В последней статье о Бертольде Брехте мы писали, что знаменитая его пьеса «Трёхгрошовая опера» впервые в России была поставлена талантливым режиссёром Александром Таировым (1885-1950), создателем уникального Камерного театра, на сцене которого были объединены все виды театрального действа: драма, опера, балет, цирк.
Александр Яковлевич Таиров (1885-1950) родился в городе Ромны Полтавской губернии в еврейской семье Якова Рувимовича и Мины Моисеевны Корнблитов. Отец являлся заведующим двухклассным еврейским училищем. В 18-летнем возрасте Александр принял лютеранство, чтобы получить возможность работать в городах, не входящих в полосу оседлости. Решив посвятить себя театру, взял псевдоним Таиров («таир» по-арабски означает «орёл»).
В 10 лет Александр был отдан в киевскую гимназию. Во время учёбы в гимназии жил у тётки – сестры отца, бывшей актрисы. Она любила театр и передала эту любовь племяннику. Уже в гимназии Саша играл в школьном драматическом кружке. В старших классах выступал на сцене драматического товарищества под руководством А.Н. Лепковской, выезжал с ним на гастроли. По окончании гимназии поступил в киевский университет на юридический факультет. В 1903 году женился на двоюродной сестре Ольге Розенфельд, приехавшей в Киев из Петербурга, где она училась на Бестужевских курсах. Через год в семье родилась девочка Мурочка.
Наступили революционные дни 1905 года. Обстановку этого времени М. Левитин, режиссёр театра «Эрмитаж» и автор книги о Таирове, характеризует так: « Не нравилось всё, что делала власть, – общество морщилось, возмущалось, презирало. Люди не знали, чего хотели, не знали, что лучше, просто не соглашались жить, как раньше». Эти эмоции разделял и Таиров, хотя был по природе человеком лояльным. Но, как и многие из его окружения, посещал марксистские кружки, даже побывал в тюрьме из-за участия в театральной забастовке. Так что можно сказать, что он принимал участие в революции 1905 года.
У Комиссаржевской
В это время в Киев на гастроли приехала знаменитая петербургская актриса В.Ф. Комиссаржевская. Таиров мечтал работать с ней. Со свойственной ему уверенностью без рекомендаций посетил её в городской гостинице. Прочитал написанное вдохновенно эссе о её театре, потом литературные отрывки, чтобы она могла оценить его актёрские способности. Она оценила – и предложила работать с ней.
Таиров закончил сезон в театре Бородая в Киеве, где работал в это время, и переехал в Петербург, поступив в труппу Комиссаржевской и оформив перевод в Петербургский университет. Общением в столице обделён не был. В доме своего дяди Венгерова, известного в то время филолога, он встречал Блока, Кузмина, других поэтов, философов. В университете вошёл в полулегальный молодёжный кружок, в котором состоял и Луначарский.
Но в театре Комиссаржевской дела складывались не лучшим образом. Одновременно с Таировым на новый сезон она пригласили уже известного режиссёра В.Э. Мейерхольда. Обладая огромным талантом, он имел не меньше амбиций и самомнения. В результате обстановка накалялась. Таирова пытались втянуть в разногласия как сторонники, так и противники Мейерхольда, среди которых первую скрипку играл Ф.Ф. Комиссаржевский, брат актрисы. Таиров не стал ждать трагической развязки, полного разрыва Мейерхольда и Комиссаржевской и необходимости выбора, с кем остаться. Он решил пойти судьбе навстречу и отправился к П.П. Гайдебурову, владельцу Передвижного театра, который давно знал его, будучи женатым на сестре Комиссаржевской.
Гайдебуров с радость встретил талантливого артиста, предложил ему щедрый список ролей и возможность попробовать себя в режиссуре. Так Таиров оказался в Передвижном театре, помещавшемся в Народном доме графини С.В. Паниной. В канун 1907 года состоялась успешная премьера «Гамлета» – дебют молодого режиссёра. Три года он прослужил у Гайдебурова, гастролировал по Руси с его театром. Потом, после разлада с руководителем театра, работал в Риге, Тифлисе, главным режиссёром в Симбирске.
И наступило разочарование в театральной деятельности. В 25 лет он принял решение порвать с театром, окончить университет и стать юристом. Что и сделал. Переехал с семьёй в Москву, получил диплом юриста, поступил в коллегию адвокатов. А за спиной осталось более 100 ролей, около 70 постановок.
Московский свободный театр
Однако долго быть без театра ему не пришлось. Случайно, или по воле рока, он встретил в Москве К.А. Марджанова, артиста и режиссёра, выходца из Художественного театра Станиславского. Марджанов в это время создавал Свободный театр и со всей присущей ему увлечённостью уговорил Таирова присоединиться. Новый театр был задуман как синтетический, объединяющий все виды сценического искусства: актёрское мастерство, танец, пение, акробатику… Марджанов обещал новому режиссёру полную свободу действий. После некоторых колебаний Таиров согласился. Он так объясняет своё возвращение к театральной деятельности: «…обещание (Марджанова, Е.К.) дать мне полную возможность работать так, как я считаю нужным (которое он, безусловно, выполнил), молодое, новое дело, молодая, неиспорченная рутиной труппа, включение в репертуар пантомим снова окрылили мои мечты, и я снова вернулся в театр».
В 1913 году Таиров поставил в Свободном театре мимическую драму без слов «Покрывало Пьеретты» А. Шницлера – Э. Донани с Алисой Коонен в главной роли. Сам К. Марджанов ставил оперетту Оффенбаха «Прекрасная Елена». Кроме него в театре работал А. Сомов над постановкой «Сорочинской ярмарки» по Мусоргскому, для которой даже были специально в Малороссии закуплены быки. Но, несмотря на сложный реквизит, постановки театра провалились, лишь пантомима Таирова имела блестящий успех. Провал спектаклей привёл к конфликту между антрепренёром В.В. Суходольским и К.А. Марджановым. Группа работников театра, в которую входили А. Таиров, А. Коонен и их соратники разработали устав театрального товарищества, с которым Марджанов был категорически не согласен и покинул театр. Так закончилось существование Свободного театра, продлившееся один сезон, с 21 октября 1913 года по 15 мая 1914 года. Свободный театр был закрыт, на его месте в том же году возник Камерный театр Таирова.
Это было время начала Первой мировой войны. Стефан Цвейг писал: «Уникальный человек – Таиров, который во время землетрясения начал строить дом». А Таиров действительно строил новый дом. Дело в том, что он подобрал для своего театра особняк XVII века на Тверском бульваре когда-то принадлежавший князьям Вяземским, а теперь братьям Паршиным. Владельцы охотно передали дом в аренду театру Таирова. Но его требовалось перестроить, вернее, достроить. Таиров считал: «Четыре зала, идущие анфиладой, не годятся, чтобы сделать театр… Ломать их грешно. Но есть возможность пристроить к ним зрительный зал и сцену. Само здание просто создано для театра!» Решено было использовать имеющиеся залы как главное фойе, а сцену и зрительный зал возвести по соседству. Нелегко это было сделать в военное время при нехватке средств и рабочей силы. Но Таиров проявил себя прекрасным организатором и в невероятных условиях блестяще организовал строительство. К открытию театра была подготовлена пьеса «Сакунтала» на основе индийского эпоса с Алисой Коонен в главной роли.
Таиров и Коонен
Алиса Коонен вошла в жизнь Таирова в 1913 году с постановкой мимического спектакля «Покрывало Пьеретты» в Свободном театре Марджанова и стала навсегда его музой, примадонной, спутницей жизни. Гениальная русская актриса не имела ни капли русской крови: отец её был бельгиец, мать – полька. Родилась она в Москве в 1889 году и до 1934 года являлась бельгийской подданной. К моменту знакомства с Таировым она была уже достаточно известна: окончила школу-студию Художественного театра, стала любимой ученицей Станиславского, исполнительницей главных ролей в нескольких его спектаклях. Английский режиссёр Гордон Крэг, репетировавший у Станиславского с ней Офелию, приглашал её к себе, обещав организовать для неё театр в Италии, но Коонен в 1913 году перешла из Художественного в Свободный театр Марджанова. Здесь и пересеклись, вернее, сошлись жизненные пути её и Таирова. Далее 35 лет, всё время существования Камерного, они были вместе, вплоть до закрытия театра и последовавшей вскоре смерти режиссёра.
По свидетельствам очевидцев, Коонен не отличалась классической красотой, но это была великая актриса. «Голос, раскалённый, как магма, без усилий заполнявший пространство тысячных залов, – писал современник. – Широко поставленные аквамариновые глаза с подрагивающими ресницами… Походка – всегда победа над пространством, триумфальный выход победительницы». Актрисе были подвластны и трагические, и комические роли. Она владела классическим танцем, фехтованием, жонглированием, пантомимой. «Никогда не видела актрисы, которая так гениально молчала…, – вспоминала актриса Паула Вульф. – Я видела Коонен в спектакле, где она сидела на подоконнике и молчала. Но такой силы был её внутренний монолог, что он звучал как слова, полные горечи, боли…».
Коонен и Таиров жили только театром, он был их единственным любимым детищем. Вскоре после закрытия Камерного в 1949 году Таиров скончался. (Подробности этой трагедии расскажем позднее). Коонен пережила своего режиссёра и спутника жизни на четверть века, но никогда больше не переступила порог театра, переименованного в «Театр имени Пушкина». Бытует легенда, что она прокляла театр. Легенда тем более устойчива, что после Таирова он никогда больше не поднимался на прежнюю высоту.
Продолжение следует.
