Так назвали критики Бертольда Брехта (1898-1956) – немецкого драматурга, создателя «эпического» театра, основателя театра «Берлинер ансамбль». Классикой сцены стали его пьесы «Трёхгрошовая опера», «Мамаша Кураж и её дети», «Добрый человек из Сезуана», «Жизнь Галилея».
Продолжение. Начало в №№ 8(218), 9(219)
Брехт и Россия
Отношения Бертольда Брехта с Россией в разное время были непростыми. Иногда критики называли его «самым советским» из немецких писателей, иногда его не печатали и не ставили на сценах СССР. Убеждённый марксист, он с интересом наблюдал за строительством нового общества в первом в мире социалистическом государстве. Многим восторгался, но нередко высказывал жёсткую критику, результатом которой стал запрет на издания Брехта. Только в 1954 году, после 15 лет забвения, опала была снята, Брехту присудили Сталинскую (переименованную в Ленинскую) премию мира, которую писатель высоко оценил, приравняв её к Нобелевской.
Брехт хорошо знал советских деятелей культуры, неоднократно бывал в Москве. Московские впечатления отразились в его стихотворениях, письмах, дневниках.
Посещение Москвы в 1932 году
Впервые писатель оказался в Москве летом 1932 года на презентации недавно отснятого по его сценарию фильма немецкого коммуниста Златана Дудова «Куле Вампе, или Кому принадлежит мир?». Фильм посвящён проблемам безработицы и левого движения в Веймарской республике. «Куле Вампе» (в свободном переводе на русский «пустой живот») – название палаточного городка под Берлином, в котором селились люди, потерявшие работу и жильё в годы всемирного экономического кризиса, разразившегося в конце 20-х годов.
На момент съёмки фильма в этом городке обитало 300 человек, принадлежавших ранее к классу буржуазии. О трагедии, постигшей молодую пару из этого палаточного городка, рассказывает сценарий Брехта. Музыку написал известный композитор Ганс Эйслер. Но отметим, что знаменитую «Песню солидарности» из этого фильма, ставшую одним из гимнов международного рабочего движения, целиком создал Бертольд Брехт (и слова, и музыку), а Эйслер лишь отредактировал мелодию. Сценарист непосредственно участвовал в съёмках, находясь на съёмочной площадке. В апреле 1932 года фильм после долгой цензурной обработки был выпущен на экраны Германии. И в мае того же года его демонстрировали в Москве. На этот показ в СССР были приглашены Б. Брехт и З. Дудов. Писатель был тронут радушным приёмом. В дневнике, который он вёл в это время, поездке в Москву был отведён целый раздел, озаглавленный «Московское путешествие». Брехт подробно рассказывает о тёплой встрече его на вокзале, о радушии, с которым он был принят в Москве. В городе его сопровождал давний друг переводчик Сергей Третьяков, с которым он познакомился ещё в 1930 году во время пребывания советской культурной делегации в Берлине.
В Москве – в 1935 году
Следующее посещение Москвы состоялось в 1935 году. Брехт прибыл по приглашению ВОКС – Всесоюзного общества культурной связи с заграницей и провёл в советской столице около двух месяцев – с 13 марта по 17 мая. Инициатором приглашения был известный немецкий режиссёр Эрвин Пискатор, в то время находившийся в Москве и являвшийся председателем МОРТ – Международного объединения революционных театров. Пискатор планировал создать в СССР антифашистский Культурный центр, одним из руководителей которого должен бы стать Брехт. Переговоры проходили с трудом и успехом не увенчались. Брехт понял, что его теория эпического театра (представить хорошо знакомое явление с неожиданной стороны посредством лаконизма костюмов и декораций, минимума психологизма, общения актёров или ведущих со зрителями) не находит в СССР поддержки, здесь господствует психологическая школа системы Станиславского. Ни одна из его пьес не была принята к постановке.
И в дальнейшем разногласия Брехта с советскими деятелями культуры продолжали углубляться. Во время прошедших в Москве в 1938 году дебатов об экспрессионизме и реализме Брехт был причислен к декадентам-модернистам. Немецкий писатель в долгу не остался, резко выступил против «московской клики». Постепенно у него росли сомнения в правоте происходящего в СССР. В 1939 году он опубликовал в своей газете список известных ему жертв репрессий и так оценил положение в Советском Союзе: «Искусство и литература имеют жалкий вид: в их основе – политическая теория, в стране господствует тощий, обескровленный, насаждаемый бюрократией пролетарский гуманизм». Вот эта разница политических взглядов, критика Брехтом социальной и культурной политики, осуществляемой в СССР, привели к тому, что его книги были надолго запрещены в Советском Союзе.
Но, несмотря на идеологические разногласия с деятелями культуры, впечатления о Москве у Брехта остались хорошие. Его тепло принимали, для него были организованы посещения собраний, театров, заводских коллективов. Он был приятно удивлён прекрасными станциями недавно открытых линий метро. Москва в это время превратилась в один из центров немецкой антифашистской эмиграции. Московские немецкие иммигранты устроили в честь драматурга концерт в клубе имени Тельмана. Брехт виделся на этот раз не только с деятелями культуры, но и представителями Коминтерна. Сопровождал его опять давний знакомый Сергей Третьяков. Брехт называл его своим учителем марксизма, перевёл его пьесу «Хочу ребёнка». Третьяков в свою очередь сделал переводы на русский нескольких произведений немецкого драматурга. Когда в 1937 году Третьяков был расстрелян по обвинению в шпионаже в пользу Японии, Брехт тяжело переживал смерть друга, откликнулся на это известие пронизанным болью стихотворением «А что, если он невиновен?».
Последний раз перед войной Брехт оказался в СССР в 1941 году, когда он с семьёй и сотрудниками проехал по транссибирской магистрали от Москвы до Дальнего Востока и из Владивостока отбыл на теплоходе в Америку.
Лауреат Ленинской премии мира
Ещё раз Брехт прилетел в Москву в мае 1955 года для получения Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами». Премия ему была торжественно вручена в Кремле. Выступление на церемонии, по его просьбе, переводил Борис Пастернак. Драматург посмотрел несколько спектаклей в московских театрах, узнал, что в издательстве иностранной литературы готовится к печати сборник его стихов и прозы, заключил договор с издательством «Искусство» о публикации однотомника избранных драм.
Брехт на российской сцене
Уже после смерти писателя в мае 1957 года состоялись гастроли его театра «Берлинер Ансамбль» в Москве и Ленинграде, прошедшие с большим успехом. Сейчас пьесы Брехта не сходят со сцен театров России. Но так было не всегда.
Первым спектаклем Брехта на советской сцене была известная «Трёхгрошовая опера», поставленная в Камерном театре Таирова в 1930 году, через два года после премьеры в Берлине. Первооткрывателем Брехта для советского зрителя считают Луначарского, который увидел спектакль в Берлине в 1928 году и поручил Таирову поставить его в Москве. По другим данным, первоначально два театра претендовали на постановку этого спектакля: Театр сатиры и Камерный (ныне Театр имени Пушкина). Победил Камерный, поскольку у его руководителя – Александра Таирова – оказалось неоспоримое преимущество: приобретённые в Берлине специально для исполнения зонгов саксофоны, которых тогда не было в Советском Союзе. (Зонги, от немецкого «Song» – песня, – так в спектаклях Брехта называли музыкальные номера часто близкие к джазовому ритму, нередко сатирической направленности). Премьера под названием «Опера нищих» состоялась в Москве 24 января 1930 года. О посещении московского спектакля Брехтом также есть разноречивые сведения. Согласно одним, немецкий драматург специально приезжал в Москву на просмотр спектакля в 1931 году. По другим данным, он увидел пьесу только во время своего приезда в Россию в 1935 году.
В дальнейшем советские театры надолго были закрыты для Брехта. Если коротко говорить, одной из основных причин критики называют противостояние двух систем: Станиславского и Брехта. Русский театр – это театр Станиславского: психологизм, глубокое вживание в роль актёра, сопереживание зрителя; а в брехтовской системе эпического театра, наоборот, – отчуждение актёра от зрителя, необходимое для критического осмысления спектакля. Но в реальности, как было сказано выше, противоречия намного глубже.
Снова «открыт» был Брехт в СССР только в 1964 году, когда Юрий Любимов поставил спектакль «Добрый человек из Сезуана». Эта пьеса-притча о доброте стала премьерой Театра на Таганке и прошла с колоссальным успехом. С тех пор «Добрый человек» стал символом Таганки, новой драматургией этого театра. Ю. Любимов говорил: «Есть театр Шекспира, театр Мольера, есть и театр Брехта – мы только прикоснулись к этому богатству».
Театральная критика отмечает пьесу «Кавказский меловой круг» в театре им. Маяковского, постановку «Трёхгрошовой оперы» Кириллом Серебренниковым в МХТ им. Чехова. Режиссер подчёркивал, что ставит «зонг-оперу», то есть мюзикл, прославленный живой музыкой Курта Вайля. Да, много Брехта идёт сейчас на необъятных российских просторах. По сообщению «Московской немецкой газеты», в прошедшем зимнем сезоне 2018-2019 годов только в репертуаре двух столиц насчитывалось шесть брехтовских пьес. В московских театрах: «Господин Пунтила и его слуга Матти» в театре имени Маяковского, «Мамаша Кураж» в Мастерской Петра Фоменко, «Барабаны в ночи» и «Добрый человек из Сезуана» в Театре имени Пушкина. В Петербурге – «Кабаре Брехт» (о жизни драматурга) в Театре Ленсовета, и «Страх. Любовь. Отчаяние», поставленный Львом Додиным в Малом драматическом театре по пьесам «Страх и отчаяние в Третьей империи» и «Разговоры беженцев».
С уверенностью можно сказать, что классик немецкой сцены Бертольд Брехт занял достойное место в репертуаре российских театров.
