открытом вмешательстве. В то же время в Германии нет ни закона, ни предписания, требующего от хирурга, осуществляющего минимально-инвазивные операции, определенного опыта. Немецкое общество общей и висцеральной хирургии предлагает процедуру сертификации, в рамках которой врач для получения сертификата должен доказать, что успешно провел определенное минимальное количество операций. Однако в настоящее время сертифицировано всего 58 центров, что далеко не покрывает потребности здравоохранения страны.
