Немецкие трофеи
Сборы осложнились в связи с тем, что созданный еще Тухачевским в 1933 году многопрофильный ракетный институт (РНИИ) подвергся в 1937 году репрессиям. Руководство института было расстреляно. В институте осталось лишь одно направление твердотопливных ракет, которое сохранилось, благодаря успешной разработке нового вида оружия – гвардейских минометов «Катюша». Чудом уцелел заместитель начальника института Королев: из-за конфликта с начальником института он был переведен на должность старшего инженера, и поэтому избежал расстрела, отделавшись арестом. Бериевские «шарашки», созданные в ГУЛАГе, спасли жизнь многим специалистам, и Королев был одним из них. В Омской «шарашке» он работал с Туполевым, в Казанской встретился со своим коллегой по РНИИ Валентином Глушко.
23 апреля 1945 года, когда еще штурм Берлина был в самом разгаре, в Германию вылетела первая группа ракетчиков. Хотя непосредственно ракетчики были представлены лишь одним Исаевым (впоследствии ставшим Главным конструктором корректирующих и тормозных двигательных установок на всех советских космических кораблях). Остальные члены группы были специалистами в области систем управления. Советские авиационные специалисты к беспилотным ракетам интереса не проявляли, ошибочно считая их просто снарядами. Королев и Глушко прибыли в Германию несколькими месяцами позже, — по личному указанию Сталина им, как и многим другим спецам, была предоставлена полная свобода.
Пока советские войска штурмовали Берлин, их американские союзники уже в спешном порядке вывозили полностью собранные ракеты вместе с испытательным и технологическим оборудованием с подземного завода в Тюрингии, которая по соглашению должна была войти в советскую зону. Обнаруженный американцами там завод выпускал 35 ракет ФАУ-2 в день. Ничего подобного этим ракетам с ЖРД (жидкостной ракетный двигатель) такой большой мощности у союзников не было. Помимо ракет ФАУ-1 и ФАУ-2, зенитных управляемых ракет, у немцев был проект космического самолета-бомбардировщика, способного достигнуть Нью-Йорка. Схема этого аппарата может считаться прообразом «Шаттла». А спроектированный немцами дальний бомбардировщик с ракетным двигателем тягой 400 тонн и горизонтальным взлетом не создан до сих пор.
Немецкое военное командование, униженное поражением в Первой мировой войне, сразу поверило в управляемые ракеты. В 1934 году было сформировано первое подразделение по ракетной технике. В 1936 году началось строительство сверхсовременной военной базы Пенемюнде в устье реки Пене на острове Узедом в Балтийском море. На Пенемюнде выделялись огромные средства, сравнимые, разве что с теми, которые тратились на производство танков. К исследованиям в этой области привлекли лучших специалистов Германии, Австрии и Чехословакии. В марте 1940 года на стенде в Пенемюнде были проведены огневые испытания ЖРД с тягой 25 тонн. 15-метровая ракета А-4 с таким двигателем была способна перенести тонну взрывчатки на расстояние 200 км. В 1942 году началось строительство гигантского подземного завода для массового производства ракет. Завод работал с 1943 и практически до мая 1945 года.
На секретном полигоне
В июле 1944 года английская разведка получила от польских партизан сведения о секретном немецком полигоне. Выяснилось, что он был создан в Польше в качестве резервного после страшной бомбардировки, которой подвергся Пенемюнде в 1943 году. Черчилль тогда обратился лично к Сталину с просьбой дать указание советским войскам сохранить всю аппаратуру, которая будет обнаружена на этом полигоне. Советские же специалисты получили задание до передачи найденных останков немецких ракет англичанам реконструировать их общий вид, попытаться определить их характеристики и понять принцип управления ими.
В 1945 году и русские, и американцы занимались привлечением к сотрудничеству немецких специалистов. Но подход к организации этого сотрудничества был совершенно разным, а потому и плоды оно принесло в СССР и США тоже разные. К тому же основной состав немецких ракетчиков во главе с Вернером фон Брауном, тайно пробравшись на юг Германии, 2 мая 1945 добровольно сдался американцам. Почти весь архив технической документации Пенемюнде они тоже передали американцам. Вскоре всех их переправили за океан, где они составили «мозговой центр» ракетной, а позднее и космической отрасли Америки.
Советские же специалисты по согласованию со своим военным командованием создали несколько научных центров в самой Германии, под крышей которых собирали как специалистов, так и оставшуюся после «набегов» американцев ракетную технику. Нашли и привлекли к сотрудничеству крупных ученых, хороших специалистов в области гироскопов, рулевых машин, автоматического управления, баллистики. Немцы, убедившись, что имеют дело с технически грамотными специалистами, а не армейскими офицерами, согласились сотрудничать. К сожалению, среди немецких специалистов совсем не было тех, которые непосредственно участвовали в создании ракет, т.к. практически все оказались в американской зоне. Поэтому даже предпринимались шаги по переманиванию настоящих ракетчиков. Самым значительным «приобретением» стал заместитель фон Брауна по радиоуправлению ракетами Греттруп.
В сентябре 1945 года американцы и англичане, в распоряжении которых оказались помимо полностью собранных ракет еще и кислородный завод, заправочное и стартовое оборудование, с помощью немецких ракетчиков провели демонстрационные пуски ФАУ-2 для представителей союзного командования. По мнению присутствовавшего там Королева, по сравнению с ФАУ-2 ракеты, когда-то созданные под его руководством в ГИРДе (Группа Изучения Ракетного Движения) и РНИИ, показались ему игрушечными.
В 1946 году вышло постановление ЦК КПСС и правительства по вопросам создания ракетной промышленности, государственного полигона для запуска ракет и специальных войск. Этим постановлением предусматривалось освоение немецкой техники, восстановление лабораторного оборудования, испытательных стендов, создание сборочного производства, а также подготовка кадров. Советские специалисты к тому времени собрали десятки ракетных двигателей, различное наземное оборудование, установщики ракет, цистерны с горючим и многое другое. Кроме того, на фирме «Карл Цейс» по заказу советских специалистов воспроизвели гироскопы разработки фирмы «Сименс» для системы управления ракетой. Все это было отправлено на опытный завод, расположенный рядом с подмосковной станцией «Подлипки».
К 1947 году там из этих трофеев, вывезенных из Германии, собрали 10 ракет, с которыми в сентябре того же года выехали на полигон Капустин Яр, что в дельте Волги. В октябре начались пуски ракет. По их завершению Королеву поручили наладить производство точной копии ракеты ФАУ-2 для постановки ее на вооружение под индексом Р-1. При этом ему категорически запретили вносить какие-либо изменения, кроме тех, которые способствовали повышению надежности и точности стрельбы в соответствии с требованиями армии. Поэтому немецкие ракеты, созданные в Пенемюнде, можно считать, заложили основу советской ракетной техники.
Разные подходы и разные результаты
В 1946 году более 200 немецких специалистов (некоторых с семьями) привезли в Советский Союз. На первое время их разместили в пустовавших санаториях и домах отдыха в окрестностях станции Подлипки. Весной 1947 года на озере Селигер в помещениях бывшего дома отдыха организовали филиал головного института, куда переместили немецких ракетчиков. Им были созданы бытовые условия даже лучше тех, в которых находились советские специалисты, и уж, конечно, никак не могли они сравниваться с положением настоящих военнопленных. И немецкие специалисты готовы были добросовестно работать, однако, по мнению ответственных представителей органов режима, совместная работа советских специалистов с немцами, которых они считали непременно фашистами, была совершенно недопустима. Кроме того, в стране начиналась борьба с «иностранщиной», космополитизмом, низкопоклонством перед Западом, на фоне которой подобные представления воспринимались вполне естественно.
Пока же немцам поручили самостоятельно разработать проект ракеты средней дальности (на 600 км). Королев, работая над аналогичной темой, не скрывал своего недовольства такой постановкой дела. Он хотел быть полновластным хозяином ракеты и поэтому игнорировал все немецкие предложения. Похожим образом вели себя разработчики системы управления Рязанский и Пилюгин. Глушко же, напротив, поставил немецких специалистов на ответственные посты, совершенно не опасаясь конкуренции с их стороны.
Несмотря на эти сложности, большую группу немецких специалистов по указанию наркома Устинова взяли осенью 1947 года на пуски ракет на полигон Капустин Яр. Более того, там их привлекли к анализу причин совершенно неудовлетворительной точности стрельбы. Немцы с порученной задачей вполне справились, подтвердив свой творческий потенциал, который следовало бы использовать с максимальной эффективностью. Однако этому мешало двойное противодействие: и со стороны будущих главных конструкторов, и со стороны «режимщиков».
Немцы, работавшие в филиалах ряда режимных институтов, не получали никакой информации о работах своих советских коллег. Постепенно работы в «немецких» филиалах сворачивались, так как их продолжение в условиях полной изоляции становилось невозможным. Допустить же немцев к кооперации в этой отрасли считалось равнозначным разглашению государственной тайны. Поскольку ситуация не улучшалась, пребывание немецких специалистов в СССР стало бессмысленным. И в начале 1950-х годов им предоставили возможность вернуться на Родину.
Совершенно по-другому сложилась судьба немецких ракетчиков в США. Уже в 1945 году в созданном в Хантсвилле ракетном комплексе трудились 127 немецких специалистов. С каждым годом их численность увеличивалась, в том числе, и за счет специалистов, которых приглашали уже из Западной Германии по контракту. Практически все должности начальников отделов занимали немецкие специалисты. Под руководством фон Брауна была создана первая боевая американская ракета «Редстоун». С помощью ее модификации «Юпитер-С» был выведен первый американский ИСЗ. Немцы сохранили приверженность к жидкому кислороду в качестве окислителя, а этиловый спирт, который использовался в Германии из-за дефицита природных углеводородов, заменили керосином. Вскоре Браун предложил новую пару компонентов – кислород и водород. Советские же ракетчики долгое время опасались работать с водородом.
Примерно в то же время, когда в СССР решили «избавиться» от немецких ракетчиков, в США им предоставили гражданство. Вернера фон Брауна не побоялись назначить директором ракетного комплекса в Хантсвилле, возложив на него ответственность за разработку тяжелых ракет. Позднее ему доверили руководство национальной космической программой, назначив заместителем директора НАСА и начальником космодрома на мысе Канаверал. Большой заслугой Брауна стало то, что ему удалось убедить американское руководство в необходимости приступить к созданию гораздо более мощной ракеты, чем та, которая вывела первый советский ИСЗ (легендарной «семерки). И такая ракета – «Сатурн-5» — под его руководством была создана. С ее помощью и опять же под руководством фон Брауна в период с 1969 по 1972 годы были осуществлены шесть лунных экспедиций. Таким образом, в Америке в полной мере использовали творческий потенциал немецких специалистов во главе с Вернером фон Брауном, и это обстоятельство, безусловно, сказалось на результатах ракетно-космической гонки двух сверхдержав.
