Немецкий военный контингент ISAF досрочно завершил подготовку к выходу из Афганистана. Что оставляют солдаты за спиной и что ожидает теперь афганцев?
Два простых деревянных ключа — это все, что могли предложить немцы в качестве прощального подарка своим радушным хозяевам-афганцам, десять лет подряд принимавшим их в Кундузе. Один из ключей министр обороны ФРГ Томас де Мезьер отдал афганскому генералу на церемонии передачи военной базы, другой его коллега, министр иностранных дел Гвидо Вестервелле, втиснул в руку какому-то полицейскому. Это были последние официальные действия, предпринятые немецкими политиками в полевом лагере Бундесвера — через десять лет после того, как первые солдаты были перебазированы сюда из Германии.
Отныне последний опорный пункт Бундесвера в Афганистане целиком и полностью принадлежит афганским силовым структурам — совместно армии и полиции. Передача ключей стала своего рода символом ухода немцев из Северо-Восточного Афганистана.
«Бери шинель, пошли домой»
Визит немецких министров с их свитами и прощальными подарками стал, пожалуй, последним на ближайшие годы крупным событием на этом бесплодном клочке земли, расположенном в горах над Кундузом с его 120-тысячным населением. Казармы пусты, Интернет отключен, на сторожевых вышках нет часовых, и даже прожектора по ночам не работают. Подготовка к поселению новых «жильцов» идет медленно: афганские солдаты не привыкли к немецким удобствам. Собственно, настоящим прощальным подарком немцев стали не пресловутые ключи, а 25 миллионов евро, выделенных на переоборудование лагеря в Кундузе, на его «подгонку» под афганские реалии. Странно наблюдать, как огромные деньги вкладываются в «размодернизацию», однако таковы требования текущего момента.
Потому что, факт остается фактом: афганские солдаты и сотрудники полиции по-прежнему остаются чем-то средним между наспех вооруженными крестьянами и иррегулярными боевиками под началом каких-нибудь «паливых камандыров», произведенных в полковничьи и генеральские чины.
Кроме того, сплошь и рядом выходит так, что новобранец (будь то солдат или полицейский), записавшись «в ряды», получив оружие и амуницию и пройдя начальную подготовку, попросту берет это все и уходит — порой всего лишь домой, «гулять с автоматом», а зачастую — так и прямиком к талибам.
«Кундуз оказал гигантское влияние на наших солдат, — признал министр обороны де Мезьер в прощальной речи. — Для нас это место, где Бундесвер впервые за историю существования ФРГ воевал, был вынужден учиться воевать. Это стало серьезным испытанием — не только для наших солдат, но и для всего немецкого общества». Из «гражданских помощников» по Шредеру, получились настоящие бойцы, дравшиеся и погибавшие в тяжелейших боях.
В памяти остающихся здесь жителей также отпечаталось многое — в частности, печально известный воздушный налет, когда из-за трагической ошибки немецкого полковника, давшего неверные координаты для авиаподдержки, бомбовому удару подверглись жилые кварталы, в результате чего погибли десятки мирных афганцев. С другой стороны, нельзя не признать: нигде в мире больше не проявилась немецкая помощь в столь краткий срок и на столь небольшом пространстве. За 10 лет Кундуз приобрел современную электросеть, новые дороги и мосты, новые дома.
Что остается позади?
Теперь немцы уходят из этой провинции и из Афганистана вообще — так же, как и войска других стран, участвовавших в миссии ISAF. Что они оставляют за спиной? Оба немецких министра затем и пожаловали в последний раз в Кундуз, чтобы дать некий политический ответ на этот вопрос. Работа немцев, по словам Гвидо Вестервелле, была не напрасной: жизнь афганцев улучшилась, стала безопаснее. «Многое в Афганистане стало сегодня лучше, — считает шеф немецкого МИДа, — но далеко не все». По его словам, «ответственность за будущее страны находится теперь там, где положено — в руках афганцев. Сегодня — в Кундузе, скоро — по всему Афганистану».
Звучит, конечно, здорово, но что в реальности стоит за этими красивыми словами? Да, при иностранных защитниках афганцам и впрямь стало полегче дышать. Открылись школы и университеты, восемь миллионов детей, из них — три миллиона девочек, смогли пойти учиться. Были построены больницы, электростанции, во многих городах и деревнях налажено современное водоснабжение. Европа и в дальнейшем будет тратить огромные деньги на помощь афганцам — одна Германия пообещала до 2016 года 430 млн. евро. Однако, ключевой момент в этом всем — до сих пор афганцев защищали хорошо оснащенные, отлично обученные солдаты из-за рубежа. Они охраняли все то, что было построено и создано, они (в основном, американцы с англичанами) держали «Талибан» подальше от мирной жизни. Кто теперь станет это делать? Кто будет охранять Афганистан и его жителей, а заодно — и гражданских специалистов из Европы, продолжающих здесь свою работу? Собственная армия, оставшаяся, по словам некоторых западных инструкторов, «вооруженным сбродом»? Собственная полиция, коррумпированная от рядового до генерала?
Европейские политики утверждают, что особой опасности нет: мол, гражданские помощники из-за рубежа не являются для повстанцев-талибов основной мишенью. Откуда взялся такой оптимизм — непонятно: опыт минувших лет показывает, что «Талибан», в первую очередь, старается ударить по тем, кто не защищен. Специалисты утверждают, что ситуация с безопасностью в Афганистане ухудшается с каждым иностранным солдатом, покинувшем его пределы. За минувшие месяцы активность талибов резко возросла: в том же Кундузе был убит местный губернатор, руководитель избирательной комиссии, шеф местного отделения афганской спецслужбы. В некоторых районах «Талибан» опять контролирует целые деревни. В постоянных стычках за два последние полгода погибли 60 афганских солдат и полицейских — и это только в Кундузе, а подобное творится буквально по всей стране.
И к чему тогда все строительство, вся щедрая помощь и все будущие инвестиции? Ведь более реальная версия развития событий — это новая гражданская война, затяжная и кровавая. За что, спрашивается, воевали и умирали тут да хоть бы те же немцы? Об этом сегодня стараются молчать.
Уходя из Афганистана, очередные иностранные благодетели в глубине души прекрасно осознают, что у них за спиной все, чего они добились, все, что они построили, скорее всего, опять рухнет. Только теперь опасность будет угрожать уже не только афганцам, как таковым. На афганских границах, рядом с этим котлом, готовым вот-вот взорваться новой гражданской войной, остаются слабые, почти никак не защищенные государства Центральной Азии — и именно сюда, на их территорию, уже в ближайшем времени может начаться новая экспансия исламистов. Она откладывается ровно на столько времени, сколько понадобится талибам, чтобы вновь прочно утвердиться в Афганистане — а там можно и о «расширении производства» подумать. И кто тогда сможет их остановить?
