16 мая 2010 года исполнилось 100 лет со дня рождения Ольги Федоровны Берггольц
16 мая 1910 года в Петербурге в семье обрусевшего немца врача Фридриха (Федора) Берггольца родилась дочь, которую назвали красивым русским именем – Ольга. Родители хотели, чтобы их дочь пошла по стопам отца – выучилась на доктора. Но революционные вихри внесли свои коррективы. На Невской заставе, где жили Берггольцы, постоянно что-то происходило – покой обитателям этой окраины столицы только снился.
«В истории Ленинградской эпопеи она стала символом,
воплощением героизма блокадной трагедии.
Ее чтили, как чтут блаженных, святых» (Д. Гранин).
Сразу после победы революции семье пришлось нелегко. Это раньше можно было мечтать об институте благородных девиц, Ольга же пошла в обычную трудовую школу. Но уже тогда в подростковом возрасте проявилось ее умение подмечать мелочи, из которых потом складывается что-то большее и желание выразить свои мысли в поэтической форме.
Ольге едва исполнилась пятнадцать, когда она пришла в литературное объединение рабочей молодежи «Смена». Это был просто пир для поэтов, ведь в рабочий клуб, где собирались молодые ребята, часто заглядывали такие выдающиеся поэты как Владимир Маяковский, Эдуард Багрицкий, Иосиф Уткин. Учиться у таких мастеров, что называется, вживую, было не просто хорошей школой. Поэты помогали молодежи открыть для себя тот мир, который зачастую скрыт от нелюбопытных глаз.
Именно в «Смене» Ольга познакомилась с Борисом Корниловым, который был старше ее на три года. Борис, сын сельского учителя из нижегородской глубинки, приехал в Ленинград в конце этого же, 1925 года, с надеждой показать свои стихи Сергею Есенину. Не успел. Но о его поэзии, сочной и яркой, заговорили. Уже через год он считался самым перспективным дарованием литературного объединения.
Конечно, юная Ольга влюбилась в Бориса. А он, поначалу не очень обращавший внимание на эту хрупкую (почти светящуюся от худобы) девчушку, в конце концов, попривык к ней, а потом и ответил взаимностью на ее светлое чувство. Они вместе отправились на учебу на высшие курсы при Институте истории искусств, а потом с его, Бориса, благословения, Ольга поступила на филологический факультет Ленинградского университета.
Их семейная жизнь длилась не долго, хотя и осталась в дочери Ирине. Но вскоре Борис объявил супруге, что они «не сошлись характерами». В 1930 году после окончания института Ольга по распределению уезжает в Казахстан, где работает корреспондентом газеты «Советская степь». Заодно она пишет свою первую книжку, которая называется «Глубинка». Она выходит в 1932 году. Уже тогда Ольга была замужем за Николаем Молчановым, с которым вместе училась в университете. А Борис, после написания песни, которая начинается со слов «Нас утро встречает прохладой» становится необычайно популярным и потихоньку спивается.
Отработав два года, Ольга возвращается в Ленинград, устраивается работать на завод «Электросила», редактором многотиражной газеты. Их союз с Николаем Молчановым рождает у Ольги столько вдохновения, что она с головой уходит в творчество.
Но черная туча уже омрачает их будущее. После убийства Кирова в Ленинграде очень неспокойно, чистки идут одна за другой. И Борис Корнилов становится одной из мишеней – особенно после того, как он «неправильно» изложил политику партии в поэтическом размышлении «Последний день Кирова». Его арестовывают, а через некоторое время черный воронок увозит в камеру и Ольгу. Официально, по ложному доносу. Скорее всего, из-за давней связи с Борисом. И это несмотря на два обстоятельства: во-первых, они давно в разводе, а во-вторых, она находится на пятом месяце беременности.
А дальше – допросы, постоянные избиения, острая боль оттого, что преднамеренно бьют ногами по животу, чтобы убить ребенка. И звери в человечьем обличье добиваются своего – ребенок так и не появляется на свет.
Где найти в себе силы, чтобы пережить все это? И даже освобождение в июле 1939 года не добавило ярких красок:
«О, грозный вечер возвращенья,
когда, спаленная дотла,
душа моя не приняла
ни мира, ни освобожденья».
Эти строки Ольги Берггольц из далекого 1939 года мы узнали гораздо позже, спустя несколько десятилетий…
Но жизнь есть жизнь. Ольга нашла в себе силы не стать затворницей, не заниматься самоедством. И очень большую роль в этом сыграл Николай Молчанов, который, по словам Ольги, «своей любовью небывалой меня на жизнь и мужество обрек…» Но и это счастье оказалось очень коротким – война…
Они воевали почти рядом. Он – в промерзших окопах, она – в радиостудии, где со своими стихами почти ежедневно обращалась к героическим защитникам Ленинграда. Ее «Февральский дневник» оказался гораздо сильнее фашистских снарядов, костлявой руки голода, безвозвратности потерь. Это был вечный огонь надежды, мужества, желания жить всем смертям назло. И есть высшая справедливость в том, что именно Ольга Берггольц нашла те проникновенные строки, которые переживут ее в веках. Эти шесть слов знает каждый уважающий себя человек.
«Никто не забыт, ничто не забыто»…
Нет слов, чтобы описать то, что Ольга Берггольц сделала для осажденного Ленинграда. Ее называли ласково и «Муза» и «Мадонна блокады», но самым дорогим подарком были для нее немудреная народная фраза: «Наша Оля»… Ах, как она умела находить сердечные слова, не мудрствуя лукаво – «Что может враг? Разрушить и убить. И только-то. А я могу любить…».
Нет нужды перелистывать все страницы очень непростой жизни этой удивительной женщины. Возьмите ее стихотворения, и они откроют вам совершенно другой мир. Мы часто жалуемся на жизнь – нам вечно чего-то не хватает: то денег, то времени, то человеческого отношения. Мы просто разучились ценить то, что имеем… И пусть стихи Ольги Берггольц для кого-то покажутся слишком горьким лекарством, но они нужны. Они очищают душу.
