Согласно результатам проведенного недавно Фондом имени Фридриха Эберта исследования, в Европе в последние годы значительно вырос уровень ксенофобии, антисемитизма и нетерпимости к различного рода меньшинствам (главным образом — этническим и религиозным), что, по мнению некоторых политологов, является миной замедленного действия. Поскольку в 27-ми странах Евросоюза сегодня проживают около 20 миллионов легальных и, по самым скромным подсчетам, от 4-х до 7-ми миллионов нелегальных мигрантов, очередной рецидив национал-социалистического или ультраправорадикального патриотизма в любой точке континента может иметь непредсказуемые последствия.
А если учесть тот факт, что ультрапатриоты не менее враждебно относятся и к выходцам из мигрантских семей, являющихся гражданами той или иной страны ЕС, а также к детям от смешанных браков, то рецидив «борьбы за чистоту расы» чреват противостоянием миллионов против миллионов. Например, каждый пятый житель Германии, согласно статистике, не является «коренным» немцем и относится к так называемой «категории людей mit Migrationshintergrund (когда один или оба родителя не этнические немцы)». А это значит, что в случае «заварушки» по этническому признаку как минимум 20% населения Федеративной Республики останутся по одну сторону, в то время как большинство окажется по другую сторону баррикады. Если же к 20-ти процентам примкнут их немецкие друзья и родственники (из смешанных семей), то – об этом даже страшно подумать…
Ультраправые наступают по всей Европе
«Франция для французов!» – кричат, надрываясь, сторонники ультраправой «железной леди» из «Национального фронта (Front National)» Марины Ле Пен (Marine Le Pen), имеющей весьма хорошие шансы стать следующим президентом республики. Согласно недавнему опросу на парламентских выборах 2012-го года, эту даму готовы поддержать 23% французов, в то время как сегодняшнего главу государства Николя Саркози – всего 21%.
«Австрия для австрийцев!» – с неменьшим воодушевлением скандируют члены крайне правого «Альянса за будущее Австрии (Buendnis Zukunft OEsterreich)», организованного в 2005-ом году покончившим с собой неонацистом Йоргом Хайдером. А «Венгрия для венгров!» – неистовствуют активисты «Венгерской гвардии (Ungarische Garde)», военизированного крыла ультраправой партии «Движение за лучшую Венгрию (Jobbik)», которые украшают свою униформу фашистской символикой.
В Голландии на борьбу с иностранцами-мусульманами, то бишь с исламизацией страны, вдохновляет соотечественников глава правопопулистской нидерландской Партии свободы (Partij voor de Vrijheid) Геерт Вильдерс (Geert Wilders), настаивая на том, что коран – это исламский «Майн Кампф». А глава праворадикальной «Британской национальной партии (British National Party)» Ник Гриффин (Nick Griffin) призывает немедленно депортировать с Британских островов всех тех, у кого цвет кожи не белый.
Перечень подобных политических организаций, активно работающих во всех без исключения европейских странах, можно было бы продолжить и далее, но достаточно заметить, что 54 из 751-го депутата Европарламента нынешнего созыва являются членами националистических и ультраправых партий. А средства массовой информации уже в открытую заявляют о том, что «призрак нацизма снова бродит по Европе».
Еще в конце 80-х годов прошлого века общественное мнение воспринимало ультраправых как маргиналов, а политологи и представители власти относились к ним, как к расшалившимся детям. Однако с середины 90-х коричневые вышли из тени консервативных партий, критикуя экономические и политические проблемы во всех без исключения европейских демократиях, и стали стремительно набирать очки. А в первые годы нового столетия рванули к власти.
Патриот-националист Жан-Мари Ле Пен достаточно легко завоевал второе место на президентских выборах 2002-го года во Франции. Неонацист Йорг Хайдер в 2005-ом был назначен премьер-министром Австрии. А партия ультраправого политика Пима Фортейна (Pim Fortuyn) «Список Фортейна (Liste Pim Fortuyn)» в 2001-ом году, после громкого политического убийства своего лидера, получила 26 из 150 мандатов в парламенте Голландии, став, таким образом, второй по влиянию политической силой в стране.
Причины успеха ультраправых
Объяснить стремительные политические успехи ультрапатриотов можно очень просто. В отличие от почивающих на лаврах народной любви социал-демократов и традиционных консерваторов, давно уже игнорирующих повседневные проблемы населения, ультраправые находят такие болевые точки, привлекая внимание к которым, они обеспечивают себе безусловную поддержку в самых широких слоях. И за примерами далеко ходить не надо.
Возьмем хотя бы славящиеся своей свободой нравов и лояльностью ко всем и каждому Нидерланды. В течение многих лет голландцы буквально пылали ненавистью к Пиму Фортейну, который, по их мнению, позорил страну своими ксенофобскими и расистскими пассажами. Однако стоило лишь политическим противникам Фортейна застрелить его накануне парламентских выборов среди белого дня на одной из амстердамских улиц, как почти 20% исполненных чувства вины избирателей отдали голоса его партии. А идеи покойного, безоговорочно отвергавшиеся ранее подавляющим большинством, стали вдруг предметом обсуждения и пристального внимания.
И тут надо непременно заметить, что в политических построениях покойного присутствовала весьма определенная логика. Согласно демографическим прогнозам, говорил Фортейн, в 2010-ом году в четырех крупнейших городах Нидерландов – Амстердаме, Роттердаме, Утрехте и Гааге – большинство населения составят некоренные жители страны, главным образом, мусульмане. А поскольку процент безработных среди мусульман в несколько раз превышает аналогичный показатель среди трудоголиков-голландцев, то львиная доля социальных расходов, лежащая тяжким бременем на плечах налогоплательщиков, достанется инородцам. Разумеется, подобного рода заявления при постоянном ухудшении благосостояния населения рано или поздно должны были возыметь действие.
И хотя демографические прогнозы на самом деле не оправдались (лишь 37% жителей Амстердама и 46% жителей Роттердама сегодня не являются коренными голландцами), сомнения по поводу правильности проводимой правительством иммиграционной политики усилились, а отношение голландцев к проживающим в стране этническим меньшинствам ухудшилось.
В качестве второго примера можно рассмотреть Францию, в которой в настоящее время проживают почти 5 миллионов мусульман, в основном арабов, составляющих около 8% населения республики. Понятно, что для католической Франции превращение ислама во вторую по значению религию страны – реальная угроза ее традиционной культурной сущности. 2.147 обычных и 5 соборных мечетей, 5.320 практикующих имамов, финансируемые государством частные мусульманские школы и 50 тысяч обращенных в ислам французов, – на такую статистику сегодня болезненно реагируют не только правые, но и пока еще лояльно относящиеся к исламу коренные французы. Для сравнения замечу, что даже в столице Египта Каире, называемом «городом тысячи минаретов», действуют сегодня всего 400 мечетей, в то время как в Париже и предместьях их уже около 150-ти.
Радикальные исламисты намеренно провоцируют рост ксенофобских настроений у титульных наций
Ко всему этому, однако, можно было бы относиться терпимо, если бы ни высказывания некоторых радикальных исламистов вроде имама Омара из Бордо, цитирую: «Мы победим христиан одной лишь плодовитостью наших жен. Ведь француженки не хотят рожать, чтобы не возиться со своими детьми. Так мы заставим их нянчить наших». Или некоторые пассажи в средствах массовой информации, например, во всемирно известном еженедельнике Der Spiegel N50/2009, который порадовал своих читателей следующей статистикой: «В Брюсселе и Амстердаме самое распространенное сегодня имя, присваемое новорожденным, – это Мухаммед». А также заявления турецкого премьер-министра Реджеба Эрдогана, цитирую: «Демократия (в Европе, – прим. автора) – это только поезд, на котором мы едем к нашей истинной цели. Мечети – это наши казармы, купола – наши шлемы, верующие – наши солдаты, а минареты – наши штыки!».
Еще больше масла в огонь подливают уже реализованные (в Мадриде, в Лондоне) исламистами, а также пока успешно предотвращенные (во Франкфурте-на- Майне) террористические акты, направленные не против конкретных политиков, а именно против простых «коренных» европейцев: испанцев, немцев, англичан, многие из которых до последнего времени «ничего не имели против приверженцев ислама». Однако фотографии лежащих в лужах крови невинных жителей Лондона и Мадрида воздействуют на психику сильнее любых проповедей. И поэтому неудивительно, что предвыборная агитация ультраправого «Национального Фронта», идеология которого, кстати сказать, в общем-то, и не является фашистской, разыгрывает карту нетерпимости к мусульманам. «Через десять лет, – вещал Ле Пен в 2005-ом году, – во Франции будут жить люди любого цвета кожи, кроме белых!». Единственный выход предотвратить эту катастрофу – поставить жесткий заслон на пути иммиграции. Короче, надо остановить исламизацию Франции и сохранить ее культуру.
Гораздо в более мягкой форме противостояние исламу проповедуют иные политические силы. Например, глава Нидерландской партии свободы Геерт Вильдерс и лидер недавно организованной в Берлине Германской партии свободы (Die Freiheit ) Рене Штадткевитц (Renй Stadtkewitz). Или бывший сенатор Берлина и член совета директоров Deutsche Bank’а Тило Саррацин (Thilo Sarrazin), взбудораживший своей книгой «Германия самоликвидируется (Deutschland schaft sich ab!)» всю страну. Его антиисламские пассажи нашли поддержку у 60% немцев, а книга разошлась небывалым для Германии тиражом – почти 1,1 млн. экземпляров.
Нетерпимость к одним меньшинствам порождает нетерпимость и к другим
К сожалению, у простого бюргера, который сегодня должен дольше и интенсивней работать, чтобы поддерживать свой привычный материальный уровень, нет времени разбираться в нюансах. Подогреваемый радикальными политиками, он ищет более простые решения и находит их, прежде всего, в мигрантах, которые каждый день бросаются ему в глаза на улицах, в магазинах, в офисах. Эти люди плохо говорят по-немецки, по-французски, по-голландски, их женщины носят платки, а более темный цвет кожи резко выделяется на фоне пока еще белого большинства. И вот уже бюргер начинает ненавидеть. Сначала мусульман, о которых столько говорят и пишут масс-медиа. Затем евреев, вина которых во всех мыслимых и немыслимых грехах за две тысячи лет уже закодирована в подсознании европейцев. Ну, а далее – цепная реакция: чувство ненависти к одному этническому меньшинству автоматически провоцирует нетерпимость к другому, к третьему и вообще ко всему чужеродному, нестандартному, нетипичному для большинства. Исторических примеров хоть отбавляй…
И поэтому неудивительно, что Европа сегодня, как утверждают эксперты из Фонда имени Фридриха Эберта, переживает острый рецидив ксенофобии. Согласно данным недавнего социологического исследования, 50% немцев считают, что в Германию приехало слишком много иностранцев, а 30% – поддерживают теорию о расовом превосходстве белых. Правда, во Франции, Великобритании и Португалии эти показатели еще хуже, но от этого ведь не легче. Как, впрочем, и от того, что в Венгрии 69%, а в Польше 49% населения являются антисемитами, в то время как в Германии – всего 19,7%.
Но особенно экспертов тревожит всплеск ксенофобии, антисемитизма и расизма в странах Восточной Европы. Что это – своеобразная запоздалая реакция на коммунистический террор или показатель неустойчивости молодых демократий?
Так что же будет дальше с Европой? Сможет ли она остановить свой дрейф к нетерпимости и снова стать толерантной? Собственно, иного пути ведь нет, иначе – гибель!
