Позволю себе отступить от темы «Связь культур России и Германии» и рассказать о роли гамбургских гастролей и немецких друзей в становлении рок-группы «Битлз» или, как мы называли этих гениальных ребят, «битлов».
Накануне
Первые зарубежные гастроли «Битлз» прошли в Гамбурге в 1960 году. О мировой известности ещётолько мечтается, нужно было себя рекламировать. За год до поездки Пол Маккартни так представляет группу: «Она состоит из четырёх человек: Пол Маккартни (гитара), Джон Леннон (гитара), Стюарт Сатклифф (бас-гитара) и Джордж Харрисон (вторая гитара)… Джон, руководитель и основатель группы, учится в Художественном колледже и, помимо того что прекрасно играет на гитаре и банджо, является прекрасным карикатуристом. Ему 19 лет». Добавим, что Леннон и Сатклифф, друзья по Художественному колледжу, – самые старшие в группе, а Харрисону на тот момент – смешно сказать – было всего 16 лет!
И вот эти парни, выходцы из бедных семей портового города Ливерпуль, ринулись на завоевание мира. Сначала, конечно, родного города. К 1960 году имели уже достаточный успех. В основном играли в клубе «Cavern – Кэверн» – в переводе с английского «пещера», потому в русских текстах этот ставший историческим клуб называют то «Кэверн», то «Пещера». Вот впечатленияоб этой «Пещере» тётушки Мими, воспитательницы Джона: «Я потратила кучу времени, чтобы найти это подземелье… Низкий потолок, духота страшная. Девицы набились, как сельди в бочку, вытянув руки вдоль тела. Как я ни старалась, мне не удалось даже приблизиться к сцене…» Мими, да и другие родители битлов были против всепоглощающего увлечения музыкой своих юных чад. Мечтали, что дети обретут стабильную профессию. Например, Харрисон-отец приводил Джорджу в пример его старших братьев: один – столяр, другой – слесарь, имеют достойную работу. А младший что? Бренчит с утра до ночи на гитаре, ни стабильного места, ни приличного заработка.
Никто не думал, что к «Битлз» придёт такая сумасшедшая слава. Сейчас «Кэверн» стал местом туристического паломничества. Сама поучаствовала. Нашу группупривезли в Ливерпуль практически только для того, чтобы показать историческую «Пещеру». Ужас! Мими была права. Спустились по тёмной лесенке в полуподвал, кирпичные стены выкрашены чёрной краской, из всего убранства – простые дощатые столы и скамьи. Здесь и начинали будущие знаменитости. Правда, как недавно узнала, в пещере, да не в этой. Тот дом, в котором изначально находился клуб,снесён, но память о «Битлз» настолько дорога, что в подвале одного из соседних строений воссоздали прежнюю «Кэверн».
Впервые за границу
И вот – 60-й год. Первая поездка за рубеж – в Гамбург. Мне показалась любопытной характеристика этого города, данная английским биографом группы Хантером Дэвисом: «Гамбург – это Ливерпуль Германии. Крупный северный порт… Климат сырой и ветреный… Даже географическое положение Гамбурга и Ливерпуля совпадает: 53 градуса с.ш. Гамбург, однако, вдвое больше Ливерпуля и, как издавна повелось думать, в нём процветает порок. Во всей Европе известны высокая преступность и сексуальная распущенность жителей Гамбурга. На Рипербане… больше ночных клубов со стриптизом, чем на любой улице мира».
В общем, понятно, что когда «Битлз» приехали, город был наводнён гангстерами. Нравы соответствующие. В клубах «разборки» между бандитами были настолько распространены, что владельцы заведений при наборе официантов в первую очередь обращали внимание на их физическую силу, возможность усмирить разбушевавшихся.
«Битлз», начинающие музыканты, мечтать не смели о престижных клубах и очутились на Рипербане. Пит Бест, который перед гастролями был приглашён в группу ударником, так рассказывает о первых впечатлениях: «Нас привезли в клуб «Индра». Показали артистическую уборную, которая оказалась мужским туалетом. Мы думали, что будем жить в гостинице, но вместо этого нас отвели в кинотеатр «Бэмби» и показали, где спать. Какие-то трущобы Калькутты. По молодости и глупости мы не стали жаловаться. Свалились и заснули мёртвым сном».
Начались гастроли. «Сначала нас приняли довольно прохладно, – вспоминает Джон. – Поначалу… конечно, трусили… Мы играли всё лучше и лучше и чувствовали себя всё увереннее. Это ощущение крепло… Выступления перед иностранной публикой пошли нам на пользу… В Ливерпуле мы играли подряд не больше часа… В Гамбурге же нам приходилось выступать по восемь часов подряд, так что поневоле надо было находить всё новые способы играть». Пит: «Когда пошли слухи, что мы устраиваем настоящее шоу, в клуб стала набиваться масса народу…Мы видели много диких драк, видели, как люди раскачиваются на люстрах, спрыгивают со столов, ну прямо как в кино». Яркое начало.
Однако из-за жалоб соседей на шум «Индра» была закрыта через два месяца. «Битлз» перешли в другой клуб – «Кайзеркеллер». Как видно из названия, тоже подвальчик, как и в Ливерпуле. Подмостки были устроены из досок, положенных на ящики из-под апельсинов, которые азартные битлы своими прыжками проломили. В результате – выступали прямо в зале. В «Кайзеркеллере» пришлось работать ещё напряжённее. Почти каждый вечер играть по 12 часов. Но долгие выступления доставляли им, молодым, удовольствие.
Знаменательна поездка в Германию и знакомством с будущим четвёртым участником группы «Битлз». Это Ринго Стар. Встреча произошла на концертах в «Кайзеркеллере». В очередь с «Битлз» там выступала группа Рори Строма, в которой Ринго был ударником.
Гамбургские друзья
Появились у «Битлз» в Гамбурге и настоящие друзья – Клаус Фурман и Астрид Киршгерр. Клаус работал в рекламе, Астрид была помощницей фотографа. Первым ливерпульскую группу открыл Клаус. Случайно оказавшись возле «Кайзеркеллера», он услышал доносившийся оттуда страшный шум и зашёл посмотреть, что же происходит. «В таких клубах я не был ещё ни разу в жизни, – рассказывает Клаус. – Страшная картина. Жёсткие ребята, настоящие рокеры, в коже с головы до пят». А на сцене – «Битлз». «Впечатление было потрясающее, – как это у них получалось? Играть вместе настолько слажено, мощно и необычно! При этом они прыгали и скакали по всей сцене, как угорелые. По-моему, это продолжалось часов восемь подряд». Клаус затащил на битлов и свою подругу Астрид. И вот её впечатления: «Я просто испугалась, когда вошла туда. Но стоило мне увидеть эту пятёрку, как я забыла обо всём. Не могу объяснить, что я почувствовала. Я испытала потрясение. Не могла отвести от них глаз… Я как села, раскрыв рот, так и не двинулась с места». Вслед за Клаусом и Астрид в «Кайзеркеллер» устремились их друзья слушать «Битлз». Это были студенты, художники. Битлы подружились с ними. Хотя ливерпульцы, за исключением Пита, не знали немецкого, некоторые посетители немного говорили по-английски. Так и общались.
Особенно была увлечена музыкантами Астрид. Притом она влюбилась в Стю: «Да, да. Не какие-нибудь романтические бредни, я влюбилась по-настоящему». Астрид предложила ребятам сфотографировать их, те согласились. Так появились первые профессиональные снимки «Битлз», лучше которых долгие годы никто не мог сделать. «Потрясающие снимки, – выразил мнение группы Пол. – Никто не умел снимать нас так, как Астрид». Впоследствии многие фотографы использовали найденные в Германии приёмы. Однажды после съёмок Астрид пригласила всех к себе. Обстановка необычная. Окна занавешены, горят свечи. В полутьме можно различить, что всё в комнате: мебель, стены, ковры, – лишь чёрное или белое. Только два цвета. Одна стена задрапирована чёрной материей, закрывавшей зеркало. До сих пор, спустя полсотни лет, Астрид сохранила эту комнату в неизменном виде как воспоминание о друзьях – битлах и любимом Стю.
После этого посещения «Битлз» стали частенько заходить к Астрид. Всё теснее становилось общение её со Стюартом. Через два месяца, в ноябре 1960 года, Астрид и Стю обручились. Ему было 20 лет, ей – 22.
Неожиданный поворот
Успех группы возрастал. Контракт постоянно продлевали, вместо шести недель они пробыли в Гамбурге пять с половиной месяцев. И вдруг резкий поворот. Ребята решили сменить «Кайзеркеллер» на более представительный и крупный клуб «Топ Тен». Управляющий клуба прослушал их и дал согласие на контракт. Но тут внезапно обнаружилось, что Джорджу Харрисону всего 17 лет. Почему-то почти полгода никто на его возраст не обращал внимания. Однако, по немецким законам, несовершеннолетним запрещалось даже просто присутствовать в ночных клубах, не говоря о выступлениях. Джордж получил предписание немедленно покинуть Германию. Тяжело и страшно было мальчишке одному возвращаться домой. Астрид рассказывала, как они со Стю проводили его на вокзал, купили билет на поезд. «Маленький Джордж стоял там потерянный и несчастный. Я дала ему в дорогу кулёк сладостей и яблоки. Он обнял меня и Стю, на этот раз позволив своим чувствам вылиться наружу, чего «Битлз» никогда не допускали». Недолго оставались в Гамбурге и остальные. Они тоже лишились разрешения на работу и вынуждены были срочно покинуть страну. Истинные причины таких перемен неясны до сих пор. Полагают, что кроются они в борьбе между клубами. Так неожиданно и обескураживающе в начале декабря 1960 года закончились первые немецкие гастроли «Битлз».
Возобновились концерты в Ливерпуле. Биогаф «Битлз» Хантер Дэвис считает, что одним из поворотных моментов их карьеры стало выступление 27 декабря 1960 года в «Литерленд-Таун-холл». Афиша гласила: «Битлз – прямым ходом из Гамбурга». Зрители принимали их за немцев и удивлялись хорошему знанию английского. «Мы, наверное, и в самом деле были похожи на немцев, – говорит Джордж. – В кожаных штанах, ковбойских сапогах – ни одна группа так не одевалась. Мы странно выглядели, да и играли не так, как другие. Короче говоря, наше выступление произвело эффект разорвавшейся бомбы». Слушатели-подростки буйствовали. Такое сумасшествие случилось впервые, но и потом битловские выступления нередко заканчивались беспорядками.
Джон рассказывает: «В тот вечер мы, наконец, вылупились из яйца и стали самими собой. Оказывается, «Битлз» – знаменитости! Именно тогда мы поверили, что, наверное, чего-то стоим. До Гамбурга мы тоже были неплохого мнения о себе, но многого нам недоставало». Теперь они усилили звук, добавили ритм, создав собственное неподражаемое звучание, «от которого можно было или бежать, заткнув уши, или сойти с рельсов и впасть в буйный экстаз вместе с исполнителями» (Хантер Дэвис). «Всё это сделал Гамбург, – оценивает Джон происшедшие изменения, – именно там мы развернулись. Чтобы завести немцев и не отпускать их двенадцать часов подряд, надо было врубать изо всех сил. Останься мы дома, из нас не вышло бы ничего путного. В Гамбурге мы пробовали всё, что приходило в голову. Подражать было некому. Мы играли то, что нам больше всего нравилось». Боб Вулер так анализирует успех группы: ««Битлз» мыслили независимо и пели всё, что им заблагорассудится… На … гамбургских гастролях они приобрели опыт. Они несут звуковую мощь, магнетическое обаяние личностей… Действо, которое от начала до конца являет собой нескончаемую цепь кульминаций… Вот что такое потрясающие «Битлз»».
Таковы результаты первого турне «Битлз» в Германию.
Продолжение следует.
