Судьбы жителей немецкого посёлка в Северной столице России
Нойдорф — единственное компактное поселение российских немцев в северо-западном регионе России — можно было бы считать «неудачным экспериментом». Создать полноценный «немецкий национальный очаг» в Санкт-Петербурге, увы, не получилось. Но жители посёлка проявляют недюжинную энергию, успешно преодолевая жизненные трудности… Удастся ли им сохранить «немецкое лицо» своего посёлка?
Немецкий очаг Петербурга
Посёлок Нойдорф в Петродворцовом районе Санкт-Петербурга, в муниципальном образовании «Стрельна» возник в конце девяностых годов в соответствии с Указом Президента РФ Бориса Ельцина от 1992 года «О неотложных мерах по реабилитации российских немцев» и Межгосударственным соглашением между Россией и Германией от 1996 года.
По сути, речь идёт не просто о посёлке, а об уникальном проекте. Будущих жителей отбирала специальная комиссия из официальных представителей двух стран, в этой работе участвовали даже психологи…
Немецкая колония появилась в Стрельне в начале ХIХ века. В 1941 году, в начале Великой Отечественной войны, она прекратила своё существование, как и другие компактные поселения российских немцев. Создание Нойдорфа стало попыткой возрождения немецкой колонии, «немецкого очага» в Северной столице.
Первые жители смогли въехать в свои дома в Нойдорфе в конце 1999 года. Днём рождения посёлка – по старинной немецкой традиции – признан 26 сентября 2000 года, день, когда здесь на свет появился первый ребенок.
Сохранить национальную идентичность
«К сожалению, главный вопрос, который волнует жителей посёлка, ещё не решён», – с этих слов началась наша беседа с руководителем Немецкой национально-культурной автономии муниципального образования «Стрельна» Лаурой Стогнеевой.
«Главным вопросом» Лаура называет создание культурно-спортивного (досугового) центра в родном посёлке. Он мог бы быть образован в здании водонасосной станции площадью 82 квадратных метра. Разумеется, это здание должно быть реконструировано и расширено. Здание водонасосной станции было построено ещё в конце девяностых годов. Но его так и не ввели в эксплуатацию. Оказалось, что в новой водонасосной станции просто нет необходимости. С этого времени «ненужное здание» просто ветшает и медленно превращается в руину.
«Создание культурно-спортивного (досугового) центра, за который мы бьёмся уже долгие годы – это не только вопрос проведения свободного времени, а сохранения своей национальной идентичности в России, души нашего народа, – вступает в разговор председатель Общественного Совета посёлка Нойдорф Лев Берг. – По сути, подобный центр – это программа-минимум, единственная возможность для посёлка сохранить «своё лицо».
Обещали и жильё, и работу…
В конце девяностых – начале двухтысячных годов о Нойдорфе писали многие СМИ и в России, и в Германии. Но потом посёлок выпал из поля зрения общественности. Проект создания «немецкого очага» был реализован не до конца, заброшен на полпути. Лучше всего эту ситуацию можно передать словами незабвенного премьер-министра России Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше – получилось как всегда».
Изначально планировалось, что в Нойдорфе будет построено 196 коттеджей, где смогут разместиться более двухсот семей российских немцев из различных регионов России и стран СНГ. Но в реальности было введено в строй только 38 коттеджей: 26 домов на одну семью и 12 двухквартирных зданий. Но дело не только в объёмах строительства!
Предполагалось, что кроме жилья в Нойдорфе появится своя собственная развитая инфраструктура. Разумеется, с немецким колоритом! Было запланировано строительство детского сада, начальной школы, Дома быта с различными магазинами и сервисными структурами, культурно-спортивного (досугового) центра, церкви. Кроме того, речь шла о создании мини-производств, в частности, швейного, столярного. Деревня должна была предоставлять переселенцам не только жильё, но и работу.
Все эти планы реализованы не были. Причина проста и банальна. В 1998 году в Германии сменилось правительство: вместо «отца немецкого единства» Гельмута Коля к власти пришёл Герхард Шрёдер. И немецкое правительство отказалось от своих обязательств по финансированию Нойдорфа. Российская сторона предоставила землю под реализацию проекта, оказывала ему моральную и организационную поддержку…
Но после отказа в финансировании со стороны Германии «проект Нойдорф» фактически заглох. Российская сторона – ни государственные, ни общественные, ни частные структуры – не захотели брать на себя финансовые расходы после «выхода из проекта» немецких партнёров. Если говорить прямо, то «немецкий очаг в Питере» оказался никому не нужным, кроме самих переселенцев. Но их мнение не захотели услышать ни в Германии, ни в России.
Немецкий язык на дому
На сегодняшний день в Нойдорфе вообще нет никакой инфраструктуры. Стоят аккуратные коттеджи с прилегающими участками. И всё! Здесь нет ни магазинов, ни оборудованных детских площадок, ни каких-либо коммерческих организаций. Имеется только волейбольная площадка, которую организовали сами местные жители. Зимой заливается каток.
Конечно, Нойдорф стоит не на отшибе. От Петергофского шоссе – крупной транспортной артерии Санкт-Петербурга – до границ посёлка всего два с половиной километра. В Стрельне есть и школы, и магазины, и культурно-досуговые учреждения. Но чтобы до них добраться, необходим собственный автотранспорт. На общественном транспорте это сделать весьма проблематично.
«Любая общественная деятельность невозможна без помещения для сборов, собраний. До 2004 года мы собирались в пустующем доме. Там же проводили курсы немецкого языка, работали кружки изобразительного искусства и рукоделия, кулинарный клуб. Проводились различные мероприятия и собрания, – рассказывает председатель Общественного Совета посёлка Лев Берг. – Появился свой фольклорный ансамбль «Немецкая слобода». Потом этот дом заселили, и все наши сборы переместились на улицу. Местные власти предлагали нам в качестве замены арендовать помещение в муниципальном Доме культуры им. Вемишева, который находится в двух километрах от поселка, но туда без личного автотранспорта не добраться, и люди отказались».
Особенно печалит Льва Артуровича тот факт, что из-за недостатка помещений не удаётся организовать обучение немецкому языку: «В течение нескольких лет у нас действовал языковой кружок, который вела одна из жительниц посёлка у себя в доме. Постепенно кружок сократился до минимума, все-таки частный дом – это не школа, не клуб. Пожилые люди, носители языка, уходят из жизни… В семьях сейчас используют только русский. Молодежь учит английский, а в местной школе немецкого языка не было и нет из-за отсутствия преподавателей».
Десять миллионов на немецкую культуру
Все жители Нойдорфа, с которыми мне довелось пообщаться, отмечали, что реализовать проект развития посёлка в его прежнем виде уже невозможно. Время безвозвратно упущено. Земля, где должны были располагаться объекты поселковой инфраструктуры, уже застроена. Она была выкуплена людьми, многие из которых не имеют никакого отношения к российским немцам.
Единственная возможность для сохранения «немецкого лица» посёлка – это создание культурно-спортивного центра. Кстати, его работа могла бы быть интересна и полезна не только для российских немцев, но и всех жителей Стрельни.
«Нужно изыскивать средства на проектирование, строительство, покупку оборудования и последующее содержание имущества, – поясняет Лев Берг. – По самым скромным подсчетам нужно не менее десяти миллионов рублей (более ста тридцати тысяч евро – И.Б.). Мы написали уже десятки писем в различные инстанции. Все вроде бы на словах поддерживают нас, а до конкретных действий не доходит. Сейчас ведём переговоры с администрацией Муниципального образования «Стрельна», чтобы она взялась за решение вопроса – участок оформить как территорию общего пользования, а капитальное здание передать в аренду созданному казенному учреждению».
Жители посёлка не считают, что его создание стало «неудачным экспериментом». «В Нойдорфе есть самое главное – чувство локтя, – отмечает жительница посёлка Людмила Солохина. – Пусть многие планы и не были осуществлены. Но трудности закалили и сплотили людей. И сейчас Нойдорф – это наш родной дом, наш очаг, наша земля».
Жернова бюрократии
То жильё, которое было построено, не могло вызвать у людей энтузиазма: протекающие крыши, кривые полы, стены и оконные рамы с гнильцой, неудачная система отопления и вытяжки. Ко всему прочему, статус домов был не определен. Изначально их нельзя было оформить в собственность. В течение многих лет переселенцы не могли получить постоянную регистрацию по месту жительства.
Из-за отсутствия «прописки» у большинства жителей возникли трудности с поиском работы. Особенно это касалось высококвалифицированных специалистов. Поэтому люди были готовы соглашаться на любую работу, чтобы прокормить семью. Возникли проблемы и с медицинским обслуживанием, и с оформлением пенсий. Многие жители Нойдорфа переехали из Казахстана. И оказалось, что и российского гражданства им не положено…
«Фактически переселенцы оказались между «жерновами» немецкой и российской бюрократии, – рассказывает член Общественного Совета посёлка Лидия Вайс. – Наш посёлок стал уникальным проектом. Он требовал создания собственной нормативной, законодательной базы. Но ни российские, ни немецкие чиновники об этом не задумались. Фактически, переселенцы оказались в Нойдорфе «на птичьих правах», они не чувствовали себя хозяевами в своих домах, в любой момент могли их потерять».
Трудности закалили
На сегодняшний день все эти трудности уже решены: у переселенцев есть и российское гражданство, и постоянная прописка. Дома, где они живут, оформлены в собственность. Последний нерешённый организационный вопрос: приватизация придомовых участков земли. Но и он должен разрешиться в самое ближайшее время.
«Самое главное, что трудности, с которыми столкнулись люди за прошедшие семнадцать лет, не сломали, а, наоборот, закалили. Я бы назвала это явление «феноменом Нойдорфа». Жители посёлка осознали себя одной командой, большой семьёй», – делится своими мыслями Лидия Вайс.
Репрессированные, дети и внуки репрессированных
В чём же состоит «феномен Нойдорфа»? «В этом посёлке собрались репрессированные, дети и внуки репрессированных. Это люди, которые «на генетическом уровне» были готовы к трудностям, к перемене мест… Кроме того, будущих жителей посёлка отбирала специальная комиссия. Искали людей трудолюбивых, целеустремлённых, с востребованными профессиями, предпринимательской жилкой. Эти качества очень помогли на новом месте!»
И мать, и отец Лидии родились в Поволжье. В октябре 1941 года они были высланы в село Урюпино Алейского района Алтайского края. Лидия окончила химико-технологический техникум в Барнауле, стала химиком-технологом, работала на крупном барнаульском предприятии «Химволокно». В 1977 году переехала в Казахстан, в Усть-Каменогорск, устроилась работать на комбинат шёлковых тканей.
«Это было одно из градообразующих предприятий Усть-Каменогорска. На нём работало почти пять с половиной тысяч человек, в основном женщины, – рассказывает Лидия Вайс. – После распада СССР на его базе было образовано акционерное общество «Мако». За 21 год я прошла путь от рядового инженера до вице-президента компании».
Лидия сделала себе имя в текстильной отрасли. Казахстан она решила покинуть из-за политики вытеснения русскоязычных специалистов. В 1998 года она переехала в город Сертолово Ленинградской области, стала региональным представителем Чайковского комбината шёлковых тканей. В сентябре 1999 года вместе с мужем и дочерью обосновалась в Нойдорфе.
«Мне повезло в том, что на новом месте я смогла продолжать заниматься любимым делом, чувствовать себя востребованной», – делится воспоминаниями Лидия. В настоящее время дама уже отошла от дел, но с интересом продолжает наблюдать за развитием текстильной отрасли.
Она помогает дочери воспитывать внука Максима. Ему уже исполнилось 13 лет. Любимое увлечение моложавой бабушки – сад и огород. «Наверное, любовь к земле мне родители с генами передали, – рассказывает моя собеседница. – Овощи наша семья практически не покупает, хватает на весь год. У нас на огороде растут и картофель, и свёкла, и огурцы, и тыква, и помидоры. Есть две теплицы. Грядки с клубникой. Свои яблоки, груши, сливы. Кусты крыжовника, жимолости. Настоящий рай на площади 8,8 соток».
Гражданское общество Нойдорфа
«Мне думается, что главная особенность Нойдорфа – это гражданское общество, которое возникло в нашем посёлке, – вступает в разговор Людмила Солохина. – Это проявляется не только в проведении традиционных праздников: Рождества, Праздника Урожая, Пивного фестиваля – Октоберфест. У нас, например, местные жители собираются и по своей инициативе выходят на уборку близлежащего леса, собирают мусор в мешки и потом увозят его на свалку…»
Людмила считает, что отличительными чертами Нойдорфа также являются гостеприимство и доброжелательные отношения между соседями: «Для меня очень приятно просто пройтись по улице. Обязательно кого-то встретишь, по-соседски поговоришь. Люди приглашают друг друга домой. Такие отношения особенно начинаешь ценить в пожилом возрасте, когда обычно у людей появляется больше свободного времени – и многие начинают страдать от одиночества».
Людмила родилась в Казахстане. Её мама – из поволжских немцев. Отец – русский, сын раскулаченного «врага народа». «Папу не выслали в Казахстан, но он сам хотел уехать из Центральной России, т.к. его отца, моего деда, арестовали в 1933 году и он погиб в сталинских застенках», – делится деталями своей биографии Людмила.
Отец работал в Казахстане на железной дороге. По его стопам пошла и Люда, стала инженером-железнодорожником. После переезда в Питер ей быстро удалось устроиться по специальности, на Октябрьскую железную дорогу. Сейчас Людмила на пенсии. Живёт с дочерью и внучкой. Водит внучку в музыкальную школу и на занятия хореографией.
«Мы стали петербуржцами!»
Что думает Людмила о будущем Нойдорфа? Не жалеет ли она и другие жители посёлка о переезде сюда? «Конечно, мне очень жаль, что проект не был реализован в своём первоначальном виде. Но самое главное, что мы все за эти семнадцать лет стали ощущать себя петербуржцами, полюбили этот город, полюбили Петродворцовый район, Стрельню».
Людмила отметила, что несколько семей всё-таки покинули Нойдорф, переехали в Германию. Но большинство, несмотря на все трудности, нашли здесь свой очаг. «У меня нет сомнения в том, что такие посёлки как Нойдорф нужны и Германии, и России, ведь российские немцы – это живой мост между нашими странами», – считает Людмила. Она не скрывает свой возраст – 67 лет – и выглядит гораздо моложе, как и все дамы Нойдорфа, с которыми мне довелось пообщаться. «Секрет молодости очень простой: любить жизнь и быть оптимистом. И всё наладится, всё будет хорошо!»
Фотографии из архива Льва Берга
