О некоторых династических браках, заключаемых членами императорской семьи Романовых преимущественно с немецкими принцами и принцессами, мы уже писали. А ввёл эту традицию Петр I. До него все русские цари и великие князья брали в жёны русских боярышень (исключением был только Иван III, женившийся на племяннице византийского императора Софье Палеолог). Пётр женил своего сына Алексея на немецкой принцессе Софии Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской, а супругом его дочери Анны стал Карл Фридрих Гольштейн-Готторпский.
Часть 1
ЦАРЕВИЧ АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ
История жизни Алексея окружена тайнами и неясностями, вызывающими споры историков по сей день. Мало известно и о кронпринцессе Шарлотте. Но попробуем всё-таки собрать воедино разбросанные и порой противоречивые сведения об этой трагической фигуре русской истории и не менее печальной судьбе его супруги.
Сиротливое детство
Родился царевич Алексей 18 февраля 1690 года в селе Преображенском (ныне Преображенский район города Москвы). Когда мальчику было восемь лет, царь Пётр заточил его мать, свою первую супругу Евдокию Фёдоровну Лопухину, в монастырь. Ребёнок остался на попечении бабушки Натальи Кирилловны и сестры отца царевны Натальи Алексеевны. Царственный отец, занятый правительственными делами и военными походами, практически не уделял внимания ребёнку. Образование сына Пётр поручил немецким наставникам: сначала Мартину Нейгебауеру, затем барону Гюйссену, который доброжелательно отзывался о своём ученике, отмечая его способности и прилежание в учёбе. С13-ти лет царь начал приобщать сына к государственным делам: брал его в поездки в Архангельск, где строился флот, в походы к Никеншанцу и Нарве. Но военные занятия не интересовали Алексея.
Юность
С 15-ти лет подросток остался вообще без профессиональных наставников, поскольку Гюйссену были даны дипломатические поручения за рубежом. Последующие три года прошли в безделье, что не способствовало выработке дисциплины и собранности у подростка. Окружение царевича в это время составляли Нарышкины, Колычевы и другие бояре, а также духовные лица, которые не разделяли новаторских устремлений Петра. Историки полагают, что в основном в это время под влиянием консервативного окружения сложилось мировоззрение наследника и произошло полное разъединение его с деяниями и помыслами отца.
В 18 лет Алексей снова приступил к занятиям, которые состояли в обучении немецкому и французскому языкам и арифметическим действиям. Всего-то! Но в результате царевич овладел немецким языком настолько, что мог говорить на нём совершенно свободно; знал он и французский. Со временем добавилось обучение «фортификации», то есть строительству укреплений, под руководством иностранного инженера.
В 1709 году Пётр направил сына на обучение в Дрезден. В октябре он писал царевичу: «Приказываем вам, чтобы вы, будучи там, честно жили и прилежали больше учению, а именно языкам (которые уже учишь, немецкий и французский), так геометрии и фортификации, также отчасти и политических дел». Алексей был рад отъезду, освобождавшему его от опеки отца. Не привыкший к систематическому труду, он не любил ученье, проводил время в праздных забавах, попойках. Вернулся в Россию примерно с тем же багажом знаний, что имел при отъезде. О его характере, об отношениях с отцом красноречиво свидетельствует следующий эпизод. По возвращении Алексея на родину отец хотел проэкзаменовать его, в частности, узнать, как он освоил фортификацию. Царевич понимал, что если его попросят сделать чертёж в присутствии экзаменаторов, он не сможет выполнить задания. И что же он придумал? Выстрелить себе в руку! Он и выстрелил, но в последний момент испугался и отвёл пистолет. Кость не была повреждена, но ожог кисти руки он получил. Пришёл на экзамен с перевязанной рукой, и отец освободил его от экзамена. К сожалению, этот эпизод не красит наследника. Видим его трусливость и изворотливость, результат нерадивости в учении, видим и безумный страх перед отцом.
Алексей и сам признавал, что ученье «мне было зело противно, и чинил то с великой леностию, только чтобы время в том проходило, а охоту к тому не имел». Хотя способности были. Пётр говорил: «Бог разума тебя не лишил», и Алексей подтверждал: «Природным умом я не дурак, только труда никакого понести не могу». Сейчас бы психологи назвали это «педагогической запущенностью». Способный от природы ребёнок рос без должного надзора и превратился в отпетого лентяя. Трудно сказать, чего было больше в его поведении: просто лени или нежелания исполнять приказания отца, находиться рядом с ним. Он признавался, что принимал лекарства, «претворяя себе болезнь, когда случались походы, чтобы от того тем отбыть». Даже в отцовских праздниках, особенно в торжественных спусках на воду кораблей, старался не принимать участия, признаваясь, что «лучше де был на каторге или б лихорадкою лежать, нежели там быть». А ведь он любил развлечения, но только не в компании с отцом.
Несчастливый брак
Как мы уже говорили, в 19 лет царевич был отправлен отцом в Германию для получения образования. Но не только. Немаловажной целью было знакомство с будущей супругой, которую Пётр выбрал сыну, исходя исключительно из политических интересов. Это была София Шарлотта Брауншвейг-Вольфенбюттельская, обеспечивающая российскому престолу выгодные европейские связи. Она была внучкой правящего герцога Брауншвейгского Антона Ульриха; старшая сестра её – супруга императора Австрии Карла VI. Кроме того, Шарлотта приходилась родственницей курфюрсту Ганноверскому, будущему королю Англии Георгу I, и Августу II, курфюрсту Саксонскому и королю Польскому, при дворе которого она воспитывалась. Австрийский император и польский король также были заинтересованы в этом браке, сулящем им сближение с Россией. При таком сложном политическом раскладе мнения и желания жениха и невесты стояли на последнем месте.
Первая встреча Алексея и Шарлотты состоялась в марте 1710 года в местечке Шлакенберг недалеко от Карлсбада. Нельзя сказать, что Алексей был покорён невестой с первого взгляда, тем более что она не блистала красотой: высокая, худая, с лицом, изуродованным оспой. Он всего лишь подчиняется воле отца, действуя по принципу – «не было бы хуже», так описывая свои соображения духовнику: «…я уже известен, что он (Пётр – Е.К.) не хочет меня женить на русской, но на здешней… И я писал, что когда его воля есть, что мне быть на иноземке женатому, и я его воли согласую, чтоб меня женить на вышеописанной княжне, которую я уже видел, и мне показалось, что она человек добр, и лучше её здесь мне не сыскать».
Шарлотта же была в восторге, рассказывала матери, «что царевич… очень умён, что у него самые приятные манеры, что она считает себя самой счастливой и очень польщена честью, которую царевич и царь оказали своим выбором».
Пышная свадьба состоялась в октябре 1711 года. Жениху исполнился 21 год, невесте – 17.Торжества прошли в резиденции Августа II, находившейся в саксонском городе Торгау. На свадьбу прибыл царь Пётр с многочисленной свитой. Шарлотта получила титул, данный ей русским царём: «Кронпринцесса Великая княгиня наследница».
Вскоре царь разлучил супругов, отправив сына в Померанию, где шли боевые действия. Шарлотта коротала дни в одиночестве. Отъезды Алексея, связанные с выполнением поручений отца, имели плачевные результаты. Он пристрастился к вину и охладел к супруге. Шарлотта с горечью замечала, что муж не любит её. К тому же пришла пора покинуть родные места: по требованию Петра в марте 1712 года кронпринцесса, как именовал её Пётр, прибыла в Россию со своей свитой, насчитывающей 110 человек. Муж не мог её сопровождать, поскольку в это время находился в походе в Финляндию, затем был направлен царём контролировать строительство кораблей на Ладоге. Целый год супруги не виделись. Наконец, Алексей вернулся в Петербург. Молодожёны поселились в отдельном дворце, выстроенном в 1712 году на берегу Невы. Ненадолго наступили светлые дни. Царевич, Пётр и Екатерина были с Шарлоттой внимательны и доброжелательны. Но идиллия скоро закончилась.
Алексей окончательно охладел: «жену мне на шею чертовку навязали», – сетует он и находит утешение в вине. Екатерина возненавидела невестку, опасаясь не без оснований, что дети Шарлотты станут соперниками её детям в вопросе престолонаследия. С придворными Петербургского двора у кронпринцессы также не было взаимопонимания. Здесь нельзя не сказать о вине самой Шарлотты. Она сохранила лютеранскую веру, и в помыслах у неё не было принять веру и выучить язык страны, где ей предстояло стать царицей. Обычаи и нравы русские тоже не интересовали её. Она не сумела полюбить ни народ, ни придворное окружение. Замкнулась в кругу своей немецкой свиты, которая тоже радости не приносила.
Алексей снова на полгода оставил жену, отправился на воды в Карлсбад, даже не предупредив её заранее об отъезде. И, наконец, вершина всех страданий: по возвращении с курорта Алексей поселил в одном дворце с супругой свою любовницу – крепостную Ефросинью Фёдорову. Раз в неделю он навещал супругу, она же не должна была показываться на его половине.
Несмотря на отчуждение, в семье появилось двое детей. В 1814 году родилась девочка, которую нарекли в честь прабабушки Наталья, на следующий год появился сын, названный в честь деда Петром. Вскоре после вторых родов Шарлотта скончалась от родовой горячки на 21-м году жизни.
Так закончился первый династический брак, заключённый по расчёту родителей. На этом можно было бы закончить повествование о царевиче Алексее, но следующие три года его жизни полны такого драматизма, что нельзя не рассказать о них.
Продолжение следует.
